Бьянка опустила плечи и нахмурилась:
— Говорят, любовь приносит радость, Эверетт. Любовь помогает почувствовать, что ты кому-то дорог.
Он отвернулся, чувствуя боль во всем теле, и стиснул зубы.
— Ты мне дорога, Бьянка. Ты понимаешь? Вот почему… Ох.
Она резко качнулась в его сторону, и он машинально прижал ее к себе, чтобы она не упала. Он приказывал себе отпустить ее, но не мог. Ему не терпелось закрыть глаза и уткнуться лицом ей в шею, погладить рукой ее шелковистые волосы. Они оба дрожали, потому что их разговор повлиял на них гораздо сильнее, чем они предполагали.
— Я обычный человек, я знаю это, — сказал он ей. — Рядом с тобой у меня нет никаких сверхспособностей, а лишь фатальная слабость. Вот почему я пытаюсь защитить тебя. Если ты по-настоящему поймешь, кто я…
— Покажи мне, какой ты, — настаивала она, запрокидывая голову и глядя ему прямо в глаза. — Я хочу тебя, как обычного мужчину, а не магната и шпиона.
Эверетт отпустил Бьянку, потом наклонился, перекинул ее через плечо и пошел в главную ка юту.
Бьянка испуганно взвизгнула и вцепилась пальцами в рубашку Эверетта, который нес ее через кают-компанию, где один из членов экипажа удивленно хихикнул и растерянно извинился.
Она не видела, кто это был. Волосы закрывали ей глаза, и, когда Эверетт вошел в каюту и повернулся, чтобы запереть двери, она закрыла голову рукой, защищаясь.
— Ты не ударишься головой, — тихо сказал он обиженным тоном и осторожно уложил ее на кровать.
— Мы играем в Тарзана и Джейн? — спросила Бьянка, когда он закрыл двери и опустил жалюзи.
— Мы играем в Эверетта и Бьянку. Я не такой цивилизованный, каким кажусь, Бьянка. Теперь я хочу увидеть тебя.
Он подошел к краю, схватил ее за лодыжку, притянул к себе и стал стягивать с нее трусики. Ахнув, она прикрылась рукой.
Он замер:
— Ты не согласна? — Он отстранился от нее, его глаза сверкали от желания. — Ты испугалась?
— Нет, — ответила она. — Просто у меня такое ощущение, что мы делаем это впервые. Я нервничаю.
С его лица сошло суровое выражение, и он рухнул на кровать, прижимая Бьянку к матрасу.
— Но ты же знаешь, я не стану тебя принуждать и не причиню тебе вреда. Ты мне доверяешь. — В его глазах отражались темно-синие блики, словно перевернутые звезды в небе. В его взгляде читалось вожделение, чувство собственничества и нежность.
Она провела руками по его груди:
— Я тебе доверяю.
Она любит его, хотя и не будет снова говорить об этом. Она покажет ему свою любовь. Обхватив его торс ногами, она выгнулась и разомкнула губы, ожидая его поцелуя.
Он жадно припал к ее губам, а потом стал покрывать влажными поцелуями ее шею. Его поцелуи едва не задушили ее, а потом она погрузилась в состояние агонии, желания и сладкого благоговения. Он прижимался губами к ее ключице и обнаженной груди. Как только он втянул в рот ее напряженный сосок, Бьянка простонала и запустила пальцы в его волосы.
Он поднял голову и улыбнулся от нестерпимого наслаждения.
— Мне нравится слышать твои стоны, — хрипло сказал он, убирая ее руки от своих волос, сжимая ее запястья своей рукой и поднимая руки Бьянки у нее над головой. — Когда ты стонешь, я понимаю, что ты готова умереть от желания так же, как и я. — Он лизнул ее сосок и подул на него.
— Эверетт, я больше не могу! — крикнула она, чуть не плача от разочарования.
— Нет? — Он поднял голову и стал посасывать ее нижнюю губу, продолжая ладонью ласкать ее грудь. — Скажи, что ты хочешь. — Он погладил ее обнаженный живот.
— Я хочу тебя. — Она попыталась высвободить запястья из его хватки. — Разреши мне прикоснуться к тебе. Я хочу почувствовать тебя внутри себя.
Он встал на колени, сбросил рубашку, потом резко снял шорты. Он нависал над Бьянкой, поразительно сексуальный с бронзовым загаром, скульптурными мускулами и мощной эрекцией. Она поглаживала его ягодицы и чувствовала пальцами, как напрягаются его твердые мышцы. Он простонал, а она восторженно улыбнулась и широко развела ноги в стороны.
Бьянка вскрикнула от удовольствия, когда он резко вошел в нее. Его мускулистые бедра напрягались, а тонкие волоски на ногах щекотали внутреннюю поверхность ее бедер. Обхватив лодыжками его торс, она прижалась к Эверетту, приглашая его войти в нее глубже.
«Я люблю тебя», — думала она, лаская его голову и шею, проводя руками по напряженным плечам. Она покрывала легкими поцелуями его губы, подбородок и скулы. Если им не суждено быть вместе всегда, она запомнит мельчайшую деталь их близости.
Он закрыл глаза, когда она прикоснулась губами к его веку, и прорычал от удовольствия.
— Посмотри на меня, — прохрипел он, подняв голову.
Бьянка так и сделала, с трудом выдерживая его пристальный взгляд. Ее переполняли эмоции, она чувствовала себя такой уязвимой. Он вглядывался в ее лицо, словно запоминая его. Обхватив рукой подбородок Бьянки, он поцеловал ее сначала нежно, а потом страстно.
Наконец он перевернулся на спину, и она оказалась верхом на нем. Упираясь коленями в матрас, она выгнулась от удовольствия, когда его ладони скользнули по ее спине, бедрам и ягодицам.
— Теперь возьми у меня все, что хочешь, — покорно произнес Эверетт.
У нее заныло сердце. Эверетт должен знать, чего она хочет больше всего. Но когда он принялся ласкать ее груди своими широкими ладонями, проводить большими пальцами по ее соскам, не сводя взгляда с ее лица, словно Бьянка была самой прекрасной женщиной на свете, она подумала: сейчас он отдает ей все, что только может дать.
Бьянка дрожала от желания. Больше всего ей хотелось утонуть в чувственном океане страсти вместе с Эвереттом. Она лелеяла его прикосновения, забывшись от блаженства и затаив дыхание. Потом она ласкала его мускулистую грудь, наслаждаясь выпуклыми мускулами. Она сделала все возможное, чтобы они оба получили удовольствие. Она поглаживала его тело и облизывала соски, а он прерывисто дышал.
Она ласкала себя, двигаясь и наблюдая прищуренными глазами, как его щеки покраснели, а губы сжались от напряжения. Он удовлетворенно простонал и схватил ее руками за бедра, чтобы она двигалась быстрее. Бьянка наклонилась и неторопливо поцеловала его, доводя до исступления.
Она ощущала его сердцебиение, ее соски касались волосков на его груди, а тело содрогалось от напряжения.
— Я не сломаюсь, пока не сломаешься ты, — сказала она.
— Черт тебя побери, Бьянка! — Он обнял ее и вздрогнул, постанывая и прерывисто дыша.
Ей показалось, что взорвалось солнце, и она забылась от раскаленного добела экстаза.
Бьянка сводила Эверетта с ума чувственными уловками все последующие дни. Он становился свежее, уязвимее и отзывчивее к каждому ее взгляду, улыбке, поцелую и прикосновению.
