Ноль ампер.
Только его тяжелое сбивчивое дыхание и… характерный щелчок крана. Звук воды… а после… унижение, которого мне не доводилось испытывать ни разу в жизни… Наклонив меня над раковиной, придурок принялся меня умывать… УМЫВАТЬ!
Я кричала и дрыгала руками, царапалась, толкалась, вопила… разбрызгивала воду, чтобы и он вымок до нитки…
- Хва-а-тит! Козё-ё-л! Идиот! Пернатый идио-о-т… Ты же все испортил… – задыхалась от смертельной обиды.
Ненавидела, как же сильно я ненавидела его в этот момент… Закончив экзекуцию, с равнодушным видом Воронов бросил мне полотенце. Гад! Ну, какой же бесчувственный гад…
Потрясенно моргая, я рассматривала свое отражение в зеркале. Некогда утонченный макияж поплыл, а под глазами теперь «красовались» отвратительные темные круги, как у панды. Мокрые волосы облепили мою шею, лоб и плечи, свисая неопрятными колтунами.
Из глаз брызнули слезы. Жалкое зрелище.
- С этого дня вход на мои вечеринки для тебя закрыт, – холодно сообщил этот демон.
Как будто я собиралась!
- А теперь ноги в руки, и домой.
- Ну, ты и…
- Давай-давай. Итак, потратил на тебя кучу времени.
Не удержавшись, я бросила дурацкое полотенце ему в рожу. Ухмыльнувшись, он ловко перехватил «снаряд», и, повесив его, вновь устремился ко мне. Воронов сделал подсечку, так, что от неожиданности я начала терять равновесие.
Воспользовавшись этим, придурок закинул меня себе на плечо, бесстыже пригвоздив мою попу своей тяжелой ладонью. И потащил вниз…
Только не в сторону парадного входа, а в противоположную, остановившись около какой-то невзрачной двери. Поставив меня на ноги, он куда-то свалил, правда, быстро вернулся с моими вещами.
Впихнув меня в пуховик, накинул капюшон на мою мокрую голову, всучил сумку, и, пока я растерянно моргала, молча, вытолкал за дверь.
Внезапно на меня накатила такая ярость, что захотелось крушить все вокруг.
- Ты… ты… иди-о-т! Самый настоящей пернатый идиот… И никакой ты мне не друг! И уж тем более не БРАТ… – на слове брат меня буквально скрутило от рыданий. – Больше никогда… ни-ког-да не помогай мне! Я тебя ненавижу-у!
- Я же говорил, что ты еще глупый ребёнок, – отозвался равнодушно. – Ни на что кроме слез и истерик не способна. Тебе нужно повзрослеть, Алина. Поговорим, когда успокоишься.
- Никогда! Больше никогда, Воронов, я не буду с тобой разговаривать… Иди к своей … Иди… и больше… – давясь слезами, я поковыляла в сторону дома.
Глава 54
Когда я вернулась домой, папа уже спал. Иначе я даже не знаю, как бы объяснила ему свой потрепанный внешний вид: влажные волосы и испорченный макияж. А ведь он думал, мы с девчонками на дне рождения одноклассницы, и домой нас отвезет ее старший брат.
Самой от себя было тошно. Из порядочной дочери переквалифицировалась в первоклассную врушку. Наверное, за систематическую ложь отцу, в том числе, и прилетел бумеранг.
Я потеряла счет времени, пытаясь отмыться от всей той грязи, в которую окунул меня Воронов. Его слова, жалящие похлеще ядовитых пчел, нанесли непоправимый урон моему сердцу… Больно. До чего же больно видеть, как обращают в пепел твои мечты.
Пожалуй, сегодня можно было подвести жирную черту – мое детство официально закончилось. Розовые очки разбились стеклами внутрь. А еще я почувствовала себя полным хламом.
Сестренка…
Малолетняя путана…
С этого дня вход на мои вечеринки для тебя закрыт.
Да в гробу я видела его вечеринки! Воспитатель, фигов! Нашелся тут… большой брат…
После всего, что произошло, даже на зимний бал идти не хотелось. Ну, что мне там делать? Снова подпирать стену спиной? Тем более, Марина с Ксю, как и большинство девчонок в классе, уже получили приглашения от парней, а я так и ходила, словно бесплатное приложение… Обидно, честное слово.
Натянув банный халат, пару раз прошлась щеткой по волосам, возвращаясь в комнату. Внезапно дошло, что я даже не предупредила Марину о своем уходе. И вообще, по большому счету, бросила ее там одну. Только бы ничего плохого не случилось… Вытащив из сумочки телефон, поспешила написать подруге сообщение.
- У меня разболелась голова и пришлось уйти… Ты как?
Ответ пришел не сразу.
- Отлично! Веселюсь!
- Марин, может, пора сворачивать веселье? – покосилась на часы: начало третьего.
Завтра нам к первому уроку…
- Аль, не нуди… Еще немного, и Макс отвезет меня домой.
- Давай от меня такси вызовем? Так безопаснее…
В голове до сих пор крутились обрывки его хлестких реплик: два пикапера… ребята-упырята… Б-р-р. А если Воронов прав, и Макс не сильно отличается от своего дружка «расчехлителя» или как его там? Не хотелось, чтобы Марина вляпалась в неприятности.
- Ну, чего молчишь? – напирала я. – Заходи, я не сплю. Уедешь на такси…
- А ты ложись, Аль. Малышам пора в кроватку!😉
Откинувшись на подушку, я протяжно вздохнула. Все кругом такие взрослые! Куда деваться?
- Если что, звони! Я папу разбужу…
- Спи уже… 😉
* * *
- Доброе утро, ребенок! Как спалось? – отец отсалютовал мне стаканом апельсинового сока.
- Бывало и лучше… – промямлила, с удивлением рассматривая накрытый, словно скатерть самобранка, стол.
Папа приготовил нам сложный завтрак: омлет, яичницу-глазунью, сосиски, нарезал ломтиками фрукты и овощи. Еще и кофе сварил. Ну, просто шок в шоке, ведь обычно он убегал на работу еще до того, как я поднималась с кровати.
- Теперь тебе прямая дорога на «Адскую кухню»! – поаплодировала, глядя в его расплывшееся от похвалы лицо.
Довольно улыбаясь, родитель вручил мне кружку со свежезаваренным молочным улуном. Подобрав под себя ноги, я с удовольствием вдохнула мягкий сливочный аромат, сделав маленький глоток.
Залпом осушив свой стакан, брови папы вдруг хмуро сошлись на переносице.
- А вообще сил больше нет это терпеть! Подскочил сегодня в шесть утра, думал, кого-то убивают… Похоже, этот упоротый устроил в доме наркопритон! – папа раздраженно махнул рукой. – Вот «повезло» же с соседушкой!
От неожиданности, я чуть не пронесла кружку с чаем мимо рта. В груди закопошились самые противоречивые чувства. Боже, как бы он отреагировал, узнав, что и я вчера посещала сей «наркопритон»? Эх, Аля-Аля… Да, папу бы снова пришлось откачивать…
А еще…
Каков бы ни был конец у нашей так и не начавшейся истории, подобная характеристика о Воронове неприятно резанула слух. Не спорю, Кирилл тот еще грубый высокомерный болван, но уж точно не отбитый наркоша. Не хотелось, чтобы отец думал о нем хуже, чем он есть на самом деле.
