Чез что-то оживленно говорил Дженне, а четверо остальных - Фаусто и три невыносимые женщины - вынуждены были пребывать в неловком молчании. Вначале Линдси пыталась кокетничать с Фаусто, но он быстро заткнул ей рот. Он был уставшим, у него было отвратительное настроение, и ему совсем не хотелось знакомиться поближе с этими людьми. После того как прошло пятнадцать томительных минут, он со значением посмотрел на часы. Чез заметил этот жест, но проигнорировал его. Фаусто сжал зубы.
Он не хотел находиться здесь, но ему и не хотелось быть неоправданно грубым и оставить друга одного. Он снова демонстративно посмотрел на часы.
- Мне жаль, что мы задерживаем вас, - ядовито заметила Лиза, и Фаусто невозмутимо посмотрел на нее.
- На самом деле меня задерживает Чез.
- Но он, похоже, хорошо проводит время, - сказала она, кивком указав на Чеза и Дженну, которые о чем-то говорили, наклонившись друг к другу. - Я уверена, он не будет возражать, если вы покинете нас.
Она подняла брови, и Фаусто увидел в ее глазах вызов. Это пробудило в нем невольное восхищение. Эта женщина обладала сильным характером. Хотя ему до этого не было дела.
- Пожалуй, я соглашусь с вами, - ответил он и кивнул. - В таком случае позвольте откланяться.
Он еще раз кивнул, на этом прощаясь со всеми, и обвел равнодушным взглядом женщин. Чез продолжал что-то говорить Дженне.
Фаусто не выдержал и в последний раз посмотрел на Лизу. И когда их взгляды встретились, что-то дрогнуло в его душе. Но она, как и ранее он сам, равнодушно отвела глаза в сторону.
Глава 2
Лиза уставилась в потолок своей маленькой комнаты. Но перед ее мысленным взором стоял Фаусто Данти, с его стальными глазами, черными как ночь волосами и презрительной улыбкой.
Грубый, высокомерный мужлан.
Она сжала руки в кулаки, вспоминая его аристократические интонации.
«Она выглядит такой же невзрачной и утомительной, как и вторая сестра».
Она услышала его слова, когда подходила к стойке бара, и эти слова больно ранили ее. Словно Фаусто Данти содрал тонкий слой кожи, которым затягивалась ее рана. Она скрывала эту рану от всех, в том числе и от самой себя. Она всегда знала, что не так красива, как Дженна, не так умна, как Мария, и не так энергична, как Линдси. Но то, что это снова подтвердили…
После этой жестокой фразы Фаусто Лиза поспешила к своему столику, разрываясь от ярости и боли. Но она даже не знала этого человека. И ей было наплевать на него. Ему-то уж точно было наплевать на них всех. То, как он смотрел на них… словно они были настолько неинтересными, что он не трудился даже хотя бы в течение нескольких минут вести себя вежливо.
А то, как он в конце посмотрел на нее… Лиза крепче сжала кулаки. Что-то сверкнуло в его стальных глазах, отчего ее бросило в дрожь. Она ненавидела его, конечно, ненавидела, но этот взгляд породил в ней какое-то сладкое, томительное чувство, которое ей следовало заглушить, потому что она знала, что ни к чему хорошему это не приведет.
Но, судя по тому, что он сказал о ней, она, должно быть, ошибалась насчет этого взгляда. А она, к собственному унижению, вспыхнула как спичка под этим взглядом.
Ну что ж, этот мужчина был привлекательным. Любая женщина так отреагировала бы на него.
Хотя, когда Чез ушел, на прощание обменявшись номерами телефонов с Дженной, все разговоры между женщинами были только о Чезе.
Позвонит ли он? Пригласит ли Дженну на свидание? Когда? Куда?
Эти разговоры продолжались до полуночи, пока Лиза наконец не пошла спать. И она была уверена, что они продолжатся и сегодня. Ее сестры и мать будут обсуждать привлекательного, вежливого, милого Чеза Бингема, который без памяти влюбился в Дженну. А Лиза могла думать только о Фаусто Данти.
Она со вздохом поднялась с постели. У нее было предчувствие, что день будет очень длинным.
В воскресенье вечером, простившись с матерью и сестрой, которые возвращались в Хертфордшир, Лиза с облегчением вздохнула. Эти два дня были такими долгими. Они ходили за покупками на Оксфорд-стрит, пили чай в «Рице» и смотрели мюзикл в Вест-Энде. И все это время говорили о Чезе. О Чезе и снова о Чезе. Насколько он был богат? Сколько у него было домов? В какой школе он учился? И в конце концов, Лиза уже не могла слышать его имени.
И еще меньше ей хотелось думать о Фаусто Данти. Но мысли о нем не покидали ее. Почему он был так груб? Кем он себя возомнил? Не привиделся ли ей огонек в его глазах, когда он смотрел на нее?
Конечно, привиделся. Было смешно надеяться на это, лучше забыть обо всем. Это было нелепо и унизительно.
В любом случае все эти размышления были беспочвенными, потому что они больше никогда не увидятся. На самом деле он позаботится об этом, а если нет, об этом позаботится она сама.
Тем не менее, мысли об этом раздражающем ее мужчине не покинули ее и в понедельник, когда она отправилась на работу. И хотя ее должность помощника редактора в крошечном издательстве оплачивалась из рук вон плохо, она любила свою работу.
Ей нравилось в ней все - элегантный офис, шкафы с книгами, высокие окна… И она любила своего босса - пожилого мужчину по имени Генри Бург, чей дедушка основал фирму сто лет назад.
Лиза понятия не имела, кто покупал эти тоненькие томики поэзии, с их шелковистыми страницами и иллюстрациями, выполненными на старинный манер пером и чернилами. Сама она считала их самыми красивыми книгами в мире.
И ее бесило то, что, даже сидя за своим рабочим столом в этой чудесной комнате, она все время думала о Фаусто Данти. Ей решительно следовало забыть о нем.
- Ты сегодня рассеянна, - заметил Генри, выходя из своего кабинета и протягивая ей стопку гранок с редакторской правкой.
Как и всегда, на нем был костюм-тройка, а из жилетного кармана свисала золотая цепочка часов. Этот восьмидесятилетний джентльмен обладал безупречным чувством стиля.
- Простите. - Лиза низко опустила голову. - Очень напряженный уик-энд. Ко мне в гости приезжала моя семья.
- И как им Лондон? - Он посмотрел на нее с доброй улыбкой.
- Они в восторге, как я и ожидала.
- Это хорошо. В следующий раз, когда они приедут, ты должна познакомить меня с ними.
Лиза очень сомневалась, что ее матери или сестрам будет интересно узнать, где она работает. Никто из них не интересовался поэзией. А что подумал бы о ее работе Фаусто Данти? Любил ли он книги? Поэзию? Ей почему-то казалось, что он мог ее любить. В нем была какая-то спокойная, сдержанная сила, которая говорила о богатом духовном мире. Хотя ей, возможно, это только казалось. Нет, конечно же, казалось. Он был настоящим мужланом.
Улыбнувшись, Лиза протянула руку к рукописям.
- Лиза!
