Именно в этот момент я решила простить своего бывшего. Я достаточно долго жила со своим гневом. Пришло время двигаться дальше.
Я простила отца своих детей, хотя это не означало, что мы стали друзьями. Мы были слишком разочарованы друг в друге. Но благодаря нашему браку у нас родились двое сыновей, и они любили отца несмотря ни на что. Ради них мне стоило сохранять хорошие, дружеские отношения с бывшим мужем. Ради них стоило его простить.
Честно говоря, я по-прежнему видела в бывшем муже много отрицательных сторон, но после того как простила его, отпустив свой гнев, самой мне стало намного легче – я почувствовала себя легкой и жизнерадостной, словно с меня сняли тяжелый эмоциональный груз.
Это так странно! Вроде бы ничего не изменилось – мы по-прежнему были разведены, наш брак развалился, я осталась матерью-одиночкой с двумя детьми, и мне приходилось вдвое больше работать. Но изменилась я сама, мое внутреннее состояние – теперь я видела всю свою жизнь в ином свете. И я ожидала от своей жизни счастливых перспектив!
Время лечит
Когда я предстану пред Тобой в конце дня, увидишь Ты шрамы мои и поймешь, что я был ранен, но я исцелился.
– Рабиндранат Тагор
Ради того, чтобы получить опеку над нашей единственной дочерью, мой муж готов был использовать любые средства – даже такие, как убийство. Да, это правда. Как бы горько это ни звучало, но мужчина, с которым нас когда-то соединила любовь, стал моим злейшим врагом и возненавидел меня.
Как-то раз он даже специально нанял человека, чтобы тот столкнул мою машину с дороги, когда я возвращалась в ней домой. Я чудом осталась жива. Неизвестный водитель пикапа бросил меня в моем покореженном автомобиле посреди рощи, а сам унесся прочь, оставив после себя только вонючее облако выхлопных газов. Я сразу поняла, что эта акция – очередная месть моего мужа. Какое-то время я находилась в шоковом состоянии, но потом почувствовала сильнейшую боль в разбитом локте и левом запястье, которое приняло на себя основной удар. По моей щеке к губам стекала кровь – левый висок тоже был рассечен. Обнаружив себя в таком состоянии, я испытала приступ острой жалости к себе. Однако потом решила взглянуть на происшествие с иной – светлой – стороны. Во-первых, моей дочери со мной не было – слава богу! Во-вторых, мой мобильный остался целым и невредимым и в нем было достаточно зарядки – значит, я могла вызвать помощь!
Водитель эвакуатора высадил меня у отделения неотложной помощи, и пока я сидела и ждала, когда мне вправят сломанное запястье, я задавалась вопросом: что же мне делать дальше со всем этим?
Муж выбирал не самые мирные способы для того, чтобы отговорить меня забрать заявление на единоличную опеку над нашей дочерью, и, похоже, в этой схватке потери несла только я.
Вся эта история началась за год до происшествия, когда меня намеренно столкнули с дороги.
А спустя какое-то время муж в порыве ярости как-то крикнул:
– Я тебя когда-нибудь просто пристрелю! А твой труп закопаю на кукурузном поле и всем скажу, что ты сбежала с любовником, который подцепил тебя в интернете.
Наша четырехлетняя дочь была свидетелем этой ссоры, и муж своими угрозами ее не на шутку напугал.
Он угрожал мне не впервые, но в тот раз я ему поверила. Насилие не было чем-то необычным в нашем браке. Избиения становились все более частыми и жестокими. Агрессия мужа все сильнее пугала меня, я ясно понимала, что надо бежать.
На следующий день после того, как муж пригрозил меня убить, я заметила, что его оружейный ящик открыт. И тогда голос в моей голове четко произнес: «Уматывай отсюда. Мужья все время убивают жен. Этот сумасшедший не даст тебе жить».
Пока муж был на работе, я упаковала все, что могло поместиться в мою машину, – я была твердо намерена покинуть наш общий с мужем дом. Слезы застилали глаза, когда я выруливала из гаража, но я была непоколебима в своем решении.
Мы ехали весь день без остановки. Дочь дремала в детском автомобильном кресле, измученная стрессом. Я тоже была измучена, но первую остановку сделала лишь тогда, когда почувствовала себя в полной безопасности.
После двух дней путешествия мы, наконец, прибыли во Флориду, в дом моих родителей в Тампе.
– Может, тебе стоило все-таки потерпеть ради дочери? – спросила мама, когда мы обустроились у них.
Могла ли я чувствовать себя еще более униженной?
В то время мне казалось, что дальше уже некуда.
Неделю спустя шериф вручил мне документы о начале бракоразводного процесса. Подруга позвонила и сообщила, что мое место в доме мужа уже заняла другая женщина… Так нашему браку пришел конец.
Мы прожили с дочерью во Флориде восемь месяцев, после чего, в ноябре, нас вызвали обратно в Иллинойс. И мы отправились в обратный путь.
Когда мы доехали до места, судья велел мне передать Жюстин мужу и его «невесте» на шестинедельный визит. А еще через какое-то время мой адвокат позвонил и сообщил:
– Ваш муж хочет единоличной опеки. Если вы не согласитесь, он назначит психиатрическую экспертизу и попытается объявить вас недееспособной матерью.
Никогда в жизни я не была так напугана!
Адвокат был для меня огромным финансовым бременем, я боялась, что мой недружественный развод продлится дольше, чем выдержит мой банковский счет. Однако я продолжала бороться за дочь.
Экспертиза, которую нам назначили, касалась обоих супругов. Она состояла из собеседований, личностных тестов и наблюдений. Во время нашей первой совместной сессии психиатр попросил нас вместе нарисовать наш дом. Муж отказался и выскочил вон.
Хотя в то время я не осознавала, как это повлияет на ход нашего дела, оказалось, что гневная вспышка мужа убедила психиатра в том, что суд должен предоставить единоличную опеку над дочерью мне.
Позже, когда судья зачитал эту рекомендацию, я не смогла сдержать ухмылку, глядя на мужа, который выложил за эту экспертизу около двух тысяч.
Но мне дорого обошлась моя ухмылка. Через несколько дней, подкараулив меня в парке, где я гуляла с дочерью, на меня напала неизвестная женщина и избила. Перед тем как скрыться, она крикнула:
– Это тебе подарок от твоего мужа. – И добавила еще нецензурное ругательство в мой адрес.
Позже я узнала, что эту женщину осудили, за то, что она сделала…
Каким-то чудом я целой и невредимой добралась до заседания по разводу, на котором меня выставили в самом неприглядном свете. Никогда я не чувствовала себя такой усталой и готовой умереть, как тогда, когда сидела в зале суда и слушала вымышленный рассказ о том, какая я дрянная женщина и мать. Когда же судья присудил мне полную опеку над дочерью, у меня не было чувства настоящей победы – я ощущала только печаль из-за того, что мужчина, которого я когда-то любила, всеми силами пытался меня уничтожить.
