– Мы проститутки?! – возмутилась Стела и задала самый идиотский вопрос. – А где Румянцев?!
– Так у тебя тут групповуха?! – разъярилась девица и хлопнула Ромашку по морде лица.
– Это не то, что ты подумала! – взвизгнул тот и опрокинул себе в рот бокал с вином.
– Мамочка, – прошептала Анжелика, глядя на пустой бокал. – Таблетка была одна?!
– Ему хватит и одной, – сурово произнесла Стела и кинула дочери ее одежду.
– Вас наняла моя жена, да?! – Ромашка грозно надвигался на Стелу. – Да, я собирался ей изменить! Да, она этого заслужила. Вернее, этого заслужил я! А по какому праву вы ворвались в мой номер?! Остановить меня?! Ничего у вас не получится! Я ей все равно изменю! Раздевайся, дрянная девчонка, сейчас мы займемся неприличными гадостями!
– Ни за что! – заявила Анжелика, кутаясь в длинный плащ. – Сейчас – никогда! Может быть, потом.
– Ха! – оскалила рот с дешевой губной помадой девчонка. – Это он ко мне обращается!
И скинула курточку.
– Вертеп! – заявила Стела и потянула Анжелику к выходу.
– Мой контактный телефон вы знаете! – успела крикнуть бизнесмену Анжелика.
– Стерва! – закричала девица и бросила в закрывающуюся дверь пустой бокал. – Пусик, тебя ни на минуту нельзя оставить одного! То жена, то проститутки!
– Надо успокоиться, надо успокоиться, – говорил себе Ромашка, поглядывая на неизбежность.
Секретарша уходить не собиралась. Она разделась и разлеглась в его постели, призывно маня выпирающими частями тела.
– Иди ко мне, мой Казанова! – позвала она Ромашку.
Тот сделал один шаг в ее сторону и схватился за живот. Следующие десять дней ни о чем другом, кроме как об унитазе, несчастный бизнесмен думать не мог.
Никита сидел на собственном празднике отлучения от свободного братства холостяков и откровенно скучал. Мероприятие удалось целиком и полностью, друзья и товарищи пили, ели и веселились. Особенно они опьянели от восторга, когда в зал ввезли огромный торт и оттуда выскочила полуголая девица. Она напомнила Никите его бывшую невесту, он даже вздрогнул от их общего сходства. Впрочем, испугался он зря. Как раз в этот момент Анжелику выводили из отеля два дюжих секьюрити, а администратор кричал ей вслед, чтобы нахалка проститутка больше здесь не смела появляться! Стела пробиралась к выходу бочком, довольная тем, что ее оставили в покое. Хорошо еще, что пронырливые журналисты шныряли на мальчишнике у Румянцева и обошли вниманием их скромные персоны. Иначе страшно представить, что было бы! Мелочный француз ни за что не простил бы ей сегодняшнего вечера, и уже не молодой даме забальзаковского возраста пришлось бы искать для себя новую партию. Да какая для нее новая партия, когда дочь никак не может выйти замуж?!
Никита ничего этого не знал. Его утомляла обыденность праздника и суета сует. В том числе и прыгающий рядом со стриптизершами Арсений, который интересовался только тем, снял ли Румянцев отдельный номер. Никита вспоминал проведенную с Белоснежкой ночь и пытался осознать случившееся. Неужели он все же в нее влюбился?! Как за такой короткий срок подобное могло произойти?! Никита поднялся из-за стола, вышел из зала, отыскал в холле спокойный уголок и позвонил Эле.
– Привет, – просто сказал он, услышав ее голос. – Что делаешь?
– Скучаю, – призналась та. Она действительно тоскливо стояла у окна и разглядывала качающиеся на теплом весеннем ветру березки.
– Тогда я приеду?! – обрадовался Никита.
– А как же мальчишник? – всполошилась Эля, ей не хотелось ему мешать.
– Так все идет отлично, народ пьян и весел. Обо мне они уже забыли. А я, – Никита немного замялся, – подумал о тебе. Как ты сходила по магазинам? Купила платье?
– Купила, – выдохнула Эля. Восхитительное белое воздушное свадебное платье висело на плечиках у шкафа, предоставляя ей возможность любоваться им в любую минуту.
– Тогда я приеду его посмотреть! – сказал Никита, напрашиваясь в гости.
– Ой! А этого делать нельзя! – испугалась Элька. – Плохая примета. Если жених до свадьбы увидит платье, свадьба не состоится.
Если бы об этой примете знала Анжелика, то она не упустила бы такую возможность, тыча свадебным платьем сиротинушки Румянцеву в лицо.
– А ты, – Никита снова замялся, – хочешь, чтобы свадьба состоялась?
– Очень, – снова призналась Элька.
– Тогда я заеду за тобой, и мы поедем в ресторан для того, чтобы обсудить эту интересную для нас обоих тему. – Никита сказал это голосом, не терпящим возражений. В самом деле, что за капризы?! Ему приспичило увидеть Белоснежку, потрогать ее нежные волосы, поцеловать трепетные губы… – Я еду!
– Хорошо, – произнесла та, – приезжай.
И Никита бросился к выходу. Верный Левушкин домчал его до дома Белоснежки в мгновенье ока, благо, что проезжая часть поздним вечером была совершенно свободной. Эля вышла из подъезда и оглянулась по сторонам.
– Я здесь! – крикнул ей Никита из автомобиля. – Куда поедем?! – поинтересовался он, когда девушка подошла к нему. – В охотничий домик?! – предложил он и замялся. Не нужно на нее так давить. Вчерашняя ночь еще ничего не значит. Вернее, значит, но не то, о чем он подумал. Скорее всего, для этой романтичной девушки эта ночь значит больше, чем просто приятное времяпрепровождение.
– Давай прогуляемся, – предложила Белоснежка и пошла к ближайшему скверу.
– Шеф, – мрачно заметил Левушкин, – я бы не советовал. Там фонари не горят и все такое…
– Левушкин, – выходя из автомобиля, сказал Никита, – ты мой начальник безопасности, вот и охраняй меня. А то, что фонари не горят, это просто великолепно! Ты не увидишь, как мы будем целоваться!
– Да уж, – тяжело вздохнул Левушкин и принялся вылезать из салона.
Отговорить Румянцева что-то сделать было бесполезным занятием. Если тому приспичило жениться, то он женится. Если тому приспичило гулять по скверу, то он пойдет гулять. И придется красться за ним следом, чтобы девица не заметила его тучной фигуры, которую не спрятать ни за одну березку. Выбрала бы, что ли, дубовую рощу! Никита Румянцев, который искренне считает экстримом проживание в охотничьем домике со всеми удобствами, ходит теперь пешком по городу! Эта девица явно поменяла ему мозги. Не приведи господь, Румянцев еще спустится в подземку и смешается с простым народом! Левушкин не знал, хорошо ли это для его хозяина или плохо, и пока терпеливо ко всему относился. Впрочем, по-другому он и не умел.
Никита догнал Элю, подхватил ее под локоть и принялся рассказывать ей что-то смешное.
Та засмеялась, уцепилась за его рукав и принялась кивать хорошенькой головкой. Левушкин пожал плечами и, осторожно ступая, направился следом за ними.
Никита почему-то принялся рассказывать Эле о мальчишнике. Та, как оказалось, совершенно не знала, что на них происходит. Естественно, он опустил непристойные детали, да и без них праздник Холостяка выглядел достаточно занимательно.
