— В перестрелке нет права на ошибку, — замечает харизматичный наставник и сохраняет мою неудачную версию. — Давай еще разок.
“Разок” получается чуть более удачным, как минимум, выстрел не соскальзывает с мишени. Следующий разок выходит таким же, и я перехожу на следующий этап.
Что? Луки? Настоящие доисторические луки, которые я видела только на картинках? Ну, не удивлюсь, если мы из них будем по птеродактилям стрелять.
Однако птеродактилей поблизости не наблюдается, а очередной экзаменатор, не старый еще, но уже седой и в старомодных прямоугольных очках, поясняет, видя мое замешательство:
— Стрельба из лука проверяет координацию. Разумеется, в бою стрелы вам не пригодятся, но такой вид стрельбы требует больше умения и сосредоточенности, чем пальба из пистолетов и винтовок. Осторожно, тетива больно бьется. Надень крагу.
Пристраиваю на руке длинную кожаную перчатку без пальцев. Слева от моей стойки с такой же крагой возится паренек с абсолютно белыми волосами и яркими голубыми глазами. Несмотря на довольно теплую весну и жаркое начало лета, он совсем не загорел. Заметив мой изучающий любопытный взгляд, он подмигивает, очаровательно улыбнувшись, и первым натягивает тетиву. Неуклюже пытаюсь повторить за ним: левая нога чуть впереди, спина ровная, плечи сведены и напряжены, левая рука выпрямлена и держит дугу, правая — оттягивает, придерживая кончик стрелы… Щелчок! Со звоном тетива отлетает обратно, я в страхе роняю лук, а стрела вонзается в самый последний круг мишени беловолосого парнишки.
Надо бы сообщить наставнику о такой ситуации, но парнишка молчит. Смотрит на чужую стрелу в своей мишени, потом переводит взгляд на меня… И, задумчиво хмыкнув, нарочно стреляет криво, так что его стрела входит в мою мишень на точно такой же отметке. Получается, только что он спас меня от штрафных баллов. Благодарю его, неловко кивая, а он машет рукой и снова целится. На этот раз наши стрелы входят правильно, только у него — четко в десяточку, а у меня — куда-то рядом. И только когда мы расстреливаем все пять попыток, наставник возвращается, отключает датчики, фиксирующие попадание и потерю стрел, сохраняет наши очки и отправляет дальше.
Я уже очень устала, а впереди — самые трудные испытания, подготовиться к которым у меня не было никакой возможности. Несмотря на крагу, тетива здорово отбила пальцы, тяжесть лука и гранат оттянула руки, и больше всего мне сейчас хочется принять душ и завалиться спать: который раз проклинаю себя вместе с бессмысленной и беспощадной идеей прийти на отбор в Цитадель. Знаю же, что не возьмут. И все равно прихожу позориться и убивать свое и без того не лучшее физическое состояние.
На песчаном ринге, обнесенном двумя железными тросами, заканчивается поединок старших. Наставник, невысокий крепкий мужчина лет тридцати, ловко и с легкостью отбивает атаки какого-то парня и раз за разом кладет его на лопатки в два движения. Бедняга весь покраснел, в растрепанных волосах — туча песка, на спине — красные пятна от падений, но он не сдается до последнего, пока не пищит таймер на краю ринга. Наставник без улыбки жмет его руку, хлопает по плечу и, отметив результат на девайсе, отправляет незадачливого борца одеваться. Глядя на них, в который раз понимаю, что таким, как я, тут делать нечего: у обоих красивые рельефные мышцы, да и физической силы явно не занимать, и пусть парень не выиграл, держался он достойно.
— Дамы вперед, — галантно пропускает меня рыжий паренек с круглым лицом, донельзя усыпанным веснушками. Пока он снимает майку и разминается, я нервно одергиваю спортивную футболку и делаю нерешительный шаг на ринг.
— Не бойся, всего лишь три минуты, — наставник не улыбается, но в его спокойном голосе я слышу поддержку. Он и выглядит как-то уютно и по-домашнему, если бы не окружающие обстоятельства, я бы, наверно, ему доверяла. — Твоя задача — продержаться как можно дольше. В лучшем случае — уложить меня на лопатки, но перед девушками я такой задачи не ставлю. Пользоваться можно всем, что есть при тебе.
— И оружием? — вяло отшучиваюсь, оценивая свои возможности, а вернее, их отсутствие.
— Ну, если думаешь, что тебе это поможет — пожалуйста, — неожиданно соглашается наставник. А я, глубоко вздохнув, опускаю глаза вниз, чтобы настроиться, и вдруг замечаю длинный и кривой светлый шрам, тянущийся через его ребра к груди. Очевидно, ранение старое, но от его вида становится не по себе.
Поединок сложно назвать равным. Наставник гораздо крепче и сильнее меня, и всякий раз, когда я пытаюсь приблизиться на расстояние ближе вытянутой руки, он легко отталкивает, кидает на землю, перебрасывает через руку или через колено. Захваты несильные, но мне больно, и в один момент я с трудом сдерживаюсь, чтобы слезы не брызнули из глаз вместе с искрами.
— Все в порядке? — интересуется он, оглянувшись на таймер. Ну надо же, какой заботливый. Молча киваю и снова встаю в стойку.
— Не пытайся меня повалить или ударить, — когда я в очередной раз повисаю на его локте, он наклоняется и говорит шепотом. — Тебе не хватит сил. Главное — не упасть на спину. Равновесие — в ногах. Надо удержаться в положении стоя.
Сплевываю песок, скрипящий на зубах, и устало киваю. Остаются последние тридцать секунд, и за это время он так и не кладет меня на лопатки. Что ж, хоть где-то я не полный ноль.
— Неплохо, — слышу сзади, пока стряхиваю с себя песок. Наставник так и не улыбается, но что-то в его голосе ненадолго теплеет.
Мысль 4
Солнечные блики прыгают по пыльному экрану раскрытого ноутбука, заставляют щуриться и недовольно морщиться сидящего за столом человека. Тусклое зимнее солнце неровными квадратами ложится на плитку, и от этого она кажется еще холоднее. Я поправляю волосы, невольно приподнимаю ноги от холодного пола и осматриваюсь: не так уж и плохо, как казалось сначала.
В приемной, если повернется язык еще раз так окрестить самую крошечную комнату в доме, тихо, пыльно и очень солнечно. На газовой плитке посвистывает пузатый чайник, начищенный, как будто к празднику, и на окошке невротически подмигивает гирлянда. Кому и зачем она понадобилась днем, да еще и за месяц до Нового года, понять не удалось. На соседних стульях точно так же, слегка испуганно и встревоженно, озираются новички, парень в прямоугольных очках и хмурая длинноволосая девушка. Оба одеты в потрепанные спортивные костюмы, кроссовки и полуперчатки и, кажется, знакомы. Скучающим взглядом смотрю на серебряный циферблат наручных часов и незаметно любуюсь — подарок дедушки. Хорошая вещь, дорогая не только из-за цены.
— Тебя как зовут? — острым локтем в бок прилетает неожиданно. Я оборачиваюсь, встречаюсь с хмурым и острым взглядом симпатичной соседки, но ответить не успеваю: прямо за спиной вырастает фигура старшего отрядника.
— Не положено, — коротко обрубает он, и на время разговор стихает. Его лицо кажется похожим на чемодан: крепкое, квадратное, с грубоватыми чертами и закрытое на сто замков. Незаметно для него показываю кончик языка и снова утыкаюсь взглядом в пустоту.
