Муж все это пропустил…
Момент счастья был испорчен моим гневом, который я никак не могла игнорировать. Может, окружающие этого и не заметили, но сама я была ужасно разочарована. Во всех остальных случаях, когда Марк пропускал важные семейные события – Рождество, первый школьный день сына, годовщину свадьбы, – я находила в себе силы, чтобы не злиться на него. Я понимала, что Марк зависит от службы. Выходить в море – его обязанность, работа, благодаря которой он содержал нашу семью. Но в этот-то раз он отправился на субмарину не по рабочим делам, а просто в увеселительную поездку, на экскурсию!
Когда подводная лодка вошла в порт, Марк получил сообщение от матери, что у него родилась дочь. Не прошло и часу, как они с отцом ворвались ко мне в палату, когда я как раз кормила Эмили. Поцеловав малышку, муж с искренним сожалением произнес:
– Прости меня, моя хорошая, что я был не с вами! Ты, наверное, обижена?
– Все в порядке, – солгала я.
Но на самом деле я не просто обижалась – я злилась! Однако я не призналась в этом мужу, потому что не хотела, чтобы его родители (а они были тут же, в палате) видели мое недовольство. Но, тем не менее, я чувствовала досаду. Никогда прежде я не ощущала себя настолько одинокой и брошенной, чем когда рожала Эмили!
И все же, глядя на нашу малышку, на ее очаровательные карие глазки, я испытывала благодарность за то, что роды уже позади, и все прошло благополучно, а наша дочь, да и я сама, была здорова.
Вскоре после рождения Эмили Марк уволился из военно-морского ведомства и перевелся на гражданскую службу. А когда наша дочь уже выросла, произошел один случай, который заставил меня кое о чем задуматься.
Эмили тогда училась в пятом классе. Как-то она пришла из школы домой и разложила на кухонном столе свои учебники и тетради. Мой взгляд случайно упал на листок, торчащий из учебника английского. На листке было написано «История моей жизни».
Я вытащила листок – и в шоке застыла, прочитав то, что моя дочь вывела вверху страницы своим аккуратным почерком: «Мама так и не простила отца за то, что его не было рядом, когда родилась я».
«О нет! – подумала я. – Что я натворила?!» Сколько раз я неосознанно вслух жаловалась на Марка за то, что в момент ее рождения он был не в палате со мной, а с дедушкой на субмарине! Это было главным воспоминанием того дня! Это! А не рождение Эмили!
Неужели я действительно когда-то так прямо ей и сказала: «Я все еще злюсь на твоего отца за то, что оставил меня одну, когда ты родилась!»
Или моя дочь это просто почувствовала?
Я засунула листок обратно в учебник Эмили и в тот же вечер поговорила с ней. Я рассказала, как сильно Марк ждал ее появления на свет, и вообще, как долго он уговаривал меня родить второго ребенка.
– То, что папа не присутствовал при твоем рождении, – объяснила я Эмили, – не означает, что ты была не важна для него.
Я постаралась быть максимально честной с дочерью во время этого разговора. И хотела быть максимально справедливой к Марку. Однако, как ни старалась, я все равно не отдавала себе отчета в том, что до конца не простила мужа, хотя и пыталась выглядеть великодушной и понимающей.
Прошло еще несколько лет, прежде чем ко мне пришло полное осознание и прощение. Случилось это на похоронах отца Марка.
На заупокойной службе священник спросил у мужа, не хочет ли он сказать несколько слов.
Подойдя к алтарю, Марк обвел взглядом собравшихся и произнес свои прощальные слова:
– Мое лучшее воспоминание об отце относится к тем временам, когда я еще служил на флоте. Однажды нам посчастливилось вместе отправиться на ночную экскурсию на нашей субмарине…
Я напряглась. Воспоминания о той «увеселительной поездке» моментально ожили в моей памяти. Словно кадры фильма промелькнули перед глазами: то, как Марк оставил меня одну на попечение своей матери; как у меня начались роды; что я чувствовала во время родов – и как мне было одиноко без мужа в этот момент; мое разочарование, мой гнев на него. Вспомнив все это с прежней болью и остротой, я очень ясно осознала, что до сих пор не простила Марка!
Когда я снова вернулась в настоящее, в зал, где велась заупокойная служба по моему свекру, муж все еще продолжал свою речь:
– В тот день, – говорил он, – мой отец был счастлив, как никогда. Он был переполнен гордостью за меня. За то, что я работаю на таком сложном объекте и с таким сложным оборудованием. И что я кое-чего добился, хотя и не учился в колледже. – Марк смахнул слезы. – Отец, как мальчишка, проявлял ко всему любопытство во время той экскурсии – хотел знать, как функционируют приборы, с которыми я работал. И хотя я жалею, что пропустил в то утро рождение моей дочери, – Марк посмотрел в мою сторону, – эта совместная поездка с моим отцом была лучшим событием из всех, что мы пережили вместе с ним…
На этом прощальная его речь оборвалась, и он затрясся от беззвучных рыданий.
Мои глаза тоже наполнились слезами. Я наконец-то поняла, почему та поездка была так важна Марку!
Когда он сел рядом со мной, я взяла его за руку. В ответ он пожал мою ладонь – и вся моя давняя обида моментально исчезла.
Настоящая катастрофа
Прощение – это не чувство, это обязательство. Это выбор в пользу того, чтобы проявить милосердие, а не держать обиду на обидчика. Прощение – это выражение любви.
– Гэри Чепмен
Сама не знаю, как нашим друзьям удалось уговорить меня устроить в моем доме встречу Нового года. Я не очень-то люблю приглашать кого-либо к себе. Да и сама не люблю бывать на вечеринках. Но в этот раз на меня что-то нашло, и я вдруг изъявила желание позвать на Новый год гостей – причем многих из приглашенных я даже не знала!
Однако обещание – есть обещание. Я понимала, что на организацию праздника уйдет не один день. Но, тем не менее, приняла этот вызов.
Сначала нужно было хорошенько отмыть квартиру. (В доме у меня, в общем-то, чисто. Но с маленькими детьми порядок не сохраняется надолго.) Затем несколько часов ушло на составление списка продуктов к новогоднему столу и на покупку в супермаркете всего необходимого (и при этом еще и за детьми нужно было успевать присматривать, чтобы не разбежались по магазину!). Потом я готовила лазанью, хлеб, салаты, праздничный чизкейк (всем этим я занималась, пока дети спали).
Я обожаю стряпать! Когда готовлю, у меня всегда преобладают хорошие эмоции! Запах дрожжевого хлеба и томатного соуса поднял мне настроение. Но, когда после моего «кулинарного марафона» я окинула взглядом кухню и поняла, что мне снова нужно приниматься за уборку, чувство радости несколько снизилось…
Тридцатого декабря, вечером, муж помог мне расставить столы и постелить скатерти. Получился один длинный стол, протянувшийся от кухонного островка через всю гостиную к камину. Праздник приближался, и с каждым часом я ощущала растущее внутри возбуждение. Я предвкушала веселье! Я была уверена, что все пройдет на ура.
