– Ты с ней ругалась? – поинтересовался сыщик.
– Нет, – призналась она. – А если бы и ругалась, то что? Ты записал бы меня в подозреваемые?
– Никого нельзя исключать, никого. Даже тех, к кому испытываешь симпатию, – признался он.
Василиса улыбнулась. Иногда ей казалось, что он говорит так, намекая на свои чувства. И тогда, как и бездушной Галине, ей хотелось летать. Неужели счастье заразно? Ее размышления прервали тяжелые шаркающие шаги. Василиса обернулась и увидела мужчину в железнодорожной форме, который направлялся к Галининому подъезду. Конечно, он не мог их видеть, для этого нужно было раздвинуть кусты и заглянуть внутрь. Хорошо, что делать этого он не собирался. А может быть, и плохо. Тогда бы представился случай по-настоящему поцеловаться с Русланом. Василиса тяжко вздохнула. Мужчину заинтересовал звук, и он повернул голову к кустам. Руслан схватил Василису за плечи и навалился на нее своим телом, припирая к стене дома.
– Нашли место, – недовольно проворчала показавшаяся из кустов голова под форменной фуражкой. – К чему катится мир?! – И железнодорожник прошествовал дальше в подъезд.
– А это наш муж, – отдышавшись, сказал Руслан, отрываясь от губ Василисы.
– Может, он все еще стоит и подглядывает, – прошептала она и властно наклонила его голову к себе. Еще один поцелуй на благо общего дела не испортит их отношений. Кто знает, вдруг укрепит их?
Окно распахнулось снова, оттуда показалась мужская голова, следом за которой последовало мужское, совершенно голое тело. Василиса чуть не завизжала от испуга, когда голый мужчина попытался спрыгнуть, но вовремя зажала рот рукой.
– Тихо, Васька, – приказала Василисе Галина и столкнула мужчину вниз. Окно тут же захлопнулось, но через минуту раскрылось снова, и на голыша полетели брюки и майка. – Прости, любимый, – сказала тихо Галина и закрыта окно.
Мужчина посидел в траве несколько секунд, прислушиваясь к звукам в квартире Галины, и принялся одеваться. Только после этого Василиса его узнала. Она не выдержала и сказала:
– Это вы, Евгений Хлестаков?! – Руслан не успел ее одернуть. – Что вы здесь делаете? – Это уже было сказано тоном учительницы, застукавшей своего ученика, тырящего с чужого огорода огурцы.
– По всей видимости, – ответил Евгений, кивая на Руслана, – то же самое, что и вы. Предаюсь любви! – Он гордо тряхнул модельной челкой и поискал в траве ботинки.
– Она забыла их выкинуть, – злорадно заметила Василиса.
Хлестаков фыркнул, распрямил плечи и босиком направился в сторону остановки общественного транспорта. Через минуту его сутулая фигура скрылась во тьме.
– Что он сказал? – переспросил сыщик. – Чему он там предавался?
– Всякой глупости, – отмахнулась Василиса. – Нашел с чем сравнивать! С нами?!
– А чем мы хуже? – ухмыльнулся Руслан. – Давай-ка на прощание предадимся… И он снова ее поцеловал. Только на этот раз, как показалось Василисе, более чувственно и нежно.
Василиса вернулась домой со слежки, которая была больше похожа на свидание, далеко за полночь. В коридоре она сразу наткнулась на гору битых кирпичей и прогнивших досок. Соседи полностью разобрали стенки комнаты Алевтины Ивановны. Им повезло, они оказались не несущими. Василиса подошла к своей двери и ужаснулась. В стене рядом с дверью зияла огромная дыра.
Глава 6
Дежавю. Где-то это уже было
– Так больше не может продолжаться! – заявил утром следующего дня писатель Звягинцев. Я не могу работать под стук молотка и гудение дрели. Мне необходима спокойная творческая обстановка!
– Потерпи, Пушкин, осталось всего пять стен, – процедил Федор. – Мой тепловизор дает поразительные результаты. Представляешь, он засек мышь в щели между полом и стеной!
– Лучше бы он засек что-то более ценное, – скривился Звягинцев.
– Засечет, не беспокойся, – обнадежил его тот.
– Но каким образом?! – не сдавался писатель. – Прибор реагирует лишь на тепло! А драгоценности, как писали о них в свое время все классики, холодны, словно ледяное сердце красавицы.
– Кстати, о красавицах. – Федор нахмурился. – Куда подевалась Матильда? Обычно раньше полудня она не поднимается с постели.
– Не знаю, – резко ответил писатель, – нужно лучше следить за собственной женой.
– Ты мне поговори, поговори про мою жену, – надвинулся на него Кошкин.
– Не будем ссориться, – примирительно ответил Звягинцев. – В конце концов, у нас с вами общее дело. Ради достижения цели мы должны идти дружным, сплоченным коллективом. Иначе преступникам ничего не будет стоить избавиться от нас поодиночке.
– Это будет дорого им стоить, – пробурчал Федор, – за нами – целое состояние. Куда она подевалась, чертовка? Чувствую, что это тоже влетит мне в копеечку.
– Вы предполагаете, что ее украли ради выкупа?!
Федор не на шутку озадачился. Такого он, естественно, не предполагал. Но все говорило о том, что пропажа супруги была насильственной. Можно предположить, что на Луне случились катаклизмы, повлиявшие на хрупкий женский организм самым беспощадным образом – утренней встряской. Матильда поднялась, оделась и ушла. Но она никогда не выходила на улицу без макияжа! А перед ним прелестница умывалась и накладывала на себя всевозможные маски и кремы. Ежедневный туалет Матильды занимал минимум два часа. Федор это прекрасно знал, так как это обстоятельство его сильно раздражало, но он мирился с ним, глядя на свою красавицу после всех процедур. Если Матильда вышла на улицу без «боевой раскраски племени чироки», случилось нечто неординарное.
Но как оно могло случиться?! Как негодяи смогли увести у него жену практически из-под самого носа?! Из одной постели, в которой он вместе с ней спал?! Федор заподозрил недоброе и бросился к прикроватной тумбочке. Его опасения подтвердились, на тумбочке рядом со стаканом, из которого он вечером пил компот, валялись упаковки от снотворного. Они его усыпили! Но как им это удалось?
– Странное дело, – сказал Звягинцев, вошедший следом за Федором. – Кто-то пытается шантажировать нас вашей женой. Я думаю, через несколько часов они позвонят и предложат нам обменять ее на брильянты. Федя, голубчик, ты уверен, что она тебе так уж необходима? Может, оставим все, как есть? В мире много красивых и, заметь, умных женщин. За те деньги, которые появятся у тебя после находки клада, ты сможешь выбрать себе любую красавицу!
Федор сел на кровать, покрутил в руках стакан и почесал затылок.
– Так-то оно так, – грустно сказал супруг. – Столько баб, иногда так хочется чего-то свеженького. Я о впечатлениях, Сергеевич. Но эта дура, – он взял с постели кружевную сорочку Матильды и потряс ею перед писателем, – впилась в мою душу, как заноза!
– Значит, выбора у нас нет, – вздохнул Звягинцев, – будем менять Матильду на брильянты. Возможно, мы сможем провести преступников и отдать им только часть сокровищ. Откуда им знать, сколько колец было у старухи Воробьевой? Мы-то сами ничего не знаем. И где только этот частный сыщик, который обещал нас оберегать?! Если за Матильду потребуют выкуп, мы сэкономим на его доле. Сколько мы ему пообещали? Пять процентов? Хватит с него и одного!
