– Пятьсот тысяч! – воскликнул Борис Орлов и мгновенно вспотел, с торжеством глядя на Волконского. А рядом с ним сидел бывший директор академии. Они знают о ценности этой вещи?
– Князь Борис Орлов, пятьсот тысяч! – распорядитель вспотел сам. – Пятьсот тысяч раз!
Он выронил молоток и полез за ним под кафедру.
– Эту ставку я не перебью, – произнёс Волконский. – Но мне очень хочется узнать, стоит ли это такие денег.
– О да, – произнёс я. – Без всяких сомнений.
– Пятьсот тысяч два! Пятьсот тысяч…
– Семьсот тысяч! – крикнул граф Курецкий.
– Семьсот пятьдесят! – вдруг выдохнул Волконский и побледнел. Потом шепнул краешком рта. – Заложу одно своё предприятье.
– Семьсот тысяч раз! Семьсот тысяч два! Семьсот.
– Восемьсот! – Борис Орлов поднялся и тяжело выдохнул. – Моя последняя ставка!
– Восемьсот тысяч раз, – тихо пробормотал распорядитель. – Восемьсот тысяч два. Восемьсот тысяч…
Я поднялся и взмахнул табличкой.
– Миллион! – объявил я.
Глава 17 – Повышение ставок
Моя ставка привлекла внимание всего зала. Несколько дам даже громко охнули. На последнем лоте и без того кипели сильные страсти, но теперь всё перерастало в довольно громкую историю. Я ещё на двухстах тысячах слышал перешёптывание, что эта нефритовая шкатулка того не стоит, но моей рукой был пробит порог в миллион рублей.
И я был готов торговаться дальше, если кто-то на это осмелится.
– Милли-о-он. Раз! – громко и очень размеренно произнёс распорядитель – Милли-о-он. Два! Милли-о-он…
– Руслан, что вы делаете?... – шёпотом взмолился Волконский. – миллион это огромные деньги.
– То что находится внутри, всё окупит, – ответил я. Князь тяжело вздохнул, но принял это.
– … Милли-о-он. Три! – прозвучал удар молотка. – Продано молодому господина справа от графа Волконского! Позвольте, узнать ваше имя?
– Барон Руслан Шишков, – ответил я. Очевидно моё имя спрашивали во всеуслышание для того, чтобы все знали кого позорить, если я вдруг не смогу расплатиться.
– Дама и господа, аукцион закончен!
– Руслан, – негромко обратился ко мне граф Волконский. – Давай отойдем для разговора.
Мы отошли. Граф уже не выглядел шокированным. Он даже не был встревожен – всё же найти миллион он легко сможет. Тогда на дирижабле было куда больше денег. Другой вопрос, что Волконский не собирался идти на такие траты для своей коллекции.
– Вы решили купить шкатулку от своего имени?
– Я сделал это от своего имени, так как не согласовал с вами ставку. Вы не были готовы поднимать цену до миллиона, поэтому я готов к любому раскладу.
– Я куплю шкатулку, – уверенно произнес граф. – Найти деньги я смогу, но… это действительно не та сумма, которую я готов был потратить. Что же в этой шкатулке такого ценного?
– Она пропитана таким количеством чудины, что её не сможет взломать даже самый лучший маг. Во всяком случае это невозможно без повреждения того, что находится внутри. В такой шкатулке можно хранить самые ценные бумаги и договоры.
– О практической стороне вопроса я не думал. Но это очень интересная информация. Я рассматривал шкатулку только как экспонат своей коллекции. И… вы ещё говорили, что там есть что-то внутри.
Граф Волконский стал говорить с большой заинтересованностью. Кажется, в определенный момент аукциона граф был готов отступить в борьбе за шкатулку, но в нем вновь разыгралось желание «достать самое лучшее, а цена не важна!».
Пожалуй, я даже мог бы сказать, что не пойду на уступки графу и куплю шкатулку сам – денег с продажи артефактов и небольших запасов золота привезенного из Китая должно впритык хватить на такую покупку, но… Я пришёл сюда для помощи графу и будет неправильно заявлять о своих намерениях на главный лот аукциона. Тем более что мне не нужна сама шкатулка – я хочу получить то, что лежит внутри.
Наш разговор с Волконским прервал Борис Орлов.
– Барон Шишков, вы снова громко о себе заявили! Поздравляю, с победой в аукционе!
– Шкатулка перейдет графу Волконского, – ответил я.
– Ах вон оно как… Тогда, граф я поздравляю вас! Нефритовая шкатулка выглядит интересным экспонатом старого Китая, но миллион рублей за неё это уже слишком дорого… На аукционе сказали, что не смогли вскрыть шкатулку, но я считаю, что она пуста. Это просто уловка, чтобы повысить цену и вызвать интерес публики.
– Ваша Светлость, может быть заключим пари, – предложил я. – Я считаю, это шкатулка не пустая.
– Пари я люблю! На что спорим?
– Я готов к любым предложениям.
– Барон Шишков, вы настолько уверены в победе? Спорить на деньги это несколько пошло и неинтересно, поэтому… – Орлов провел рукой по подбородку. – …поэтому я бы хотел более острый спор. Как насчёт того, что если вы проиграете, то женитесь на моей дочке? Она у меня красавица, но очень стеснительная. Сказала, чтобы я выбирал для неё мужа сам, мол, ей может не хватить ума, чтобы выбрать хорошего. Вот я и выбираю! Барон Шишков, вы отличный кандидат!
Борис Орлов сватает мне дочь в споре? Вполне возможно тут есть какой-то подвох… Иначе предложение поступило бы и без спора. Хотя, вероятно, Борис захотел всё это совместить. Я знал его недолго, но это было в его духе. Я очень даже верю, что он нашёл во мне достойную партию для своей дочки.
– Ваша Светлость, я согласен на такое условие спора, но что я получу в случае своей победы?
– Раз я выбрал условие, то и вы выберете свое.
Что ж, это отличный шанс для подготовки почвы становления графом.
– Я хочу ваш голос в признании моей фамилии и дома в статусе графа.
– Кхм… Я могу пойти на это условие, но, как понимаю, вы запрашивайте это на перспективу? Сейчас вы ещё даже не виконт, так что даже теоретически не можете стать графом.
– Ваше Светлость, я это прекрасно понимаю. Но поверьте, скоро я буду виконтом.
– Кроме моего голоса признания, нужно ещё три других. Добиться этого будет крайне сложно. Князья очень не любит признавать новых графов. Кажется… – Борис Орлов задумался. – Кажется, уже полвека не было новых графских фамилий. В среде князей сложилось негласное правило на этот счёт. Новички сейчас не нужны.
– Слышу об этом впервые, но это уже мои проблемы.
– Вам ещё надо победить в споре, барон Шишков! Когда будет вскрытие шкатулки? Говорят, это дело сложное! Но если не пройдут обычные методы, то шкатулку всегда можно будет расплавить огненным дыханием моего дракона! – Борис Орлов звучно рассмеялся, – Правда, вряд ли граф Волконский будет рад повреждению экспоната своей коллекции.
