— Я скажу… Громко скажу "цветочек"!
Она собрала разбросанную одежду в ком и сунула ему в руки, одновременно заталкивая полуобнаженного недоколдуна-любовника за ширму. Он ей не помогал, только мешал. Громадина неповоротливая, с места не сдвинешь.
— Обувь? — спросил, показывая босую ступню. На одной ноге был ботинок, на второй ни обуви, ни носка. Как они его-то умудрились снять? Зачем?
Санни в панике металась по кабинету, разыскивала недостающие предметы одежды, по иному — улики. Мимоходом бросила взгляд в зеркало.
— Черт, черт… — прическа, будто после урагана, на шее два ярко-малиновых засоса, майка одета шиворот-навыворот. Вылитая ведьма. Или богиня любви… и порока.
Найденный под столом ботинок, размера этак сорок второго, полетел за ширму.
— Ай-я!
— Тихо! — шикнула Санни.
Фло оглядел небольшой, отделенный плотной ширмой, закуток, и покорно сел в кресло. Натянул футболку, сверху рубашку, на которой недосчитался пуговиц, застегнул джинсы. Прислушался, усмехаясь. Санни, Санни, не умеет она врать. А ее вид говорит, нет — кричит, честнее любых слов. Смысл суетиться?
Санни, сделав глубокий вдох, отперла дверь и пошла отвлекать Виту. Помощница что-то заподозрила, пристально оглядывая Санни с головы до ног.
— Вы спали?
— Да, да, — Санни подошла к ее столу, нервно постукивая пальцами о деревянную поверхность. — Слушай, Вит… Я заметила, что фиалка моя засохла почти. Будь любезна, принеси пожалуйста воды и того удобрения, что использует для своих кактусов Николас, — вот как она умеет говорить! Навыки жизни в социуме, не придраться какие отличные.
— Какая фиалка? — взгляд Виты стал еще более подозрительным.
— На окне которая.
— Это орхидея!
— Ну да, орхидея. А я разве не так назвала?
Вита кивнула и направилась к Нику. Санни не так часто просила ее о чем-то, чтобы сейчас проигнорировать просьбу, какой-бы странной та ни казалась.
— Проходите пока в кабинет, раздевайтесь. Вы были прежде на массаже? — Санни знакомилась с новой пациенткой, девушкой лет семнадцати, одновременно расправляя простынь на второй кушетке. Ту, что использовали не по назначению, она предпочла пока просто накрыть клеенкой. Вполуха слушая ответы пациентки, споро подготовилась к сеансу.
— Цветочек! Скоро тебе удобрение принесут… — пропела, как-бы выражая хорошее насторение. — Вы раздевайтесь за ширмой, одежду сложите вот сюда. Здесь полотенца. Я сейчас вернусь, только руки сполосну и масло приготовлю. Вы какой запах предпочитаете, или лучше без?
Повезло, что пациентка оказалась молодой и сосредоточенной исключительно на себе, на странности терапевта внимания не обращала. Фло ключевое слово услышал и бесшумно выскользнул из кабинета, на пороге оглянулся и помахал Санни рукой.
Сумасшедший день! На удивление, усталости она не чувствовала. Теоретически, должна быть выжата как тот пресловутый лимон. Но в крови гуляла сила, ведьма ощущала себя как никогда живой и свободной. Ведьма-адреналинщица? Хм, во всяком случае, адреналинщица предпочтительнее ведьмы — нимфоманки.
Последние пациенты и работа отвлекли от размышлений. Санни отгородилась от произошедшего толстой и высокой бетонной стеной. На время. До конца последней минуты последнего на сегодня сеанса.
В спешке, делая вид, что торопится домой, проверить как там Эля с ее непонятными исследованиями, Санни расправилась с бумажной волокитой, отнесла документы Вите, и пошла мыться и переодеваться. Сразу надела мотоциклетный костюм и шлем. Вместо воображаемой бетонной стены заслонилась от мира вполне материальным черным прозрачным пластиком.
У главного входа, возле широких раздвижных дверей, стоял Фло. Ждал кого-то, видимо. С цветами. Какой-то голубенький букетик.
Это что же… Он же..! — случилось невероятное — у Санни пропала способность подбирать подходящие случаю ругательства.
В холле прохаживались туда-сюда величайшие сплетницы санатория, стреляли глазами, поводили носами и, несомненно, сгорали от любопытства — кому предназначены цветы и сам красавчик.
Ник, первым заметивший Санни, встрепенулся, ехидно сощурился. Фло также ее увидел и сделал шаг навстречу. Улыбнулся, будто счастлив неимоверно. Санни развернулась на пятках и стремительно направилась к служебному входу. По быстрым шагам за спиной поняла, что Фло следует за ней.
На улице припустила со всех ног, надеясь, что как и в прошлый раз, ее спасет Сузуки. Принцессам на заметку — убегая от принца, заранее озаботьтесь конем, быстрым и надежным.
Но уехать не удалось. Фло поймал ее за талию, дернул на себя, оторвав от земли. Санни разъяренно, пряча за злостью растерянность, вырвалась, сняла шлем, и отцепила от себя руки недоум… недоколдуна.
— Ты что творишь?!
— Ничего плохого, хотел пригласить тебя поужинать. Это тебе, — он с самым глупым видом, с самой невинной из улыбок, протянул ей лютики. Или как их там, Санни в цветах не разбиралась.
Как ни хотела вырвать букетик и наподдавать им по невозмутимому лицу — не смогла. Таращась так же глупо, как и Фло, сама недоумевая, что делает, приняла цветы. Слишком поздно сообразила, что действо происходит на парковке перед санаторием, у всех на глазах.
— Дурак, — буркнула себе под нос, взяла Фло за рукав и потащила в парк.
Нести и шлем, и букет в одной руке было неудобно, вторая ее ладонь крепко сжимала рукав Фло. Только Санни подумала, что держать недоколдуна совем необязательно, сам как миленький за ней следует, как он на ходу взял шлем из ее пальцев. Молча и уверенно. Почему Санни позволила ему это?
Парковые дорожки старательно почищены и посыпаны мелкой щебенкой, идти легко. Санни прошла мимо чугунных скамеек, расставленных вдоль аллей, выбрала самые нелюдимые тропинки, зайдя в дикую, заросшую часть парка. Здесь росли высокие ели, которые оставляли мало места для пикников или зимних игр, а любители прогулок предпочитали солнечные аллеи, с которых открывался вид на горы.
Посчитав, что место достаточно далеко от любопытных, Санни остановилась и развернулась к Фло.
— Зачем этот спектакль? — потрясла она несчастным замерзающим букетом у него перед носом. — Ты хочешь, чтобы весь санаторий начал сплетничать о нас?
— Почему убегаешь от меня? — задал он встречный вопрос.
— А ты почему догоняешь? Почему бы тебе не отстать?
Фло открыл рот, чтобы возразить, но не произнес ни слова. Сжал челюсти и вдохнул морозный воздух. Санни тоже сдерживала рвущееся наружу возмущение, гневно сверля мужчину взглядом.
Через минуту напряженного молчания он спросил:
— Санни, извини. Можно тебя пригласить куда-нибудь?
И по второму кругу!..
— О, Сила! Нельзя! И лучше бы нам делать вид, что друг друга не знаем. Все оставшееся время до твоего отъезда. Когда он, кстати?
