— Ты думаешь, что его убил я?
— Нет, — ответил Селлерс, — ты не такой идиот. Но я совсем
не удивлюсь, если это сделал один из твоих клиентов. Да и ты, я думаю, каким-то
образом все же замешан в этом деле.
— Я никак в нем не замешан, — проговорил я.
— Теперь — замешан, — сказал он. — Садись в машину. Поедешь
за нами к дому 1771. Там остановишься. Я осмотрю место, а потом задам тебе
несколько вопросов. Может, к этому времени ты придумаешь более убедительную
историю.
Селлерс сел в машину. Я развернулся и последовал за ними к
большому дому, у которого остановилась первая полицейская машина. В переулке я
увидел еще одну. Значит, машина Селлерса была уже третьей по счету.
В соседних домах горел свет. На шум стали собираться
любопытные. Одни выглядывали из дверей, другие подошли к подъезду дома, где
произошло убийство.
Селлерс сказал:
— Жди здесь, Лэм, и не вздумай уехать. Ни с кем не
разговаривай. Сиди тихо.
— Я под арестом или?..
— Можешь считать, что да, — ответил Селлерс. — Один неверный
шаг — и ты арестован.
— Только за то, что я ехал мимо? — резко спросил я.
— Только за это, — сказал Селлерс, — а еще за то, что в
разных необычных делах ты замешан больше, чем любой другой частный сыщик,
которого я когда-либо знал. Ты рискуешь, ты все время что-то изобретаешь и
заслужил в городе соответствующую репутацию. Поэтому люди приходят к тебе с
такими делами, которые они не доверили бы никому другому. И ты принимаешь такие
заказы. В конечном счете ты лишишься лицензии. Когда-нибудь тебе не повезет.
— Ты говоришь, что здесь произошло убийство? — спросил я.
— Точно. Дэйл Диркин Финчли — когда-нибудь слышал о нем?
Я отрицательно покачал головой.
— Он юрист, хотя в суде появлялся не часто. Он один из тех,
кто работал за кулисами. Занимался политикой. Теперь ты порылся в памяти?
Вспомнил?
— Нет.
— Конечно, так бы ты и сказал мне, если бы знал его, —
сказал Селлерс.
— Конечно, — откликнулся я.
Селлерс усмехнулся, повернулся и пошел в дом.
Я сидел и ждал. Вышел офицер. Было слышно, как в полицейских
машинах работают рации. Через некоторое время Селлерс вышел. Он подошел к моей
машине.
— Придумал что-нибудь новенькое? — спросил он. Я промолчал.
— Ладно, Лэм. Я задам тебе несколько вопросов. Это
официально. Я расследую убийство. Дача ложных показаний находящемуся при
исполнении служебных обязанностей офицеру — это преступление. Ты знаешь, чем
это пахнет?
— Слушай, — сказал я, — то, что ты расследуешь убийство, еще
не значит, что ты имеешь право расспрашивать о том, что не относится к делу. Не
суй свой нос в дела нашего агентства: ты заставляешь меня выдавать тайны моих
клиентов. Теперь спрашивай об убийстве, и, если мне будет что ответить, я постараюсь
не врать. Но если ты будешь требовать от меня выдавать чужие секреты, мне
придется что-нибудь выдумывать.
— Только попробуй, — сказал Селлерс. — Первый вопрос такой:
сколько времени ты здесь находился?
— Я только что подъехал. Я пристроился за той машиной,
которая свернула в переулок. Я думал, что она здесь одна, но вижу, что ошибся.
— Совпадает, — сказал Селлерс. — Водитель помнит, что ты
ехал за ним. Следующий вопрос: ты один?
— Один.
— Что ты здесь делал?
— Я должен был встретиться.
— С тем человеком, который звонил тебе и просил о встрече?
— Та история, что я рассказал, немного отредактирована. По
правде говоря, я выполнял одно частное задание. Мне дали телефонный номер и
аванс. Это все.
— Что за работа?
— Это, насколько я понял, связано с дорожным происшествием.
— Дэйл Финчли работал с этим делом? Я покачал головой:
— Не знаю, но у меня есть основание полагать, что нет.
— Почему?
— Потому что оно было благополучно закончено и…
— Закончено?
— Да. Урегулировано без суда.
— Почему же ты расследуешь его?
— Это желание моего клиента.
— А почему он хочет, чтобы ты заново расследовал законченное
дело?
— Это, — ответил я, — меня и волнует. Думаю, его интересует
целая серия подобных происшествий. Это лишь одно из них. Кажется, дело связано
со страховкой. Кто-то разработал систему обмана страховых компаний.
— Я хотел бы знать имя твоего клиента, — сказал Селлерс.
— Я не могу сказать его, тем более что это дело, как видишь,
никак не связано с убийством.
— Но оно связано с этим местом.
— Не думаю, — сказал я.
— Тогда что ты здесь делал?
— Я скажу правду, сержант. Я пытался следить за одной
машиной. Но водитель, видимо, что-то заподозрил. Мы ехали по бульвару, и все
было нормально. Я даже отстал, чтобы он меня не заметил. Но я потерял его.
— Где это произошло?
— Примерно в пяти кварталах отсюда, на бульваре.
— Как же ты его проворонил?
— Не знаю. Я ехал далеко сзади. Навстречу ехало несколько
машин, меня осветил свет фар. А когда они проехали, его уже нигде не было. Я
думаю, что водитель где-то свернул. Если он прибавил скорость, то я проиграл.
Тогда я решил покрутиться тут и посмотреть, не остановился
ли он где-нибудь.
— Какая у него машина?
Я посмотрел ему прямо в глаза:
— Четырехдверный седан.
— Черт, — сказал Селлерс, — я не об этом, и ты это знаешь.
Если ты следил за ним, то должен знать номер машины.
— Если это относится к убийству, — ответил я, — я скажу.
Машины не было ни на Хэммет-авеню, ни в переулках. И я пришел к выводу, что он
сбежал. Скорее всего, водитель заметил меня и, когда я отстал, прибавил
скорость.
— На этот раз ты свободен только потому, что мне не за что
зацепиться, — сказал Селлерс. — Но я знаю — всякий раз, когда ты над чем-нибудь
работаешь, ты прежде всего защищаешь интересы своих клиентов и не хочешь
помогать полиции. Конечно, это твоя забота, но ты ведь знаешь, что именно
полиция в конечном счете отвечает за расследования. А теперь убирайся к черту!
Я так и сделал.
