- А когда я смотрюсь в зеркало, я вижу свою сестру, поэтому мне всегда нравится то, что я вижу, - сказала Анжелика. - Но чувствовать себя красивой мне позволяет то, что я могу пощупать в буквальном смысле. Мягкие ткани, волосы, рассыпавшиеся по плечам. Новое белье, которое я демонстрирую мужу. - Она кокетливо улыбнулась, и все рассмеялись в ответ. - Я сделала отличную карьеру, помогая женщинам быть уверенными в себе и красивыми. У тебя, Ханна, невероятной красоты кожа. И у всех кормящих мамочек есть одно неотъемлемое преимущество.
- Используй его, пока кормишь. - Ферн выпрямилась и принялась расстегивать пуговицы на корсаже.
- Что ты собираешься надеть вечером? - спросила Анжелика. - Можно я помогу тебе?
- Сделать макияж? - Ханна покачала головой. - Все это будет выглядеть нелепо.
- Тебе просто надо быть самой собой, - твердо заявила Анжелика. - Ты само совершенство. Мы с сестрой часто играли в переодевания, мне так этого не хватает. Кстати, я знаю несколько хитростей, которые помогают чувствовать себя красавицей в любом наряде. Ну пожалуйста!
Понимая, что ей нужны подруги, Ханна кивнула. Она надеялась, что Нура сможет смягчить макияж, если Анжелика зайдет слишком далеко.
Ферн предпочла остаться во дворике и позвала сыновей, а Ханна в сопровождении Анжелики отправилась в свои покои.
Акин верил, что дипломатией можно добиться большего, чем войной. Он пригласил троих из самых могущественных королей в регионе на неофициальную встречу, которую обозначил как возможность представить им свою жену. Приглашенные не были глупцами. Они догадывались, что речь пойдет о чем-то более важном.
Назвать их друзьями было бы преувеличением. Они были традиционными союзниками и знали друг друга долгие годы, всегда присутствовали на свадьбах, похоронах и коронациях. Еще они были осмотрительны и принимали решения только после долгих размышлений. Акин знал: мнение, которое они выскажут после окончания визита во дворец, будет высоко оценено по всему миру. После сегодняшнего дня Бааки будет восприниматься либо как уязвимое государство со слабым королем, либо как стабильное, где власть сосредоточена в жестких руках.
Акин привел мужчин в покои отца, дабы те могли выразить свое уважение королю. Затем все устроились в личной гостиной Акина, где были сервированы напитки.
- Будьте осторожны, друзья, - сказал Зафир, когда они чокнулись. - Наши отцы когда-то думали, что вечно будут молодыми.
- Мы должны радоваться тому, что у него долгая жизнь, - сказал Карим. И он, и Зафир лишились отцов, когда еще были юношами.
- Печально, что мы все смертны, - проговорил Карим. - Сейчас я напоминаю себе своего отца в этом возрасте. Как и он, иду по тонкому канату.
Этим он намекал на ту сложную ситуацию, в которой оказался Акин, когда нужно было искать баланс между правом отца на управление государством и тем фактом, что тот просто физически не мог осуществлять свои царские полномочия.
- Трудно сохранять баланс и когда ты дядька, воспитывающий короля, - сказал Карим, обращаясь к Акину. - У меня был такой же. Жесткий, властный, он воспитал во мне приверженность долгу.
«Мы знаем, что ты делаешь, - как бы говорил Карим. - Мы наблюдаем и можем здорово осложнить жизнь на международном уровне, если нам не понравится то, что мы увидим».
- Ты хотя бы был достаточно взрослым, чтобы знать основы, - сухо произнес Акин. - На днях, когда Касвар навещал мою мать, я держал его на руках, а потом целый день гадал, что это за запах?
- А, чарующий аромат новоиспеченного отца. Похоже, у меня он тоже присутствует, - сказал Зафир, морщась и оглядывая свое плечо.
Они посмеялись и перешли к обсуждению других вопросов, однако Акин знал, что его продолжают проверять. Если бы Касвар не появился на свет, Акина признали бы полноправным преемником и без каких-либо вопросов позволили бы ему взять контроль над страной. Однако ребенок существует, и титул преемника принадлежит ему. Эти люди хотят получить заверения в том, что не будет никакого силового захвата власти, который мог бы дестабилизировать обстановку во всем регионе. Если Акин решится на такое, они отправят свои армии на поддержку Касвара.
Вот поэтому Акин и решил выдвинуть на сцену Ханну, несмотря на все ее возражения. Они увидят в ней местоблюстителя, а он, Акин, продемонстрирует свою преданность ей. Да, его жизнь была бы значительно проще, если бы Касвара не было на свете, однако он ни капли не сожалеет о том, что мальчишка существует.
Тихий стук возвестил о том, что к ним хотят присоединиться дамы.
Акина охватила тревога. Если Ханна будет выглядеть обиженной и недовольной, ему придется принять совершенно другую линию поведения и изгнать из дворца злобных королев, осмелившихся запустить коготки в его маленькую мышку. Пусть она не первая краса…
Парад грациозных красавиц возглавляла Ханна как хозяйка, и у Акина отвисла челюсть, когда он увидел, что она держится с гостями на равных, что она раскована и уверена в себе. Он буквально раздулся от гордости.
Все дамы были в длинных платьях. На Ханне было бронзовое, оно обтекало ее, как карамельный сироп, открывало красивую грудь и прикрывало пышные бедра. Красиво убранные волосы украшала маленькая диадема, которая придавала ей величественный вид. Очков не было, зато стали заметны накрашенные ресницы.
Покачивая бедрами, легко переступая на высоких каблуках, она подошла к Акину.
- Моя жена, принцесса Ханна, - представил он ее.
Ему захотелось закинуть ее на плечо и унести куда-нибудь подальше. Навсегда.
Она поприветствовала каждого из королей и каждому сказала что-то приятное.
- Ваша дочь восхитительна. Надеюсь, Ферн научит меня, как воспитать такого счастливого ребенка… Галила рассказывала мне о ваших успехах в ликвидации неграмотности. Я горю желанием позаимствовать у нее ценные идеи… Спасибо, что дали возможность Анжелике провести со мной так много времени. Она была настолько великодушна, что стойко выдержала мой бедный испанский.
Мужчины явно любовались ею, и Акин знал: хотя все они очарованы своими красавицами-женами, каждый из них отметил привлекательность Ханны. И в нем взыграл собственнический инстинкт. Для него было внове чувствовать нечто подобное, однако он ничего не мог с собой поделать.
Все немного поболтали, а потом переместились в маленькую столовую.
- А где очки? - тихо спросил Акин, отодвигая для Ханны стул.
- Линзы. Вот поэтому я и хлопаю глазами, как первостатейная кокетка.
Ханна действительно была очень кокетлива. Но самой сексуальной чертой в ней был ум. Когда разговор пошел о скандале в школе-интернате, где сын Зафира изучал сложные политические проблемы, Ханна внимательно слушала, задавала острые вопросы и предлагала толковые решения.
Акин уже и не помнил, когда атмосфера на приемах была такой теплой и дружеской. Наконец женщины поднялись и, прежде чем разойтись по своим комнатам, расцеловались и договорились увидеться вновь.
