— Мне все равно. Ты ведь хозяин.
— Яичницу, — попросил я.
— Сейчас, — ответила она и через несколько минут подала мне
тарелку с яичницей и беконом и пирог с чашкой ароматного кофе.
Кофе был отменный, яичница первосортная, а бекон как раз
такой, как я люблю. Дафни с волнением смотрела на меня.
— Как я все это приготовила, Дональд?
— Все в порядке.
— Хорошее начало, — сказала она. — Может, я выдержу с таким
же успехом и все другие испытания? Что я должна делать дальше?
— Ты останешься здесь, — сказал я, — приготовишь обед. Если
кто-нибудь спросит, кто ты такая, говори — миссис Лэм. На обед возьмешь
что-нибудь в холодильнике. Здесь полно консервов. Я принесу свежего мяса.
Телевизор в порядке — он поможет тебе убить время. Главное — что бы ни
случилось, не уходи никуда. И не заговаривай ни с кем из соседей.
— Но, Дональд, если меня ищут, а я назовусь миссис Лэм…
— Сержант Селлерс простит мне сожительство, но не сокрытие
свидетеля. И никогда не простит мне того, что я у него из-под носа увел
подозреваемую.
Что ты собираешься делать с этими деньгами в кейсе?
— Пока оставим их здесь, — ответил я.
— Это безопасно?
— Конечно нет.
— Может, пойдем в банк и…
— И что? — спросил я. — В документах напишут, что у нас есть
счет, на нем эти деньги? Самое безопасное место для этих денег — полицейский
участок. Но как только полиция о них узнает, мы пропали. Позаботься о себе,
пока я не приду.
Я вышел и оставил ее, удрученную и испуганную, в квартире.
Как у всякого солидного сыскного агентства, у нас были разные механические
изобретения, которые помогают в работе. Одно из них позволяет определить
местонахождение объекта. Если прицепить такую штуку к машине, за которой следишь,
она будет пищать и таким образом облегчать сыщику работу.
Самое последнее изобретение в этой области — телеспоттер.
Это прибор размером с небольшой приемник. Работает он на транзисторах.
Телеспоттер помогает даже установить номер телефона, который набирают,
например, в соседней комнате. Механизм действия этого прибора очень простой: на
него воздействуют различные электрические импульсы и в нем начинает
раскручиваться рулончик бумаги с цифрами от нуля до девяти. Как только номер
набран, механизм снова готов к работе.
Я зашел к себе домой, проверил, как работает Телеспоттер,
положил его в кейс и поехал в Монаднок-Билдинг.
В комнате 1624 за столом сидела та же самая женщина. В
приемной ожидало несколько человек.
— Вы давали объявление насчет аварии… — начал я.
— Да, но мы уже нашли свидетеля и, к сожалению… Послушайте,
а вы не… Да вы уже были здесь и…
— Точно, — ответил я. — Я говорил с мистером Харнером и
хотел бы опять с ним встретиться.
Она покачала головой:
— Боюсь, это невозможно. Мистера Харнера сейчас нет.
— Можно оставить ему записку?
— Не знаю, увижу ли я его в ближайшее время. Он то приходит,
то уходит. Но я попробую.
— Когда вы увидите его, — сказал я, — скажите, что
лжесвидетельство — это уголовное преступление.
— О, я уверена, что он знает об этом.
— И, — продолжал я, — объясните ему, что есть еще такой
термин, как «склонение к лжесвидетельству», то есть подстрекательство к даче
ложных показаний. Такие преступления караются по закону — за них сажают в
тюрьму. Пятнадцатого апреля именно «кадиллак», проехав на красный свет, стал
виновником аварии. К тому же этот случай разобрали задолго до того, как
появилось ваше объявление в газете. Спросите, что он собирается делать?
Женщина смотрела на меня широко открытыми глазами.
— Вы сказали — до того, как появилось объявление? — с
испугом спросила она.
— Вот именно.
— Как вы это узнали?
— Я решил выяснить.
— Как?
— Поговорил с участниками происшествия.
— Ерунда какая-то! — сказала она.
Я ничего не ответил и ждал, когда она до конца осознает
сказанное.
— Но что я могу сделать?
— Мистер Харнер работает с вами, — ответил я. — Вы можете
потребовать у него объяснений.
— А дальше?
— А потом передадите их мне.
— А вы считаете, что имеете право требовать объяснений?
— Конечно. Я ответил на объявление. Я потерял время, а
получил одни неприятности.
— А, так вы считаете, что вас должны вознаградить за ваши
усилия?
— Конечно нет, — ответил я. — Я пришел не за деньгами. Я
пришел за объяснениями. Я хочу получить их и рано или поздно, так или иначе
получу.
— Но это довольно странно, правда? — спросила она и подарила
мне свою самую ослепительную улыбку. — Я постараюсь связаться с мистером
Харнером, хотя мы работали вместе лишь временно. Но в ближайшее время я вряд ли
его увижу. Вас интересует только…
— Только ясное объяснение того, что произошло. Я хочу
убедиться, что здесь все законно, — сказал я.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу убедиться, что не было попытки склонения к
лжесвидетельству.
— Понятно.
— Мне будет очень неловко, если я вдруг расскажу полиции,
что совершено преступление, а окажется, что всему этому есть логичное
объяснение.
— Да, — холодно ответила она, — когда имеешь дело с
уважаемыми людьми, такие ложные обвинения ставят всех в очень неловкое
положение.
— Хорошо, — сказал я. — Вы знаете мои намерения. Я человек
честный, но все же требую объяснения.
— Кажется, вы потратили очень много времени, желая ответить
на наше объявление.
Я улыбнулся:
— Это правда. Я потерял слишком много времени и не хотел бы
тратить его еще и в «Беттер бизнес-бюро».
— Понимаю, — сказала она и подозрительно взглянула на меня.
— Как мне найти вас. мистер Лэм?
— Скорее всего, мне будет удобнее самому связаться с вами, потому
что я, как Фигаро. — то здесь, то там.
— Но у вас ведь есть адрес?
— Да, — ответил я, — но меня часто не бывает дома. Я свяжусь
с вами лично.
Я улыбнулся и вышел.
