Люка начала накручивать на палец прядь волос.
– Не все так сообразительны, как ты. Большинство воспринимает картину просто. Нарисован стол? Вижу стол! Ни Босх
[8], ни Чюрлёнис
[9] не имели шансов стать любимыми живописцами советских людей. Да и большинству представителей творческой интеллигенции времен Хрущева – Брежнева картины вышеназванных гениев казались странными и непонятными. Просто в среде «гениев» считалось фу хвалить Репина и передвижников. Гриша быстро понял, что в России он никому не нужен, и решил смыться в Израиль. А у меня мозг всегда был на месте. И в нем возник вопрос: что делать в Израиловке женщине не иудейского происхождения, супруге безумного нищего художника? Гриша улетел один. Я через несколько месяцев вышла замуж за Романа.
Люка закатила глаза.
– Красавец! Актер! Активно снимался в кино. Знаменитость! С деньгами! Младше меня. Машина «Волга» белого цвета. Дача на Николиной Горе, квартира в Денежном переулке. Букеты, конфеты, подарки, украшения, две домработницы, шофер. Куда ни придем, везде мы в центре внимания. Не жизнь, а эклер с кремом! Одна проблемка. Рома тащил в свою постель все, что шевелится и не шевелится. Я закрывала глаза на его амурные подвиги. Охота мужу порезвиться на чужом лугу? Да пожалуйста, не жалко совсем. Рома потом домой возвращался и рассказывал об очередной мадаме, мы вместе ее обсуждали. Забавно! И так шло, пока он не встретил Галину Клопову, та оказалась не из наших!
Люка воздела руки к потолку.
– Моль белая. Рома, в кровать которого падали актрисы, балерины, красавицы! Шарм, талант, образование… Все при них. Не стыдно, что у твоего мужа такая любовница! Я ему порой на разных суаре шептала в ухо: «Ромчик, слева Лена, она спит с Гошей, справа Настя, та с Никитой. А у стены твоя Нинуля. Знаешь, наша самая красивая, иди, скажи ей это». И вот те на! Галина! Ни рожи ни кожи! Ничего! Простая девка! От сохи! Одета жутко! Фигура – страх божий. Что привлекло Рому? Замуж красотка собиралась. Жених был то ли художник, то ли скульптор, не помню. Он получил заказ в провинции какой-то клуб разукрасить. В жуткой глубинке. Невеста рыдала в одиночестве, от тоски решила сделать то, чего ранее не совершала, – пойти в театр. Пришла к началу спектакля. О, наивность! Билетов нет. И тут Рома явился с букетом – его очередная пассия исполняла главную роль. Мой муж Клопову в зал провел. И закипела у них африканская страсть!
Люка закатила глаза.
– О боже! Роман свою новую игрушку привел в мой салон! Наши сразу перешептываться стали. Николетта ехидничала: «Солнышко, где Рома откопал утятницу из фальшзолота?» Когда гости разошлись, я у мужа прямо спросила: «Милый, какого дьявола тебе понадобилось это чудо в лаптях?» А супруг вдруг бросился защищать кулему: «Она просто всех вас стесняется. Не могли спокойно отнестись к Гале?! Устроили ей аутодафе!» Я опешила. «Вот-вот, – зашипел Роман и передразнил меня: “Галина, окажите любезность, передайте мне вон то пирожное”. «И чего обидного?» – удивилась я. «Ты так с горничной говоришь, – пошел вразнос Рома: – “Уважаемая Василиса, подайте чай”!»
Люка округлила глаза.
– Ну, тут я разозлилась! Мне следовало ей прямо в рабоче-крестьянскую морду сказать: «Галка, какого хрена приперлась сюда? Роман ум потерял, надел на корову седло, в гости привел, с элитой общества знакомит. Встряхни ошметки мозга, сообрази: ты тут – как гвоздь в заднице для всех, отправляйся в свою деревню. Не позорь Рому и меня, его жену законную. По любовнице не только мужика, но и супругу его оценивают. Ты мне не ровня, кыш отсюда». Вот такую речь следовало произнести? У нее голова с химией мелким бесом, помада фиолетовая, платье от «Мосшвеи», туфли-говнодавы, духи за три копейки, маникюра нет. Позор! Не мог кого посимпатичнее отыскать?
Люка выдохнула.
– Столько лет прошло, а я до сих пор злюсь. Угадай, что потом произошло?
Глава четырнадцатая
– Роман от вас ушел, – предположил я.
– Ты просто экстрасенс, – поморщилась Люка. – Уехал, ни слова не сказал. Куда подевался, где жил? Без понятия. Я оказалась в странном положении. Супруга нет, а развестись не могу. Правда, сберкнижка регулярно пополняется, прописана я в апартаментах, дача, машина – все в браке нажито, при разводе половина моя. Но не висеть же в воздухе? Молодая я еще, могу снова замуж выйти. И мне на пути Антон попался! Внешне не особо хорош, зубы кривые, уши, как у Чебурашки, но он гениальный физик, работает на оборону, что-то невероятное придумал. Государство его ценит, любит. Денег у Антоши море. Каждый день ко мне приходил с букетом, пирожными. И налево не смотрел, только я на пьедестале в его душе. Вот я и решила, подаю на развод! Получу свою долю, и оревуар, Роман! И тут!
Люка всплеснула руками.
– Звонок по телефону. Сбежавший супруг из тьмы выплыл, тихо проговорил: «Люконька, я лежу в Кремлевке, приезжай, пока еще жив». Понятно, я сразу бросилась на зов. Меня провели в отдельную палату…
Рассказчица схватилась за щеки.
– Матерь Божья! Ужас! От жути увиденной картины я спросила: «Ты под поезд попал?» Роман ответил: «Нет». И рассказал такую историю. Галина забеременела сразу, а мужа ее в тот год в Москве не было, он в провинцию отправился за деньгами. Бросил молодую супругу одну. Глупый поступок. А Роме бабенка понравилась. Чем?
Люка перестала накручивать волосы.
– Некоторые люди, обожравшись черной икрой, кидаются на пшенку, которую в тухлой воде сварили, помыть забыли, червяков не удалили. Фу-у-у! Но после икорки дерьмецо – деликатес-с! Короче, Роман отправил Гальку к Лаврову, она втихую родила мальчика, назвала его Андреем. И начала от Ромы требовать: «У тебя детей нет, забери нашего сыночка к себе. Ужасно, что он в приюте живет. Бедненький мой котик!»
Хозяйка будуара ударила кулачком по подлокотнику кресла.
– Отлично! Всю жизнь мечтала заботиться о приблудыше, которого Рома в дом припрет. И да, у нас с ним детей нет. Но у меня есть дочь от Гриши – прекрасная, умная, талантливая. Мне одних родов хватило. Мерси! Второй раз никогда! И воспитывать младенца, пока тот хоть чуть-чуть на человека похожим станет, дело хлопотное! А няньки меня бесят! Уфф!
Дверь открылась, в комнату вплыла Василиса с подносом.
– Наконец-то, – воскликнула Люка, – еще только середина января, а нам уже угощенье подали. Поставь сюда и покинь будуар.
– Че ни сделаю, все плохо, – заныла Вася. – Если сразу чаек припру, значит, поторопилась, заварка не созрела! Фигли ей зреть? Не клубника же! Коли обожду, снова не в ту степь. Как вам угодить?
– Исчезни, – велела Люка, подождала, пока Вася уйдет, и продолжила: – Ныла Галька, сопли лила, надоела Роману. Он ее бросил, но Соколов – человек порядочный. За младенца платил, от меня ушел, снял квартиру, жил какое-то время весело. А потом возвращается вечером домой, а его кто-то сзади на подходе к дому как ударит! Рома упал на живот. Ему второй раз по затылку наподдали, по спине били, по рукам-ногам, по шее. Всего измолотили. Он умудрился на бок повернуться и увидеть того, кто на него напал. Галина! Она стояла с дубиной в руке, плюнула на Рому и прошипела: «Хотел мне жизнь сломать? Не вышло. Никто не узнает, что от тебя, …, родила. Сдохни, тварь!» И ушла! Роман сознание потерял, мог прямо на улице умереть, но мимо пара шла, скорую вызвали. Когда Соколов в палате очнулся, полицейский пришел, стал расспрашивать. Муж мой законный ничего не помнил, кроме того, что вечером по пустому переулку шел и упал. Кто его убить хотел, Соколов лишь спустя пару недель сообразил, когда память вернулась. Но не сдал бабу. Почему? Да потому, что понял: он с ней гадко поступил. Когда любовница забеременела, потребовала жениться на ней. Роман ей объяснил: «У меня есть супруга, у тебя муж имеется. Ребенка я пристрою. Давай расстанемся друзьями». Он с ней решил поступить, как с женщинами нашего круга, думал, что Галина такая же, как все, кто к Нике на журфиксы ходит. Не разобрался в бабенке, считал ее милой птичкой, а оказалось, что райское создание – раненая слониха. Вот поэтому и не выдал Гальку. Роман был настоящим мужчиной. И обрати внимание, Ваня! Галина при жизни Соколова страшно страдала из-за сданного Лавровым младенца. Но вышла замуж и утешилась. Где она, что с ней сейчас, не знаю и знать не хочу.
