— Ты можешь все это доказать? — спросил Селлерс. Я
усмехнулся:
— Ты сам сможешь сделать это, как только начнешь
расследование.
— Кто убил Финчли? — спросил он.
— Подумай сам, — сказал я, — в доме была женщина. Финчли
обвинил ее в вероломстве. Она собиралась в последний раз путем шантажа получить
деньги, а затем убраться из страны.
— Ты лжешь, лжешь! — вскричала Кэтрин. — Я и близко не
подходила к этому дому!
— Звучит убедительно, — согласился я, — если не брать во
внимание дырки от пуль.
— Ты сам стрелял в мою машину!
— Расскажешь об этом полиции, — сказал я, — они давно ищут
машину с пулевыми отверстиями.
— А кто эта молодая женщина? — Селлерс указал на Дафни.
— Эту женщину, — ответил я, — зовут Дафни Крестон. Они
выбрали ее в качестве жертвы. Она твой главный свидетель. Она была тогда в том
доме и слышала, как Финчли обвинил Кэтрин в обмане и вероломстве. Кэтрин
решила, что его легко шантажировать. Сначала Финчли согласился дать деньги, а
потом раздумал. Он сказал, что она не получит от него ни цента, и решил вызвать
полицию. Кэтрин была вне себя от ярости. Она не могла допустить, чтобы
кто-нибудь узнал, что она шантажировала Вальтера Лукаса. Она потеряла голову,
выстрелила в Финчли и выбежала через заднюю дверь. Скорее всего, она оставила
машину рядом. Во всяком случае, ей удалось ускользнуть. Она знала, что Финчли
оставил документы для Лукаса в кейсе, и догадалась, что существовал другой
кейс, в котором были приготовленные для расчета с ней деньги. Она решила, что
этот кейс взяли я или Дафни. Я, когда приходил отвечать на объявление, дал
Кэтрин адрес своей явочной квартиры. Она приехала туда и нашла Дафни. Кэтрин
выманила Дафни из квартиры, затем вернулась туда с ее ключами, и… видели бы вы
эту квартиру сейчас. Такое впечатление, что она находилась в эпицентре урагана.
Слова о перевернутой вверх дном квартире задели гордость
Дафни.
— О, Дональд, — сказала она, — все было так чисто, и
аккуратно убрано!
Казалось, Селлерс все еще был в нерешительности.
— Черт побери, Дональд, ты всегда впутываешь меня в такие
дела! — сказал он. — Скажи мне только одно — ты стрелял в машину?
— Ты меня спрашиваешь?
— Да.
Ты неисправим, сержант. Пришло время, когда расследование
закончено и пора обвинить преступника, а ты занимаешься пустой болтовней. Кроме
того, тебе пора бы знать, что ты не можешь задавать вопросы подозреваемому в
присутствии адвоката.
Селлерс стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, так
ничего и не решив. Он медленно, почти механически полез в карман, достал сигару
и сунул ее в рот, сказав:
— Чертова история.
— Газетам она понравится, — сказал я, — они поместят на
первых полосах твою фотографию.
— Но как же я все это докажу? — спросил Селлерс. Я
огляделся:
— Пистолет, из которого стреляли в Финчли, должен быть
где-то здесь. А, вот куда любят прятать такие вещи непрофессионалы.
С этими словами я двинулся на кухню. Там были рассыпаны
крупинки сахара. Я открыл дверцу буфета, вынул большую жестянку с надписью
«Сахар» и опрокинул ее над раковиной. Оттуда высыпался сахар, а потом выпал
тупоносый, блестящий кольт 38-го калибра.
— Вот и доказательства для этого дела, сержант, — сказал я.
Кэтрин вскрикнула:
— Этот Вальтер Лукас мошенник. Я знаю, он попытается свалить
все на меня. Но он виноват больше.
Селлерс пожевал сигару и сказал:
— Пошли, сестренка, придется проехать в управление. Ты
имеешь право не отвечать на вопросы и получить адвоката.
Глава 14
— А что ты сделала с деньгами, Дафни? — спросил я, когда
Селлерс повез Кэтрин Эллиот в управление.
— Они были в моем кошельке. Но она взяла его.
— Да нет, я не о трех сотнях, а о сорока тысячах?
— Когда я собралась уходить, — сказала она, — то решила не
оставлять их в квартире. Я не знала, что с ними делать. Тогда я пошла на
автобусную станцию, в камеру хранения, положила туда кейс, взяла ключ, положила
его в конверт и отправила тебе в контору срочной доставкой. Наверное, он уже
пришел.
— Ну что ж, пусть это будет пока нашей маленькой тайной, —
сказал я. — Поехали в контору.
— Все вместе, — добавила Берта.
Когда мы пришли, Бэрни Адамс уже сидел в кабинете у Берты.
Он посмотрел на нас и покачал головой.
— Один мой друг из управления только что рассказал мне обо
всем. Черт побери, я даже представить себе не могу, как вы это сделали!
— Но мы это сделали, — сказала Берта. — А что это была за
чушь насчет компании «Континентал дивайд»?
— Простите, — сказал Адамс, — вообще-то я представляю Лигу
гражданского надзора. Мы узнали, что с заявками производятся какие-то махинации
и Кэтрин Эллиот — посредник в этих делах. Во время расследования мы
натолкнулись на объявление в газете и решили начать именно с этого факта. Я был
уверен, что любой хороший детектив не упустит возможности ответить на это
объявление и решит таким образом выяснить, что к чему. Я познакомился с Кэтрин
Эллиот и дал ей понять, что работаю маклером и не прочь арендовать у нее
контору для небольшого дела. Мы даже стали друзьями. Через нее я и узнал, что
на объявление ответил некий Дональд Лэм, но от его услуг отказались. Конечно, я
занервничал, подумал, что ему следовало поступать более осмотрительно. Мне
казалось, что он должен был найти для этой цели человека менее опытного или
самому сыграть роль наивного простака.
— У Дональда бы все получилось, — сказала Берта, — если бы
не появилась Дафни Крестон. Она пришлась им как нельзя кстати. Такую они и
искали.
— Да, — сказал Адамс, — вот здесь-то я и сделал неправильный
вывод, решив, что раз Дональда отбрили, то он провалил работу. Я попытался
выяснить, что за человек Родней Харнер. Но мне даже в голову не приходило, что
он связан с крупной строительной фирмой или что Финчли занимается махинациями с
секретными документами разных фирм. Мы не догадывались, что «Латроп, Лукас и
Мэнли» получала контракты нечестным путем только потому, что ее заявки были на
несколько сот долларов дешевле. У нас были подозрения, но суть аферы обнаружить
было трудно.
— Ну теперь-то вы нашли то, что искали, — заметила Берта.
— Пожалуй, — согласился Адамс.
— В следующий раз, — сказал я, — вам не следует соваться в
такие дела. Я поставил ловушку Кэтрин Эллиот, а в нее попались вы.
