Покончив с работой, он отправился в зал спящих, где выживших членов Тела Тоша уже разложили по постаментам. Кроме них здесь больше никого не было.
— Мирам, а хранители могут менять хозяев? — спросил Алекс.
— Конечно, — охотно пояснила та. — Думающие машины свободно продаются на рынке. Хотя так редко делают. Мы — штучный товар, даже более редкий, чем великие артефакты.
— Это потому, что вы никому не нужны?
— Интеграция разума в чистую медузу — сложная процедура. Артефакт нужно специально подготовить, обработать… бывает, что медуза погибает. Вот уже потом разумы легко меняются. Но с первым внедрением могут возникнуть проблемы. Поэтому думающие машины, даже без разума стоят больше великого артефакта сопоставимого класса, — гордо заявила Мирам. — Выручает только то, что достаточно самой недорогой медузы.
— А как перепродают думающие машины, ну… с разумом внутри? Например, с таким как ты, — Алекс вначале опасался говорить о Мирам в третьем лице, но ту это совершенно не волновало.
— Бывший владелец назначает нового, — равнодушно ответила она.
— Так просто?
— Не просто. Хозяин определяется протоколом безопасности, который вшит в думающую машину. То есть она сама назначает себе нового владельца по распоряжению предыдущего, и сама следит, чтобы в каждый момент времени хозяин был.
— А без хозяина нельзя?
— Нельзя, — серьезно ответила Мирам. — Иначе кто нас будет контролировать?
— А если все предыдущие владельцы умрут?
— Тогда срабатывает «Завещание», — хранитель особо выделил это слово. — Это — специальный протокол. Распоряжение, что делать на случай смерти владельца. Если завещания нет, то срабатывает общий протокол и думающая машина умирает. Стандартная мера безопасности.
— Понятно. И какое завещание составили твои текущие владельцы? — с интересом спросил Алекс, разглядывая старейшину в ванне для сна, кажется, это был Фархат.
— Это закрытая информация.
— Надеюсь ты не самоуничтожишься? А то я видел недавно как взрываются великие артефакты.
— Это закрытая информация.
— Вот теперь ты говоришь, как заправский хранитель. Ладно… тогда последний вопрос — когда я разбужу Фархата, что ты должна сделать?
Мирам зависла на секунду.
— Школа в изгнании, поэтому я должна связаться со старейшинами как только они придут в себя.
— Но сделать это можно лишь через меня, — хмыкнул Алекс. — Что будешь делать?
Он не собирался шантажировать Мирам, просто хотел понять ее логику.
— Прошу тебя информировать старейшину Фархата и Лицуна о моем присутствии, как только они проснутся, — наконец выдала она.
— Хм… Давай так, я с ним поговорю, но только после того, как они придут в себя и узнают обстановку…
Алекс принялся за работу. Процедура была хорошо отработана, и через некоторое время он перешел ко второму старейшине по имени Лицун. Но и тому и другому предусмотрительно не стал восстанавливать ядра полностью, только сделал так, чтобы они побыстрее обрели разум, а то еще сойдут с ума как Тотхатор.
Также, на всякий случай, отключил внешние метки. Теперь Мирам была полностью изолирована.
Закончив работу, Алекс через Гаммалу сообщил Вассанде, что все готово…
* * *
— … Мы должны вернуть наш дворец! — яростно кричал на Зоба коренастый мужик.
Старейшина Фархат был похож на зажиточного крестьянина — среднего роста, нос картошкой, крупные черты лица, узловатые пальцы… В отличие от него Лицун был двухметровым ящером с пастью полной зубов.
Если бы не одежда, осанка и взгляд его можно было принять за монстра.
— Я согласен с Фархатом, — несмотря на вид, Лицун говорил мягким глубоким голосом. — Зоб, ты должен помочь нам вернуть дворец.
— Ничего я вам не должен, — раздраженно ответил крикун. — Ваш дворец сильно ослаб. Его восстанавливать и восстанавливать, я даже не представляю, где вы возьмете столько специалистов, ресурсов и времени. У нас идет война, знаете ли. И даже если вы каким-то чудом вернете и восстановите дворец, он станет всего лишь еще одной целью для Лиги. А сейчас мы не можем себе позволить распылять силы! То, что вы здесь вместе с артефактами — это огромная удача…
— Для тебя удача?! — взорвался Фархат.
— Что ты несешь?! — искренне возмутился Зоб. — Пока вы спали мы рисковали жизнью. Да мы едва вас вытащили! И это твоя благодарность?!
— Не ты нас вытаскивал, а эти двое, — нос-картошка кивнул на Алекса и Вассанду. — Ты-то тут причем?
— Войны, по-твоему, ведутся одиночками? Каждый делает что хочет? Нет, Фархат. Мы все одна команда и пашем как проклятые. Странно, что ты этого не понимаешь и обвиняешь меня в трусости. Забыл уже бойню на Калувле? Там тоже скажешь от меня толка не было.
— Там был, — хмуро бросил старейшина, немного успокаиваясь. — А здесь — нет! Мы можем освободить наш дворец. Шансы есть.
— Хочешь освобождать — иди! Я тебя не держу. Только хочу напомнить, что там засели пять тысяч бойцов Лиги.
— Ты же понимаешь, что нам нужны солдаты, — зло буркнул Фархат.
— И где ты их возьмешь? — с интересом спросил Зоб, складывая руки на груди. — Я вам их точно не дам. Знаешь ли ты, что прямо сейчас школу Резонанса атакуют наемники Лиги? Я должен оттуда снять войска и вам их отдать? А что будет, если нападут сразу на несколько дворцов?
Фархат недовольно зыркнул на Зоба, но ничего не ответил…
— Если вы успокоились, я скажу, — вмешалась Вассанда.
Женщина успела переодеться в красивое зеленое платье и сейчас лениво попивала полюбившееся ей вино с Лакката. Да и вообще выглядела расслабленной и отдохнувшей. И не скажешь, что последние дни она вкалывала как проклятая.
«Чем они тут с Зобом, интересно, занимались, пока я работал?» — подумал Алекс.
А еще его удивляло, откуда древняя берет столь редкий и дорогостоящий напиток в таких количествах? Торговые маршруты сюда пока не проложены, точнее проложены, но единственный «товар» — оружие и солдаты.
Или всех вновь прибывших заставляют сдавать «деликатесы»? Непонятно. Так или иначе, ему кроме чая тут ничего не предлагали…
— Зоб не так уж неправ. Идея перенести все артефакты в несколько дворцов не лишена смысла, — продолжила Вассанда. — Хотя я против. Каждый дополнительный дворец — это новая территория и новые дикие. Однако ваша школа сильно пострадала. Мы не можем терять время и ресурсы на ее восстановление. Поэтому вы должны остаться здесь.
— Остаться здесь означает смерть для школы, — мягко возразил Лицун.
Пасть ящера оскалилась, показав два ряда внушительных клыков. Алекс не понимал, то ли он так улыбается, то ли угрожает. Впрочем, говорил Лицун вежливо, да и Вассанда восприняла замечание спокойно.
