Каждую частичку боли Оливия ощутила в полной мере, не потеряв сознания. В этом заключалась её сила и слабость.
Охрану уничтожило. Оливия чувствовала, что осталась одна. Половину её тела также уничтожило. Что не могло остановить принцессу. Когда буйство разрушений закончилось, женщина принялась собирать себя заново. Восстанавливать внутренние органы, мясо, мышцы и сухожилия, кожный покров. Когда полностью восстановилась, одной вспышкой энергии разметала препятствия над головой, выпрыгнула наружу.
И оказалась на пустыре.
— Вот она! — крикнул кто-то рядом.
В этот момент Оливия чувствовала настолько жгучую ненависть, что несказанно обрадовалась, увидев здесь виновников.
— Король Филипп просил передать привет! — бросил командир пятерки, перед тем как атаковать.
Спустя пару минут, когда Оливия стояла над разорванными телами, к ней вернулась ясность мысли. Убивать единственных людей в округе — а она ощущала, что поблизости никого нет, было опрометчивым поступком. Как и выяснять, действительно ли это молодой король, которого она поддержала и за которого собиралась замуж, подстроил её устранение.
Если так, это меняло все расклады. С чем ещё только предстояло разбираться. Когда-то потом. Потому что главное задание самой богини у Оливии были все шансы провалить.
Портал-то уничтожен. А таинствами перемещения она не владела.
Что вызвало у принцессы новую вспышку ярости.
* * *
Нам дали аж целый час.
За это время целители успели отработать на все сто. Организмы знающих сами по себе куда крепче. Тот же Резано в своё время, будучи на куда более низкой ступени развития, смог заново отрастить конечность. Правда, и времени у него это заняло много, но не суть. Главное, что часа хватило справиться со всеми повреждениями.
Это не значило, что мы полностью вернулись в строй. До пика возможностей нам бы ещё неделю восстановления и несколько полноценный тренировок провести.
Но что есть, то есть. Других карт нам никто не сдал. Придётся работать с тем, что имеется.
Пока целители колдовали, мы в силу дефицита времени — а напасть на нас могли в любой момент — обсуждали ход боя.
— Он всего два таинства использовал, — говорил Сарко. — Эта его пространственная защита вокруг тела и вариации лабиринта искажений.
— Всего два таинства, которые нас чуть не убили, — заметила Кая.
Которая весь процесс лечения лежала какая-то уж больно задумчивая.
— Вот именно, всего, — Сарко зацепился за это слово. — Мы знаем о том, что боги ведут ограничительную политику...
Звон, раздавшийся, когда один из целителей уронил поднос с лекарствами, заставил Сарко замолчать и нахмуриться.
— Вы там с кем дрались? — спросил Яспер осторожно, который сидел здесь же и наблюдал за общим ходом лечения. — Отголоски битвы даже сюда докатились. Не просто же так людей по домам разогнали, а на улицу стражу вывели.
— Ты уверен, что хочешь знать? — прямо спросил я.
— Нет, — затряс головой Яспер. — Мне хватает и того, что мы очень рискуем, вам помогая. Ведь так?
— Так, — не стал я отрицать.
Мотивации это целителям не добавило, но куда деваться? Ждать, пока они закончат работать, не было времени. Как и возможности отправиться куда-то в другое место. Толкового целителя ещё попробуй найди.
Да и сам факт того, что Яспер, по сути, является специалистом по нашим с Каей организмам, что ему известны многие наши секреты — уже тянет на приговор. Как с нашей стороны — нет человека, нет проблемы, так и со стороны наших врагов — которые, если раскопают эту связь, обязательно допросят мужчину с особым пристрастием.
Если он и его люди услышат немного нового, ситуацию это принципиально не изменит.
— Если с вашими переживаниями закончили, — недовольно сказал Сарко, который стоял возле окна и поглядывал то на нас, то во двор, — продолжу. Две способности. Либо он сам решил не заморачиваться и думал, что этого хватит. Небезосновательно думал. Либо он большим и не владеет. Эта версия имеет право на существование, сами понимаете почему. В любом случае мы можем найти контрмеры против двух продемонстрированных способностей.
— Из того, что я пробовала, — сказала Кая. — Сработала лишь воля, и то слабо. Не представляю, как Эрано смог весь лабиринт удержать.
— Он ещё и этого парня придавил. Очки ему сломал, — усмехнулся Герцог.
— Похвалить меня важно, конечно же, — сказал я. — Но это было крайне сложно. Кое-какие пути решения я нащупал в бою. Фрагменты из открытия проходов, что стабилизировало пространство. Но результативность оставляла желать лучшего. Надо дорабатывать.
— По факту, — продолжил развивать мысль Сарко, — нам надо найти лишь одно решение — как воздействовать на пространство. Думаю, если атаковать втроем в одну точку — это тоже даст эффект.
— Слишком много вложений, — возразила Кая. — Ты ведь не смог его убить? Как только он понял, что проигрывает, сразу же отступил. Что помешает ему сбежать и в следующий раз? Если это вообще понадобится. Он ведь тоже учтёт опыт и попытается нас подловить.
— Значит, нужно выработать средство защиты против него, средство удержания, чтобы не сбежал, и средство атаки, — ответил Сарко.
К какому-то итоговому решению не пришли. Лишь наметили пути. Чтобы они переросли во что-то путное, надо было потратить хотя бы пару дней на эксперименты и отработку таинств.
Но кто же нам даст?
Как и сказал, в тишине посидели всего час.
А потом в дверь дома, где скрывались и лечились, постучали.
* * *
Принц Октон никогда не стремился к власти. Зачем к ней стремиться, если и так хватает. Старый король придерживался принципа, давать наследникам достойные дела и смотреть, как они справляются — поэтому реальных дел, ответственности и проблем хватало и без личных амбиций. Особенно учитывая, что приходилось конкурировать с многочисленной родней. Неудивительно, что Октон всегда воспринимал переход на новый уровень как всего лишь дополнительную нагрузку и проблемы, с которыми придётся разбираться.
Да и чего уж, лезть вперед было банально опасно.
Это только самоуверенные глупцы, то есть как минимум половина родни, могли считать, что положение главного наследника даёт хоть что-то, кроме головной боли.
Подтверждение чего Октон и увидел на практике, когда назревающий конфликт наконец-то разрешился смертью старого короля. По поводу чего Октон не почувствовал ровным счётом ничего. Дед был настолько старым, что успел надоесть всем, и разговоры о его скорой кончине начались ещё лет сто назад. Умер и умер. Всего лишь очередное событие, с которым предстояло работать. По поводу того, что короля сверг принц Этан, Октон тоже ничего не почувствовал. Разве что толику предвкушения и радости, что сам не оказался на его месте.
