— Вечером к нему загляну.
Коротышка удовлетворенно кивнул и переключился на другую тему. Он немного обрисовал мне обстановку в городе, но я часть этой информации пропустил мимо ушей. Всё это меня не касалось. Затем я отдал ещё пару указаний насчет того, как следует себя вести с людьми Рубцова, и отправил мужчину в город, а сам пошел сообщать матери новые известия.
— Значит… Я остаюсь… — вздохнула она, смиренно принимая мое решение.
— Тебя нужно укрыть, сама понимаешь. А это не самое плохое место, — я обвел руками особняк. — Тут даже есть закрытая бухта с пляжем. Там тебя никто не должен побеспокоить. Сможешь загорать и купаться. В город выходить тебя нельзя, но у меня есть тут пара доверенных людей, которые обеспечат тебя всем необходимым. И обещаю, что при первой же возможности отправлю сюда Дашу.
По правде говоря, так будет даже лучше. Сестра — это моя главная слабость. Случись что с ней, контракту конец. Я и впрямь предпочел бы отправить её сюда.
Особой радости от такого сказочного отдыха матушка не выказывала, напротив, стала ещё более мрачной.
— Дима, может просто останешься? Позовешь сестру, и мы будем тихо здесь жить… Как я поняла, у тебя тут есть определенная репутация, и мы…
— Я не могу, мама. Извини.
— Да, я понимаю… — с легкой обреченностью кивнула женщина. — Он бы тоже не остался…
И ей даже не нужно было уточнять, кто именно.
Интересно, каким был Алексей Старцев при жизни? Я, к сожалению, никогда этого не узнаю. Но те, кто его подставил, вне всякого сомнения получат по заслугам. Это я обещаю.
***
— Ты хотел меня видеть? — в кабинет Золотника я вошел без стука, да ещё почти бесшумно, отчего мужчина подпрыгнул на месте и едва не выронил перо.
— Ох, господин Инвестор, да… Да… Прошу, при…
Но я сел чуть раньше, чем он закончил. Вежливость вежливостью, а некоторые вещи должны напоминать, кто главный. И одна из таких вещей — я не спрашиваю дозволения.
— Ближе к делу, у меня утром поезд.
— Так значит, вы всё-таки покидаете Черноморск?
— Не радуйся так. Это ненадолго. Тут у меня ещё хватает дел, так что мы ещё не раз увидимся.
— Понятно, — Золотник убрал свою радость. — А могу я поинтересоваться, кого вы оставите вместо себя?
— Никого.
— Никого? — удивился он. — Но так нельзя. Я бы мог…
— Никого, — уже более твердо сказал я. — Насколько я помню, свой миллион я ещё не получил.
Мужчина виновато дернул щекой в кривой улыбке.
— Вот, прошу, это документы на специальный счет. Он оформлен на подставную компанию “Вертисов и партнеры”, а вы один из главных партнеров, что имеет доступ к счету и полный контроль над деньгами на нем. Имя и фамилию партнера вы можете вписать сами. Для получения доступа достаточно вот этой бумаги, — Золотник вручил что-то вроде карточки, но опять с пустым именем. — Первую бумагу надо заполнить и отдать мне, я передам её в банк, чтобы закрепить счет за вами.
Я взглянул на бумажку и задумался. Вот и момент истины. Инвестору пора приобретать нормальное имя.
— Какие-то проблемы?
— Нет…
Мне почему-то вспомнились слова матери о том, что я стал очень похож на отца.
“Алексей…”
“…Алексеевич…”
С фамилией проще. Где я? В Черноморске. От этого и оттолкнусь.
“…Чернов”.
Алексей Алексеевич Чернов, вот как будут звать Инвестора отныне.
Я вписал имя вначале в его бумагу, потом в свою карточку, которую Золотник у меня забрал и буквально на моих глазах расставил необходимые печати и заламинировал.
— Поздравляю, господин Чернов, — ухмыльнулся Золотник, возвращая мне документ. — Вы только что стали старшим партнером в “Вертисов и партнеры”. Хотя я, по правде сказать, думал, что вы поставите фамилию Вертисов, но это не играет большой роли. В будущем вы можете легко сменить название своего предприятия на любое другое.
Я благодарственно кивнул.
— Раз мы с этим делом разобрались, то я хотел бы предложить вам другое. Мы уже работаем над вашим рестораном, вернее сразу тремя, в разных частях города.
— Тремя? Вот так сразу?
— Скажем так, я вложился в два других, но вы будете иметь с них пять…
— Двадцать.
— Господин Инвестор, прошу вас, два других ресторана будут финансироваться исключительно за мои деньги. Даже пять процентов от прибыли это…
— Двадцать. Это не торги Золотник. Либо так, либо никаких ресторанов, а попробуешь открыть их за моей спиной, то при нашей следующей встрече мой меч откусит тебе голову.
— КРОВИ-И-И-ИЩА! — завизжало оружие, на пару секунд приняв боевую форму в моей руке, но затем вновь вернулось в форму часов.
— Двадцать… Я понял…
— Это всё?
— Нет. Эти рестораны — лишь начало. У меня есть нечто вроде чутья на успешные начинания, и ваша идея, она… хороша. Действительно хороша. Вкусная и довольно простая в приготовлении еда, немного отличающаяся от того, что народ привык есть. Я уверен, что она будет пользоваться популярностью. И уверен, что до конца года мы сможем открыть новые рестораны. Много ресторанов. Петроград, Новгород, Смоленск, Владимир.
— Да у вас ненасытные аппетиты, как я погляжу, — ухмыльнулся я. И мне это было даже на руку. Открытие даже одного ресторана вызвало целую кучу проблем, но если на себя эту работу возьмет кто-то другой, это здорово облегчит мне жизнь. Да, доходы будут меньше, но и я разгружу себя. Патент на блюда я уже организовал, как и собственную торговую марку. Доверенность на ведение дел от лица себя самого я сделал ещё в Ильинске. Правда имени там не было, но теперь я легко могу это исправить одним росчерком пера.
— Я сам своего рода инвестор, — усмехнулся Золотник. — И когда я вижу удачное вложение, то не могу удержаться и не вложиться.
Выгодная сделка, как ни посмотри. Все риски и проблемы Золотник берет на себя, а я просто получаю свои двадцать процентов ничего не делая. Предложение даже слишком хорошее. Что-то тут не так.
— А теперь давай начистоту, — сказал я.
— Не понимаю, о чем вы, — мужчина изобразил недоумение, и надо сказать, очень умело. Но было в его эмоциональном фоне что-то… Мне сложно читать другие эмоции, но порой, если настроится, я могу уловить их дуновение. Как легкий порыв воздуха с ароматом.
— Предложение слишком хорошее, и я хочу услышать, в чем подвох. Немедленно. Иначе моя доля станет девяносто процентов, а дальше крутись как хочешь.
— Кхм… Это лишнее, господин…
— Ты так и не ответил мне, а я очень не люблю, когда передо мной юлят. Говори.
