Я наклонился к Демьянке, хотел взять ее на руки, и тут в мой левый бок ударила молния. Больно было так, что я забыл, как дышать. В глазах потемнело, к горлу подступила тошнота, голова закружилась. Не знаю, сколько времени находился в таком состоянии, потом обрел способность хватать ртом воздух.
– Эй, что с вами? – спросил женский голос.
– Все в порядке, – с трудом произнес я.
– Вы очень бледный, стоите в неестественной позе. Где болит? Говорите, перед вами врач.
– Такое ощущение, словно в спину ударили ножом, – признался я.
– Ясно, – воскликнула та, кого я не видел.
Затем раздалось характерное попискивание, и тот же голос спросил:
– Родя, ты дома? Выйди скорее. Во дворе стою. Нет, я в порядке. Тут человеку дурно.
Не прошло и пяти минут, как рядом оказался мужчина лет пятидесяти с аккуратной бородкой.
– Родион Ильич Зиновьев, – представился он, – ментальный мануальный терапевт.
– Он гений, – с придыханием произнесла женщина, которая стояла сбоку.
– Иван Павлович Подушкин, – прокряхтел я, безмерно счастливый от того, что боль исчезла, я могу дышать и все вижу.
– И что у нас случилось? – осведомился медик.
– Наклонился, и меня как палкой огрели, – пожаловался я.
– Случается такое, ничего страшного, – успокоил меня Зиновьев. – Мысленно представьте мышцы спины и расслабьте их. Могу записать вас на послезавтра, осуществим ментальный массаж шейно-крестцово-копчикового отдела.
Несмотря на глупое положение, в котором сейчас оказался, я с трудом сдержал хохот. Шейно-крестцово-копчиковый отдел? Где у человека находится шея, надеюсь, вы знаете. А крестец с копчиком расположен в другом месте, значительно ниже, прямо совсем низко, за ними идут ноги.
Зиновьев вытянул вперед правую руку.
– Чую! Ощущаю! Улавливаю ментальный разрыв. Незадолго до происшествия вы скандалили с кем-то?
– Нет, – отверг я возможность свары со своей стороны. – Хотя… Какая-то незнакомка затеяла ругать меня из-за собаки. Ей не понравилось, что Демьянка в костюме дракона.
– Ясно! Удар отрицательной черной энергии, – сделал вывод Зиновьев. – Сейчас уберу!
Родион Ильич вытянул левую руку, приблизил ладонь к моему носу и сжал пальцы в кулак. От длани мануального терапевта пахло чесноком и еще чем-то резким.
– Ахмарасата! – закричал костоправ и отдернул руку.
Я не люблю резкие ароматы, они всегда вызывают у меня приступ стернутации
[6]. Я чихнул. Клинок снова пырнул меня в спину и выдернулся, боль пропала.
– О! – восхитился собой Родион. – Я вылечил вас. Одна мантра действия, и вы снова белый, пушистый, задорный, бодрый. Ведь так?
Я сообразил, что от громкого «апчхи» какая-то часть моего организма встала на место, и покривил душой:
– Да, спасибо. Мне стало значительно легче.
– Я говорила: он гений, – прошептала незнакомка.
– Езжайте домой, – распорядился ментальный мануальный терапевт, – займитесь делами, выбросьте из головы подселенцев.
– Кого? – не понял я.
– Мысли, которые вам подселяют другие люди, – объяснил Родион. – Десять тысяч!
– Спасибо, – повторил я, живо засунул Демьянку на переднее сиденье и сел сам за руль.
– Десять тысяч, – повторил Родион.
– Простите, вы о чем? – удивился я.
– Вроде приличный мужик с виду, а туда же, – грустно заметил Зиновьев, – червь жадности точит его душу.
Я решил действовать прямо.
– Не понимаю вас!
– Прямо противно, какие все одинаковые, – скривилась женщина, – хотят, чтобы им помогали за так. Родион вас вылечил, он старался, надо расплатиться.
Я заморгал. Десять тысяч за то, что дядька ткнул мне рукой в лицо?
– Между прочим, я познакомила вас с гениальным человеком, – гневно отчитывала меня дама, – за такую услугу тоже отсчитывают копеечку. Да хоть три жалкие тысчонки. Совесть у вас есть?
– Ирочка, не мечи бисер перед представителем крупного парнокопытного из рода кабанов, – заявил Зиновьев.
– Он тебе не заплатил, – затопала ногами Ирина.
– Значит, я верну ему болячку, – отмахнулся Родион, – раз, два – и снова жадину перекосит.
– А мой процент? – сердилась Ирина.
Я понял, что попал в наиглупейшее положение, выйти из которого можно лишь одним способом, и достал кошелек.
Держа в руке свою долю, Ирина не сменила гнев на милость:
– Вечно у пациентов приходится рубли с боем выбивать.
Я молча выехал на дорогу и через пару минут опять ощутил удар ножа в спину. Нога перестала ощущать педаль, джип замер посреди дороги. Сия ситуация была намного хуже предыдущей. Я вынул телефон, набрал номер Бориса и услышал: «Абонент находится вне зоны действия сети». Попытка пошевелить ногой не привела к успеху. Машины объезжали внедорожник, а я лихорадочно соображал, что мне делать.
И тут раздался стук, я повернул голову, увидел молодого гаишника и опустил стекло.
– Почему стоим? Не движемся в потоке? Мешаем транспорту? – сердито осведомился дорожный полицейский. – Ваши документы!
– Нога не слушается, – начал я, протягивая юноше права и страховку, – пытаюсь нажать на педаль, а не получается.
– Вау! – воскликнул юноша. – У вас инсульт!
– Обычно при апоплексическом ударе пропадает речь, – возразил я.
– Про плексигласовый удар я ничего не знаю, – смутился гаишник, – а вот мою бабушку инсульт как шарахнет! Говорить она могла, а одна конечность не шевелилась. Сейчас вызову скорую, живо примчится.
– Не надо, – занервничал я, – помогите отогнать машину на стоянку. Вон там у магазина место есть!
– Ну… – пробормотал парень, – ладно. Выйти сможете? Пересядьте на пассажирское место.
– Попытаюсь, одна нога у меня бодрая. Могу на ней проскакать.
Полицейский улыбнулся.
– Правильный настрой! Когда бабулю с инсультом увозили, она уже говорить не могла, врач сказал маме: «Совсем плохая, готовьтесь. И лет ей, как египетской пирамиде». А бабулька как рявкнет: «Не дождешься, еще тебя переживу». И потом пять годков проскрипела. Не бойтесь, мужчина, сейчас все лечат. Вон вы какой молодец, уже около меня стоите! Ловко вылезли!
– На одной ноге придется прыгать, – усмехнулся я.
– И что? – решил приободрить меня паренек. – Нижняя конечность – не голова! Зачем вам вторая нужна? Хотя две башки тоже ни к чему.
