— Минутку, — сказал я и достал свой кейс, в котором лежал
кусочек стальной проволоки.
Это ключ для кейсов, о котором можно только мечтать. Через
несколько мгновений я уже справился с замком. Кейс был набит деньгами.
Я услышал, как Дафни прошептала:
— Господи, Дональд! Это… это… — и замолчала. Я высыпал
деньги на стол и сказал:
— Их нужно пересчитать, чтобы все было нормально, Дафни.
Она кивнула, расстелила на коленях одеяло, и я свалил все
деньги на него. В кейсе было сорок тысяч долларов. Я сложил деньги обратно,
закрыл кейс и засунул его обратно.
Что мы теперь будем делать? — спросила она.
— Теперь мы попытаемся обойти полицию. Нам, до того как они
найдут тебя, нужно выяснить, в чем тут дело.
— Дональд, то, что я слышала… это был выстрел?
— Да, — ответил я, — а человек, который жил в этом доме,
юрист по имени Дэйл Финчли, мертв. Тебе не нужно слишком напрягаться, чтобы
понять, что ты в затруднительном положении.
— Дональд, я… я могу взять из этого кейса свои триста
долларов и…
— Ты не тронешь ни цента! — сказал я.
— Но, Дональд, я не могу, я же совсем без денег, а мне нужно
сбежать отсюда, туда, где полиция меня не найдет.
— За последние несколько дней ты сделала много ошибок, —
заметил я, — но убежать сейчас?! Это было бы самой страшной ошибкой. В
Калифорнии бегство считается доказательством вины. Однажды ты уже сделала это.
— Когда?
— Когда сбежала из этого дома. Ты должна была подождать
полицию и рассказать все.
— Они бы не поверили мне.
— Они не могли не поверить тебе, — сказал я. — Ты сослалась
бы на некоторые факты. Да и я бы подтвердил часть твоей истории.
— Ты?
— Да.
— Как?
— Я ехал за вами с Харнером от Монаднок-Билдинг, — ответил
я.
— Ты ехал за нами?
— Точно.
— Боже мой, но почему?
— Я хотел узнать, что он замышляет, и в случае необходимости
должен был защитить тебя. Я боялся, что ты попадешь в беду.
— Но как, Дональд? Как ты догадался?
— Понимаешь, этот Харнер не нуждался в твоих показаниях об
аварии, — сказал я, — он искал жертву. Ему был нужен человек, который бы за
деньги стал лжесвидетельствовать. Получив показания, он мог шантажировать его.
Ведь лжесвидетельство — это преступление. Я предложил ему свои услуги, но
что-то ему во мне не понравилось. Я показался ему слишком уверенным в себе,
слишком опытным. Но если бы не нашлось никого другого, он бы согласился и на
меня. Но тут появилась ты — как раз то, что он искал, — молоденькая девушка,
которая ничего не соображает…
— Неправда, Дональд, я… у меня большой опыт!
— Да, — ответил я, — это одна видимость. Ты все же очень
наивна.
Она хотела поспорить со мной, но потом поудобнее уселась на
тахте, завернулась в одеяло и улыбнулась:
— Ладно, Дональд, ты, наверное, дополнишь мое образование.
— Тебе придется пройти полный курс. В полдень за тобой
начнет охотиться полиция, к ночи она тебя поймает и предъявит обвинение в
убийстве.
Она широко раскрыла глаза и воскликнула:
— Но Дональд!.. Ты… смеешься надо мной? Хочешь вывести меня
из себя, да?
— Нет, это правда, — ответил я. — Не знаю, подстроено все
это или ты сама вляпалась, но результат налицо. Ты зашла в этот дом и… Вот
такая история. Поставь себя на место полиции. Финчли убили. Перед смертью он
ругался с какой-то женщиной. Скорее всего, она пыталась его шантажировать, а
Финчли не хотел платить. Эта женщина выхватила пистолет и застрелила его.
Полиция предполагает, что эта женщина взяла деньги, приготовленные Финчли для
того, чтобы заплатить за документы, которыми его шантажировали. Полиция поймает
тебя с этими деньгами. Ты расскажешь, что тебе дали ключ и приказали зайти в
дом и взять кейс. Почему ты согласилась? Чтобы получить триста долларов? А
почему тебе обещали эти деньги? За лжесвидетельство. Все это ты расскажешь как
свидетель. Потом тебя будет допрашивать прокурор округа. «А, — скажет он, — так
вы собирались за триста долларов совершить преступление?!» Ты расскажешь, что
была совсем без денег, голодная и разбитая. Ты будешь избегать ответа на этот
вопрос, но прокурор снова и снова будет задавать его. В конце концов ты это признаешь.
Прокурор только посмеется над тобой. В суде спросят: «Вы решили
лжесвидетельствовать всего за триста долларов? На что бы вы в таком случае
пошли за сорок тысяч?»
— Не надо, Дональд! — закричала она.
— Такова жизнь, — сказал я. — Это тебе не шоу по телевизору.
На другую программу ее не переключишь. Это не кинопленка. Кадры из нее не
вырежешь. Жизнь — это бесконечная цепочка причин и следствий. То, что ты
сделала сегодня, повлияет на то, что будет завтра. И трудно разорвать эту цепь.
А теперь прими ванну и оденься. Я принесу твои вещи.
— Они в отеле, — сказала она. — Я останусь здесь и… Они
будут искать меня, Дональд?
— Конечно, — ответил я, — и если найдут тебя до того, как в
нашем распоряжении появятся факты, нас будут судить за убийство.
— Нас? — недоверчиво спросила она.
— Нас. Я ведь поехал тогда за вами и болтался рядом с этим
местом — искал тебя.
— Но ведь ты меня не нашел!
— Расскажешь об этом в полиции, — ответил я. — Они найдут
тебя в моей квартире с этими деньгами.
— Они не узнают об этом, Дональд!
— Узнают. Ты недооцениваешь полицию, — ответил я. — Им
известно, что вчера я пытался преследовать вашу машину. Узнают и об остальном.
У нас одна надежда: чем больше, до того как нас найдут, у нас будет фактов, тем
больше оправданий мы сможем им представить. Придется рассказать им все, может
быть, тогда нас оправдают. Я поехал за твоим багажом.
— Разве не опасно идти сейчас в отель?
— Я там уже был. И сдал твои вещи в камеру хранения, —
ответил я. — Сейчас привезу их. В холодильнике десяток яиц, ветчина. В коробке
— кофейный пирог. И помни, я не люблю беспорядка в ванной.
Глава 5
Я привез вещи и еще на лестнице уловил запах кофе и жареного
мяса. Дафни прибрала в комнате, положила одеяло в шкаф, вымыла ванну. Когда я
вошел, она вынула из духовки пирог и вылила из чашки на сковородку разбитые
яйца.
— Тебе яичницу или омлет?
— А как ты больше любишь?
