— Ужас какой! Но почему Джованни до последнего не знал о твоей аллергии?
— Потому что я очень осторожно делюсь информацией о себе, — отрезал Эверетт. — Джованни был моложе своего брата, и его не было рядом, когда это случилось. Их отец работал дипломатом, и они часто переезжали, но я поддерживал связь со Стефано, пока он не погиб вместе с родителями в автокатастрофе. А Джованни лишился ног в той аварии. Он несколько месяцев провел в больнице. Я навещал его так часто, как мог.
Охнув, она прижала руку к груди в области сердца:
— Ему наверняка было одиноко. Как мило, что ты был рядом с ним.
— Я не был милым. Я тоже грустил. Не только из-за Стефано, который был моим единственным настоящим другом, но и из-за своего отца. — Эверетт посмотрел на вино в бокале. — После травмы головы он стал совсем другим. Половину времени мы с Джованни играли в видеоигры, почти не разговаривая, но это помогло нам пережить трудный период.
— Тем не менее, сейчас ты относишься к нему почти враждебно. Что изменилось? Ты возмущаешься, что Фрейя встала между вами?
— Я знаю, она называет меня бывшим парнем Джованни, — лаконично ответил он.
Бьянка прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
— Мои чувства к нему никогда не были романтическими. Даже если бы они таковыми были, я не стал бы на нее обижаться. Она идеально подходит ему, и он заслуживает счастья. — Эверетт сделал большой глоток, выглядя отстраненным и задумчивым.
— Ты завидуешь его счастью?
— Нет, — быстро ответил он и холодно уставился на Бьянку.
Она подумала, что навсегда запомнит его следующие слова.
— Чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Я видел, как он горевал из-за утраты. — Он посмотрел на темнеющее небо за окнами. — Я не хочу такой участи. Никогда.
— Жаль, — сказала она с замиранием сердца. — Мне очень не хватает моей семьи. — Вот почему она жаждала общаться с бабушкой после того, как умерла ее мать. Вот отчего ей каждый божий день хочется связаться со своим отцом и сводными братьями и сестрами.
— Ты сможешь создать семью, — произнес Эверетт, и ее сердце дрогнуло. — Когда все закончится.
Она сглотнула подступивший к горлу ком.
— Но сейчас я должна притворяться, что у нас с тобой настоящая семья? — хрипло спросила она.
— Да.
Все происходило именно так, как она предполагала, но на душе у нее стало еще тяжелее.
Глава 6
Итак, они все-таки пришли на премьеру. Совесть Эверетта не позволяла ему снова пренебрегать друзьями.
Сегодня он не мог отвести от Бьянки глаз. На ней было потрясающее расшитое блестками платье. Она перекрасилась в брюнетку, и волосы волнами обрамляли ее лицо. Благодаря едва заметному макияжу она сияла своей природной красотой ярче бриллиантов, которые носила.
— У меня смазалась косметика? — испуганно спросила она, посмотрев на Эверетта, сидящего рядом с ней на заднем сиденье внедорожника.
— Нет. Я подумал, что тебя спросят, какое на тебе платье.
— Стилист сказал мне, что оно от Версаче.
— Ювелир местный. — Эверетт назвал его имя.
— Бриллианты настоящие? — прошептала Бьянка, касаясь колье пальцами. — Я думала, это подделка. Ты вернешь его ювелиру?
— Нет. Я купил колье.
— Зачем? — Она уставилась на него.
Он небрежно повел плечом:
— Оно мне понравилось. — И он решил, что оно отлично подойдет Бьянке.
Она наклонилась к окну, когда лимузин замедлил ход. Наконец они остановились у красной ковровой дорожки перед театром.
Эверетт не раз участвовал в перепалках с прессой, но для Бьянки все было в новинку. Когда они вышли на улицу через несколько минут, толпа взревела, и Бьянка вцепилась ноготками ему в рукав. Она старалась спрятаться от вспышек фотоаппаратов.
Он притянул ее к себе и забыл сказать, чтобы она позировала.
— Ты в порядке? — спросил он, когда они вошли в театр и ему удалось найти тихий уголок. До настоящего времени она была очень хладнокровной и самоуверенной. Ему не приходило в голову, что она так ошеломлена.
— Я чувствую себя Золушкой. — Бьянка заметила знаменитостей и ВИП-персон. Официанты разносили шампанское.
— Это та Золушка, которая оставила свой багаж в отеле и тем самым навела меня на свой след? — непринужденно спросил Эверетт.
— Забавно. — Она сдержала улыбку и обрадовалась тому, что он попытался ее успокоить.
Ему ужасно хотелось поцеловать ее. Ему было бы намного легче противостоять ей, если бы он постоянно не представлял себе ее мокрые ресницы, мокрые волосы и напряженные соски под шелковым платьем после падения в бассейн на свадьбе.
— «Ты умеешь произвести впечатление на девушку. Если я забуду сказать тебе позже, знай, что я хорошо провела сегодня время».
— Ты угадываешь будущее?
Бьянка посерьезнела:
— Это цитата из фильма «Красотка». Ты наверняка видел его хотя бы раз.
— Это тот фильм, в котором главная героиня судится с компанией из-за отравленной воды? — нарочно сказал Эверетт.
— Ты безнадежен, — заявила она, и они оба довольно улыбнулись.
Им пришлось прервать свой флирт, когда их проводили на свои места. Они посмотрели увлекательный фильм, а потом искренне хвалили Фрейю на вечеринке в бальном зале отеля. Вокруг нее и Джованни было много людей, поэтому Эверетт и Бьянка поговорили с ними только минуту.
Работая на правительство, Эверетт посетил тысячи подобных вечеринок, поэтому было неизбежно, что он столкнется с теми, кто знал его как путешествующего по миру плейбоя. Всем хотелось поздравить его со свадьбой и познакомиться с его женой.
Эверетт представлял Бьянку гостям, но разговаривал с ними очень кратко и вел себя как заботливый новобрачный. Казалось, он пользуется любым предлогом, чтобы дотронуться до нее. Бьянка краснела, и он понимал, что ей нравятся его прикосновения.
Через несколько минут заиграл медленный вальс. Бьянка с тоской взглянула на танцпол.
— Ты хочешь потанцевать? — спросил он.
Она просияла от нетерпения:
— А ты? Я не танцевала с университетских времен.
Он не мог отказать ей. Вернее, не хотел отказать в удовольствии себе.
Эверетт сказал себе, что это будет всего лишь танец, когда снял смокинг и повесил его на стул. Он танцевал умело и не привлекал лишнего внимания, но Бьянка оказалась по-настоящему хорошей танцовщицей.
Она не сразу поняла, что их беззаботное веселье стало прелюдией. С каждым соприкосновением их тел и касанием рук ее желание усиливалось, и она забывала обо всех запретах.
