Второй шанс
Без прощения жизнью правит… бесконечный цикл обид и возмездия.
– Роберто Ассаджоли
Мы с мужем Дэвидом любили нашего зятя и приняли его в нашу семью, как родного сына. Нам нравилось его чувство юмора, его доброе сердце. Джерри был хорошим парнем и искренне любил нашу дочь, Шелли. Однако прошло всего несколько месяцев с их свадьбы, как мы узнали темную сторону нашего зятя и всерьез стали задаваться вопросом: действительно ли наша дочь и он могли бы жить «долго и счастливо»?
Джерри страдал от аддиктивного поведения. Он был зависим от азартных игр, от своего неустойчивого эмоционального состояния, от друзей, которые подбивали его совершать глупости, – и все эти негативные влияния были сильнее его доброты, сильнее привязанности к семье и даже сильнее его любви к себе самому.
Через два года после свадьбы у Шелли и Джерри родился сынишка, наш внук. Мы все очень радовались этому событию! И надеялись, что чувство ответственности за сына заставит Джерри измениться. Мы думали, что он станет вести нормальную жизнь, как и подобает семейному человеку. Но, к сожалению, наши надежды не оправдались. Ложь, нарушенные обещания, бесконечные программы лечения и следовавшие за этим срывы сделались неотъемлемой частью семейной жизни нашей дочери. Шелли все время была в напряжении, крупные карточные долги мужа росли, денег в семье постоянно не хватало, и к тому же Джерри начал продавать вещи из дома. Он падал все ниже и ниже, а наше разочарование росло день ото дня. Нам было жаль нашу дочь и нашего внука. Мы все яснее понимали, что Джерри для них – ненадежная опора. Он, скорее, – тяжелый камень, который мог утянуть их на дно.
В конце концов брак дочери и зятя распался. Я поддерживала Шелли во время бракоразводного процесса. В зале суда она держалась с большим достоинством – сидела на трибуне свидетелей с суровым лицом, но опустошенная и до предела уставшая. Я смотрела на нее, и сердце мое обливалось кровью! А когда судья зачитала решение о расторжении брака, продлившегося шесть лет, я и вовсе не выдержала и расплакалась.
После заседания суда мы зашли с Шелли в кафе, чтобы «отпраздновать освобождение». Шелли выглядела спокойной, даже безмятежной.
– Я думала, ты расстроишься, будешь плакать, – призналась я.
– Знаешь, мам, – ответила дочь. – У меня больше не осталось слез. Я их выплакала, пока была замужем за Джерри. Теперь пришло время жить.
И жизнь в самом деле пошла своим чередом. Вскоре Шелли поступила в аспирантуру. А мы с мужем стали чаще общаться с четырехлетним внуком. Мы гуляли с ним, снимали на камеру забавные моменты его жизни, играли с ним в развивающие игры.
Через год наш сын тоже решил обзавестись семьей. Мы сыграли красивую свадьбу, на которую пригласили и Джерри. Он привел нашего внука в церковь, чтобы мы могли сделать общую семейную фотографию. Пока мы снимались, Джерри стоял в дальнем конце церкви и наблюдал за нами, словно посторонний. Он и был теперь посторонним…
В тот момент я вспомнила их свадьбу с нашей дочерью. Все было также красиво и торжественно! Оба они – и Шелли, и Джерри, были такими счастливыми на свадебных фото! Идеальная пара! У них могла бы получиться нормальная семья, если бы…
Мне стало грустно от этой мысли – я понимала, что Джерри оказался далек от идеала.
С каждым годом его жизнь рушилась все сильнее. Он потерял свою прежнюю хорошую работу, обещания относительно встреч с сыном не выполнял, неустойчивое эмоциональное поведение приносило ему проблемы всюду, куда бы он ни пришел.
Однажды днем я внезапно почувствовала потребность помолиться о безопасности и душевном состоянии Джерри, но, когда стала читать молитвы, поймала себя на том, что молюсь без искренности, не от чистого сердца. Я понимала, что обида за дочь мешала мне с безусловной любовью просить у Бога милости для бывшего зятя. Я не хотела его любить, не желала прощать и была бы счастлива, если бы он вообще никогда не входил в нашу семью. Я вообще не желала его знать! А еще я хотела, чтобы случилось чудо, и у моего внука появился бы нормальный, ответственный отец.
Я проплакала весь день. Я мечтала освободиться от гнева, прочно поселившегося в моем сердце. Я хотела простить Джерри. И не находила прощения. Я молилась о том, чтобы Бог помог мне. И божественное изменение произошло! Это случилось как-то незаметно, в безмолвии. Внезапно, после долгих часов мысленных просьб, обращенных к Богу, и непрекращающихся слез, я почувствовала умиротворение и впервые за многие годы без всякой горечи помолилась о благополучии Джерри. А несколько месяцев спустя узнала, что он присоединился к двухлетней программе лечения от игровой зависимости.
Пока Джерри лечился и жил вдали от нас, за городом, в изолированной местности, в специальной клинике, Шелли в одиночестве растила сына. Ей приходилось справляться самой – алиментов от Джерри она не получала. Но в течение этого времени мы были свидетелями того, как средства на учебу Шелли и на ее жизнь появлялись чудесным образом. Помимо воспитания сына, наша дочь всю неделю работала и при этом ухитрялась учиться в аспирантуре, оставалась активной в церкви, посещала группы поддержки и вела свой собственный небольшой домашний бизнес, давая консультации другим женщинам, страдавшим от созависимых отношений.
Незадолго до завершения терапии в клинике Джерри приехал к Шелли, чтобы попросить у нее прощения за многочисленные обиды, а заодно навестить сына. Благодаря тому, что Шелли и Джерри в течение последних двух лет, пока он был на реабилитации, постоянно переписывались, нашей дочери удалось частично залечить свои глубокие эмоциональные раны, и в ее сердце стали прорастать семена любви.
В день, когда у Джерри должна была состояться выпускная церемония по завершении терапии в клинике, мы с Дэвидом решили поехать и присутствовать на этом событии вместе с семьей нашего бывшего зятя и с нашей дочерью. Это был теплый осенний день, погода стояла прекрасная. Пока мы ехали (клиника располагалась в двух часах от нашего дома), глядя на красивый пейзаж – ясное голубое небо, солнце, освещающее с двух сторон богато убранные золотом леса, – мы чувствовали, что наши сердца наполняются надеждой. Нам очень хотелось верить, что Джерри воспользуется новым шансом и начнет жизнь с чистого листа, без зависимостей. Мы задавались вопросом, долго ли он продержится? И были рады услышать от него самого, в его завершающей речи на выпускном, обещание во что бы то ни стало измениться.
Когда Джерри в конце своей речи благодарил Шелли за терпение, понимание и доброту, мы заметили, что между ними проскочила искра. Мы с Дэвидом переглянулись.
– Неужели Шелли и Джерри решили возобновить отношения? – спросила я у мужа, когда мы уже ехали домой.
Взглянув на меня, муж пожал плечами и с сомнением сказал:
– Не знаю, не знаю… Если она решила дать ему второй шанс, то нам придется принять это. А мы на такое не подписывались…
После возвращения Джерри в город они вдвоем с Шелли посетили семинар-интенсив, посвященный распавшимся бракам. Они стали заново учиться общаться и доверять друг другу. Шелли было бы нелегко дать Джерри второй шанс, если бы она полностью не простила его. За годы его аддиктивного поведения и за то время, пока она не получала алиментов на ребенка, у нее накопилось очень много обид. Ей требовалась большая внутренняя работа. Но наша дочь искренне старалась полностью излечить свое сердце от обид, потому что понимала, что если не сделает этого, то и у Джерри не будет шанса изменить свою жизнь.
