В отличие от меня Воронов расслабленно откинулся на подушку, самодовольно закинув руки за голову, даже не думая о том, чтобы укрыться.
Словно сам по себе, мой взгляд блуждал по его татуировкам. На левом предплечье был орнамент, набитый красивым шрифтом. Бицепсы его правой руки оплетали надписи. Только я не могла разобрать, что там написано. Ну, а чуть ниже изгиба локтя – черная птица. Конечно же, ворон.
В низу его живота также угадывался витиеватый орнамент, только дорожка темных завитков, убегающая под пояс джинсов парня, не позволила оценить целостность рисунка. Ой. Опомнившись, я перевела взгляд на мерцающий диск луны за окном.
Не сказать, что меня когда-то привлекали татуировки, но Кириллу они невероятно шли, добавляя его образу плохиша еще больше дерзости и харизмы.
Некоторое время мы лежали в полнейшем безмолвии. Запрокинув голову, я сверлила глазами темный потолок, мечтая поскорее заснуть, чтобы прекратить добровольную пытку.
- О чем ты думаешь? – внезапно он прервал молчание.
Перевернувшись на бок, и чуть свесившись с кровати, я вновь на него посмотрела.
- Почему ты отпустил ту девушку?
Воронов криво улыбнулся. Одеяло все также комком лежало у него в ногах. Обнаженный торс парня переливался в свете луны, так и притягивая к себе внимание.
- Ляля, много будешь знать… – его взгляд был прикован к моему лицу.
- Мне неловко, что я испортила тебе свидание. – провела ладонью по своим волосам: не успела высушить их феном, и теперь они больше напоминали птичье гнездо, топорщась в разные стороны.
Ничего не ответив, парень улыбался, продолжая смотреть на меня. Я закрыла глаза, пытаясь сделать вид, что засыпаю, хотя от бурлящего в крови адреналина сон никак не шел.
- Насколько серьезными были ваши отношения? - Кирилл так внимательно на меня смотрел, его взгляд ни на секунду не отрывался от моего лица.
- Что? – взволнованно потерла переносицу.
- Ты поняла вопрос. Не опускай глазки. Алина.
Алина. Кирилл был единственным, кто называл меня полным именем. Раньше я его недолюбливала, привыкнув к сокращенной форме Аля. Однако из уст Воронова мое имя звучало как-то по-особенному. Серьезно и хрипло.
Я облизала нижнюю губу.
- Мы целовались. – ответила, наконец, - Иногда увлекались. Так что у нас все было очень даже серьезно.
Сознание любезно подкинуло его поцелуй с Настей, от одного созерцания которого, мои ноги сделались ватными. И пусть у нас с Димкой все было иначе, я не собиралась признаваться.
- Хочешь сказать, ты умеешь целоваться? – прошептал он, приподнимая уголки своих умопомрачительных губ, - До остановки дыхания? М?
- Умею! Представь себе! – выпалила, излишне взволнованно.
До остановки дыхания… Хорошо, что в комнате было темно, и он не мог видеть, как пылают мои щеки.
- Я так и думал. – Кирилл задорно посмотрел на меня из-под своих черных густых ресниц, - Ляля. – добавил еле слышно.
- Хватит так меня называть! – слегка отбросив одеяло, я пригрозила ему кулачком.
- Ляля. Маленькая девочка. Что тут не ясно? – и снова эта дьявольская усмешка.
- Никакая я не малышка! Прекрати!
- Ну, как же? Кто из нас спит с пупсиком? – кивнув подбородком в сторону куклы, которая сидела на тумбочке, он вновь вернул взгляд к моим глазам: там читалась насмешка, и кое-что еще: он смотрел на меня ласково.
О-о-х. Это окончательно сбило с толку. Не собиралась обнажать перед ним душу, но слова сорвались сами собой.
- Эту куклу я шила вместе с мамой. Поэтому она мне так дорога. Это память о моей маме…
Я машинально взяла с тумбочки гигиеническую помаду, чтобы во время очередной затянувшейся паузы хоть чем-то занять руки. Открутив колпачок, слегка выкрутила прозрачный стержень, мазнув им по своим пересохшим губам. И еще раз. Нервно.
Казалось, эта ночевка сведет меня с ума. Господи, и зачем я только на нее подписалась? Лихорадочно хватая воздух, еще раз сдобрила губы гигиеничкой, наконец, зажав ее между дрожащими пальцами.
- Можно?
Я встретилась с ним рассеянным взглядом.
И с ног до головы покрылась мурашками.
Глава 31.1
Кирилл смотрел на меня так, что у меня сжалось горло. В этот миг он выглядел особенно красивым и порочным. Все мое тело покалывало от прилива совершенно новых эмоций. Волнующих. Горячих. Вязких. И вместе с тем, я впервые чувствовала себя настолько уязвимой, отчетливо осознав, что этот парень способен раскрошить мое слабое сердечко.
- Похоже, губы все-таки обветрились. Поделишься?
- Д-да.
Я передала ему гигиеническую помаду. Не отрывая взгляд от моих губ, Кирилл прикоснулся кончиком влажного стержня к своим.
- С-с-ш… - он шумно втянул воздух: все это время его ноздри опасно раздувались.
Было в этом нечто настолько интимное, что непроизвольно у меня перехватило дыхание. По щекам пополз предательский румянец.
Еще раз обильно смазав губы, он протянул мне помаду и колпачок от нее, на миг соединившись со мной кончиками пальцев. Будто под гипнозом я очертила влажным ментоловым стержнем контуры своего рта, наслаждаясь фантомным прикосновением его теплых мягких губ к своим.
Из глубины горла Воронова вырвалось нечто хриплое и неразборчивое.
- Спи, Алина! – произнес он резко, переворачиваясь на другой бок.
- И ты спи… - пыталась закрутить одеревеневшими пальцами колпачок, но он не поддавался.
- Уже. – голос Кирилла никогда еще не звучал настолько низко.
После очередной неудачной попытки дурацкая крышка укатилась куда-то под кровать, а я, подавив возглас отчаяния, наконец, от греха подальше убрала гигиеничку.
Хорошая новость – я большая не могла видеть его лица. Плохая новость – теперь я могла в мельчайших деталях рассмотреть мощную спину с четко очерченными лентами тугих упругих мышц. И открывшиеся моему взору новые татуировки.
… Проснувшись посреди ночи, я машинально протерла влажные от слез глаза. Один и тот же кошмар мучил меня уже долгие годы.
Я стояла на берегу реки сжимая свою любимую куклу, а мама с папой махали мне с другого берега.
- Не оставляйте меня! - кричала, до посинения сжимая игрушку, но родители лишь грустно улыбались.
- Алина. Я рядом… - услышала сдавленный хриплый шепот у самого уха, ощутив, что нахожусь в кольце сильных рук.
Сперва, мне показалось, что это тоже часть сна, однако, когда я попыталась вырваться, Кирилл еще крепче прижал меня к себе, накрыв дрожащие пальцы своими теплыми ладонями. Он начал очень осторожно их гладить. Растирать. Пересчитывать, будто у младенца.
