— Привет, красотка.
— Здесь никого нет?
— Только ты и я.
— Заявляю: я за нарушение правил, но твоему брату не понравилось бы, если мы занялись любовью на столе в конференц-зале его студии.
Брови Гэвина поползли вверх.
— А я и не додумался, но, если ты настаиваешь, грязная девчонка… — Он снова быстро поцеловал ее в губы, она захихикала.
Это была медовая неделя. Она приезжала к нему домой на ужин, после которого был секс, или за сексом, после которого был десерт.
Прошлой ночью он остался у нее.
— Как так получается, что я недавно вылез из кровати и снова скучаю по этому телу? — Его руки обхватили ее бедра, он притянул ее ближе и прижался лбом к ее лбу.
— Потому что мы действительно заводим друг друга.
Она перешла от того, чтобы не поднимать на него глаз, к смелому взгляду и флирту. Ей нравилась эта перемена. Холли была совершенно уверена, что легко могла бы влюбиться в него, если бы не действовала осторожно.
Как бы ни было им весело, ей не мешало помнить, что Гэвин — принципиальный холостяк. Лучше бы все было проще…
— Спасибо, что заглянула. У меня миллион дел, иначе я сам бы пришел к тебе. На самом деле, — он взглянул на золотые наручные часы, — у меня конференц-связь через пять минут. Извини, что тороплю.
— Все в порядке, я шла на кофе с Пресли.
— Отлично. Можешь узнать ее мнение по этому поводу?
Он широко распахнул дверь и провел ее в комнату. Ей потребовалась секунда, чтобы осознать то, что увидела. Смелое красное платье-футляр висело на вешалке на крючке в стене. Тонкие стразы были рассыпаны по всему шлейфу, как пыль звезд.
Холли подошла, пощупала атласную ткань кончиками пальцев.
— Тебе это нравится? — спросил Гэвин.
Ее улыбка была довольной.
— Его выбрала Ханна. Я позвонил и попросил ее помочь с платьем для зимней вечеринки Мэгс Дюмонд. И поскольку красный — наш цвет… ты заслуживаешь собственного платья, Халс.
А не с плеча твоей сестры.
— Да, стыдно носить винтажное платье от Валентино… — поддразнила она. — Ты будешь моим кавалером?
— На вечеринке Мэгс? — Фотография в Интернете — это одно, но интимная вечеринка, на которой будет вся семья…
— Ты уверен, что это хорошая идея? Все будут там.
— Еще одно правило, которое нужно нарушить. Незабываемое свидание — на одной из самых больших тусовок в Бомонт-Бей. Ты будешь со мной, и все это увидят.
Может быть, она не ошибалась насчет того, что земля движется под ними. Он это тоже чувствовал.
— Ты уверен, что тебя это устраивает? — Он притянул ее к себе.
— Как ты думаешь, я бы заказал это платье специально из Парижа, если бы не был уверен, что хочу, чтобы тебя видели со мной?
— Хороший сюрприз, не правда ли?
— Лучше, чем голышом в ледяное озеро.
— Ты не позволишь мне забыть это?
— Нет, не думаю, что смогу.
Ей хотелось узнать, что он думает о будущем с ней. Хотя она только что строго напомнила себе, что будущего у них нет, часть ее хотела этого. Каждый миг, проведенный вместе, был лучше предыдущего. Сможет ли она убедить его оставить в прошлом причины, по которым он не остепенился? Или проведенное вместе время уже меняет его мнение? Они менялись, и ей казалось, что в одном направлении.
Его телефон запищал, и он бросил на нее полный сожаления взгляд.
— Дела. Мне нужно позвонить.
— Все в порядке.
Было б лучше уйти, пока она не озвучила свои мысли.
— Спасибо за платье.
— Не за что. — Он снял вешалку и накинул платье ей на руки, поцеловал на прощание: — Заеду к тебе сегодня вечером, помогу выбрать, что надеть под платье.
Она вышла из здания, любуясь на платье в своих руках. В субботу она выйдет в свет. С шиком. Под руку с Гэвином. Что было немного страшно, но в то же время и захватывающе. Может, она ошибалась, сдерживая себя. Почему бы вместо этого не двигаться вперед?
Гэвин появился вечером, как и обещал, и, конечно, целовался с ней на диване через тридцать секунд после того, как вошел в дверь. Это переросло в поцелуи в спальне, а потом в секс. Холли понимала, что фантастический секс с ним был не исключением, — он всегда был прекрасен.
— Если мы продолжим в том же духе, я смогу пропускать тренировки.
Гэвин, лежащий на спине и закинув руку на голову, выглядел как ее эротическая фантазия. Он был великолепно обнажен, и его грубая мужественность компенсировалась ее бледно-розовыми простынями.
— Не только ты работал в поте лица. — Она довольно долго была наездницей. Провела рукой по его мягким волосам на груди, по щетине на челюсти: — У тебя всегда было это?
— Я не знаю, идет ли мне гладкое лицо, но оно делает меня моложе лет на десять. А в суде незачем выглядеть молодо, если не пытаешься сойти за несовершеннолетнего.
Холли подперла голову одной рукой, другую положила ему на живот.
— Интересно, как ты, единственный в семье, стал адвокатом?
— Мой дядя — адвокат по уголовным делам. — Он накрыл ее руку своей. — Дальняя родня.
— Интересно, ты унаследовал какие-то его черты?
— Ну, он женился на моей тете и вошел в семью Сазерленд, так что он не считается. Кстати, я тоже хотел спросить тебя о семье.
Ей нравилось слышать, что он думал о ней.
— Сколько близнецов в вашей семье?
— Несколько. Мои двоюродные братья — одинаковые близнецы. И бабушка с двоюродной бабушкой — однояйцевые близнецы.
— У Элеоноры есть близнец?
— Да, но она не на виду. И есть более дальняя родня, но я с ними не встречалась.
— Много близнецов.
— Ну, моя мама остановилась на одном наборе. Это твоей пришлось рожать четверых по одному.
— По старинке, — пошутил Гэвин, и она улыбнулась.
— А ты сколько хочешь детей?
— Нет-нет, — покачал он головой. — У меня нет планов остепеняться, семья — большая ответственность.
— Как и дом. — Она была удивлена его реакцией. Она всегда представляла себя замужней женщиной, с одним по крайней мере ребенком… ну или двумя детьми, если гены сработают.
— На случай, если ты не заметила… — он повернулся и посмотрел на нее, подперев голову рукой, — я зацикленный на своих привычках холостяк. Дети и семья — это здорово, но для кого-то другого.
— Нормально, — сказала она. Если признаться, она тоже зацикленная на своих привычках холостячка. Ей нравилась ее жизнь, особенно теперь, когда она раскрепостилась. Холли наслаждалась веселой стороной, которую Гэвин вытащил из нее.
