Когда я вышел из аптеки, я чувствовал, словно с моих плеч свалилась тяжесть всего мира. Однако моя спутница не улыбалась и на самом деле была почти в слезах.
– Не могу поверить, что Нори выдала тебе мой секрет! – обиженно проговорила она, имея в виду слова моей бывшей соседки о том, что я «тот самый». – Мы ведь даже не сходили на первое свидание! А получается, что Нори уже открыла тебе мои карты. Ты не должен был этого слышать! – воскликнула она, чуть не плача.
– А я очень рад, что уже сейчас знаю, что ты ждешь от меня, что я буду «тем самым»! – сказал я, беря ее руки в свои. – Я очень хочу быть «тем самым»! Потому что ты мне нравишься и потому что ты для меня тоже – «та самая».
Мы с моей девушкой провели прекрасный, спокойный и незабываемый день. Наше первое свидание оказалось не последним. После него мы виделись снова… и снова… и снова. А год спустя мы обручились. А еще через год сыграли свадьбу.
Да, моей девушкой в тот безумный весенний день была моя жена, Дана, с которой мы вместе прожили почти тридцать один год!
Как бывший аспирант-психолог, который в итоге стал аналитиком Уолл-стрит, я думаю, что могу резюмировать свою философию «о прощении» следующими словами: то, что справедливо для акций – справедливо и для людей. Чтобы поддерживать позитивный, долгосрочный подъем, мы должны сначала «заполнить пробелы», иначе говоря – прояснить все темные места. Так вот, прояснив с Нори «непонятную историю с непонятным конфликтом в прошлом», мы простили друг друга – и это помогло нам обоим в дальнейшем только расти и подниматься в цене и идти по жизни без груза старых, невыясненных обид.
Старая обида
Все совершают ошибки. Все заслуживают второго шанса.
– Мо’н Дэвис
Мое четырнадцатилетие мама предложила отпраздновать в ближайшем к нашему городку крупном торговом центре. Я захотела пригласить нескольких своих подруг, с которыми мы сначала могли бы провести вместе весь день в торговом центре: поесть пиццы, сходить в кино, побродить по магазинам, а после отправиться к нам домой, где нас ждали праздничный ужин и целая ночь в нашей девчачьей компании. Это был бы как раз такой праздник, о каком мечтают все девочки-подростки.
Но в день моего рождения одна из приглашенных подружек в школу не пришла. Тогда мобильных телефонов не было, и я, разумеется, не могла узнать, что с ней случилось, но все равно была очень расстроена. До конца уроков я надеялась, что она появится, и даже ждала ее, пока не пришло время садиться в школьный автобус и ехать мне и двум моим подружкам ко мне домой, за город.
Мы так и не дождались Нору. Я не могла понять, что произошло. «Где она? Собирается ли праздновать с нами день рождения? Почему не предупредила, что не приедет?» – задавалась я вопросами. Я настолько взвинтила себя, что в конце концов разозлилась. «Если бы она хотела прийти, – думала я, – она бы пришла! Но она меня игнорирует! Вероятно, нашла себе какое-то развлечение повеселее моего дня рождения! Зачем она сначала пообещала, а потом не выполнила обещание! Она специально решила испортить мне праздник!»
По дороге домой из школы я и две мои подруги горячо обсуждали Нору и ее поступок. Мы были уверены, что она повела себя некрасиво, отказавшись от вечеринки. Мы решили, что как только доедем до моего дома, сразу ей позвоним и все выясним. Потребуем у нее ответа!
К тому времени как мы вышли из автобуса, я довела себя до исступления. Я видела Нору уже в самом черном цвете – она представлялась мне коварной предательницей, двуличной подругой, которая на самом деле совсем не ценит мою дружбу!
Оказавшись дома, я сразу схватила телефон и, пройдя в свою комнату, набрала номер Норы. Пока в трубке раздавались гудки, я прокручивала в голове вопросы, на которые собиралась потребовать ответы: «Почему ты решила прогулять мой день рождения?! Почему меня игнорируешь?! Это так-то ты меня поздравляешь с моим праздником! Значит, ты твердо решила не приезжать? Что ты за подруга такая?! Как ты могла так поступить?»
Услышав в трубке голос Норы, я налетела на нее как фурия, пропустив мимо ушей ее объяснение о том, что она не пришла в школу из-за внезапной простуды.
– Ладно, значит, ты заболела… – продолжала я нападать на нее. – Но как я должна была об этом узнать, если ты мне ничего не сказала?! Как я должна понять, что ты не придешь ко мне на день рождения, если ты мне даже не позвонила заранее?!
Нора начала плакать, обиженная и удивленная тем, что я на нее злюсь. От этого стало только хуже, ее слезы меня еще больше раздосадовали, и я в сердцах бросила трубку. Но через пару минут нам перезвонила Норина мама и сделала мне сердитый выговор за то, что я обидела ее дочь. Она рассказала, как сильно Нора хотела присоединиться к нам и что именно она вмешалась в ее планы и не позволила пойти в школу.
Все еще думая только о себе, я закончила разговор с мамой Норы, по-прежнему чувствуя себя обиженной. С таким настроением мы и поехали в торговый центр, хотя желание праздновать у всех заметно убавилось.
Однако время в торговом центре все мы (я, мои подруги и моя мама, которая привезла нас на машине) все же провели весело: посмотрели фильм на большом экране, посидели в пиццерии, побродили по бутикам, примеряя разные красивые вещи и рассматривая украшения, послушали в музыкальном магазине новые диски. Я почти не думала о Норе и о том, что ее нет на нашем празднике. Остаток вечера и ночь у меня дома с девчонками мы тоже провели прекрасно – настроение мое изменилось, и я была вполне довольна состоявшимся праздником.
В понедельник в школе мне, как оказалось, было легко избегать Нору – у нас с ней не было совместных уроков. А до конца учебного года мы почти не разговаривали, и по прошествии времени я окончательно забыла о неприятном телефонном разговоре.
На следующий год я перешла уже в старшую школу, где было вдвое больше учеников, чем в моей средней. Я завела несколько новых подруг, и у меня еще остались старые. Может быть, время от времени, встречаясь с Норой в коридорах, я и поглядывала на нее с отстраненной улыбкой, но наша дружба осталась в прошлом. Такое иногда случается, и я просто отмахнулась от этого.
Годы спустя – чуть больше двадцати лет, если говорить точнее, – я обнаружила, что соцсети предлагают мне Нору в качестве онлайн-друга. Мы учились в одних и тех же школах, приехали из одного городка, и у нас было много общих друзей в этой сети, так что все было логично.
В общем, я нажала кнопку и отправила запрос на добавление Норы в друзья. Она приняла мой запрос, и теперь мы могли видеть фотографии и посты друг у друга, а иногда и перекидываться сообщениями.
Примерно через год после возобновления нашей коммуникации я начала размышлять о том отвратительном телефонном разговоре с Норой, который много лет назад состоялся по моей инициативе. Теперь я сожалела о нем – очень сожалела. Я осознала, насколько была эгоистичной и несправедливой и как сильно была поглощена лишь своими собственными переживаниями. Я совершенно не думала о Норе! Как я вообще представляла, что она сообщит о своем отсутствии, пока я в школе?! Тогда еще не было мобильных телефонов. Я даже не дала ей возможности рассказать обо всем, когда позвонила, – сразу налетела на нее с обвинениями; я не подумала о том, как ей, должно быть, неприятно слышать мои упреки; я даже не спросила, как она себя чувствует!
