— Алиса — наша младшая сестра.
Рук не жали. Алиса подошла и поочередно обняла обоих мужчин. И в щеки расцеловала, в каждую. Сходу разрушила еще толком не сформировавшуюся дистанцию и неловкость между ними. Жест, значащий «Мы теперь родственники! Все ясно! Расслабьтесь!»
Хейго хмыкнул. Младшая сестренка сморщила нос.
— Мне расскажут, что у вас творится? Никто не умер? Или собирается? Что такие постные рожи?
— Завтра мы инициируем Фло.
Разговор предстоял долгий и Эля пошла на кухню, ставить чайник.
— Здорово! Я с вами, — прокричала Алиса из прихожей. Сбросила пальто, стянула сапоги, с удовольствием размяв пальцы в разноцветных полосатых носках.
— Даже не спросишь, зачем это все?
— Я в деле. Подробности потом расскажете. Хочу своих куколок проведать.
— У нас тут колдун из ковена, и не один. В Хексендорфе сейчас опасно, — Эля робко воззвала к голосу разума младшей, хотя точно знала, что бессмысленно его звать.
— А покушать есть чего? — этот вопрос Алиса задала уже с лестницы в подвал. — Неп? Ты что, пыль не вытирал тут? Тьфу, паутина! Приготовишь мне яблочный пирог? Пожа-алуйста!
— Ох уж эти детки… Чего же они все такие непутевые вышли, — Неп пошел за яблоками в кладовую. Вопреки тону и произнесенным словам он довольно улыбался, словно случилось что-то очень хорошее.
Санни рухнула на стул. Пора выходить в горы, а тут такое… приехало. Назад не отправишь, слишком опасно. Дома не запрешь, не удержишь.
С другой стороны, три ведьмы сильнее двух. Истина.
— Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Сомневаюсь, — Санни не дулась на сестру. Она дулась на весь мир, на себя, на неудобную жесткую спинку стула. Привычное ее состояние, когда волнуется, сопровождаемое желанием ворчать как Непомук. — Меня блондины не интересуют.
— Я о ритуале.
Ух, ты! Эля не покраснела. Прогресс.
— Да поняла я, — Санни длинно вздохнула. — Надо ей основы пересказать, а то напортачит.
— Я сделаю это, — согласилась Эля. Алисе лучше написать список и очередность действий, по возможности сократив те до трех-четырех пунктов.
*
Время сборов пролетело быстро. За три часа до заката из дома вышли не инициированный — пока что — колдун, ликан и три ведьмы. Мужчины несли полные рюкзаки, к обоим сбоку прикреплено по небольшой лопате. У Хейго за поясом чилийский нож, который он бескомпромиссно забрал у Эли. Из оружия больше ничего. Разве что оборотень сам по себе смертоносное оружие.
Неп на глаза не появлялся, но в окно провожал, выводя рукой, уходящим вслед оберегающие руны. От похода зависела не только судьба сестер и Фло. Жизнь Непа неразрывно связана с родом Гуммелей, погибнет последняя носительница их крови, погибнет и дух дома.
Но не о себе волновался домовой. Из всех он единственный понимал, сколько на самом деле зависит от исхода ритуала. Понимал и, чтобы не пугать, не делился этим знанием. Послание и предостережение Лотты касалось не только внучек, а всех ведьм, всей магии, оставшейся в этом мире.
Не было никакого предсказания. Но существа, тесно связанные с магией, и без него знали, что должно произойти. Понимали. И ждали.
— На лысую гору из сказок не очень похоже, — заметил Фло, оглядывая заснеженные скалы с редкой порослью корявых горных деревьев. Темнело стремительно, контуры смазывались, и внизу, в проглядывающем между скал и деревьев Хексендорфе, зажигалось все больше огней.
— Ты еще веришь в сказки? — голос Санни звучал еле слышно из-за повязанного на лицо шарфа и мощного встречного ветра. Говорить почти не получалось, во-первых, подъем в гору забирал все силы, во-вторых холодно. Так холодно, несмотря на постоянное движение.
— Как не верить, если моя возлюбленная ведьма, — Фло подошел впритык, взял Санни за локоть, помогая преодолеть очередной высокий выступ.
— В сказках они страшные, с носом крюком и бородавками.
— Какой я везунчик, что встретил именно тебя.
— Уверен?
— Как ни в чем и никогда.
Они немного отстали от остальных. Замолчали, держась друг за друга, касаясь через слои теплой одежды. Взгляд стал выразительнее слов, мощнее самого откровенного прикосновения, самого сокровенного признания.
Осталось немного. Скоро все разрешится.
Хейго крикнул откуда-то сверху. Эля с Алисой уже дошли.
Санни еще раз оглянулась. Красно-оранжевый закат просвечивал сквозь тяжелые, нависшие прямо над головой, тучи. Внизу ничего не разглядеть. Только снег, снег и небо. С другого края уже черным-черно.
Впервые ей в голову пришла здравая мысль, что им же еще обратно идти. Сидя на кухне за столом они обдумывали лишь подъем и посвящение, никак не спуск и дорогу домой.
По описанию ритуал займет два, самое большее шесть часов. Зависит от множества факторов. Но обратная дорога… в это мгновение она казалась невозможной. Пути назад нет. Никто из них не вернется прежним.
Фло потянул ее за руку, и они поднялись последние метры к пещере.
Путь измотал всех, кроме Хейго. Он помогал и Эле, и Алисе, когда те оступались и поскальзывались, однако сам дышал ровно. Одежды на нем также надето несоизмеримо меньше, чем на остальных. При других обстоятельствах Санни и Фло наверняка бы обратили на это внимание, но сейчас лишь Эля да хитрющая, все подмечающая Алиса понимали, в чем секрет.
Пещера встретила мраком и стылым, нестерпимым холодом. Стен видно не было, только ломаное отверстие в потолке светилось красноватым светом заката.
Все звуки на мгновение стихли, замерли, словно оценивая пришедших. После чего шепот и шуршание раздались с еще большей силой, чем раньше. Громче, яснее и разборчивее, чем Эля с Хейго слышали вчера. Опаснее.
Тени и движение на самом краю поля зрения. Прямо не увидишь, а почувствуешь, будет уже поздно. Из-за мороза кожу покалывало, а пальцы и губы с трудом шевелились.
— Приступаем, — решил ликан. — Показывай картинку, я буду рисовать.
Назвать пентаграмму силы картинкой, начать ее «рисовать», вместо того, чтобы чертить… Ну-ну. Предки в гробу перевернулись, а оборотню хоть бы хны.
— Лучше я? — предприняла Эля еще одну попытку на право чертить остро заточенным чилийским ножом по льду.
Также безуспешно, как и предыдущие разы.
— Показывай лучше.
Хейго даже с его силой зверя нелегко пришлось. Как это собиралась проделывать ведьмочка, не понятно. Лед на полу в этой пещере не таял, наверное, никогда.
Линии должны ложиться плавно, все круги замыкаться идеально ровно. Пентаграмма состояла из большого круга, двух пересекающихся треугольников в нем, еще одного круга по центру и различных закорючек-символов. Эля назвала их рунами. С ними провозились дольше всего, ибо никаких неточностей или ошибок в «правописании» допустить нельзя.
