На одной чаше весов опасность пути и угроза встретить на нем смолгов, на другой — искушающая близость самок. Весы качались, перевешивала то одна, то другая сторона. И со многими оборотнями случалось так, что опасность и адреналин не останавливали, а подстегивали и усиливали желание получить разрядку в желанных объятиях.
Девушки не питали иллюзий на этот счет, от своих сопровождающих они могли ожидать всего, что угодно. Выйти из фургона, хилого укрытия, значило для них встретиться лицом к лицу с врагами. Не менее страшно, чем посмотреть в глаза смолгу.
Собственные запасы еды кончились у них еще утром, да и тогда там нашлись всего пара яблок и остатки сухарей. Обед они дружно пропустили, всех мучила жажда.
Положение аховое, как ни смотри. В некотором роде сравнимо с ощущениями воинов. Страх и инстинкт самосохранения, которые заставляли сидеть безвылазно в фургоне, и самые банальные жажда и голод, толкавшие из фургона выйти.
Плохое предчувствие висело в воздухе, как непрекращающаяся морось. Так же плотно, противно и навязчиво. Ада не считала себя трусихой, она была сильной и смелой, просто… просто предпочитала избегать конфликтов. Это признак ума. Но не похоже, что в данный момент есть возможность чего бы там ни было избежать. Поэтому сейчас она собиралась выйти и постараться обойтись наименьшими жертвами.
— Ада, — Ханна колебалась, отпуская ее одну, — давай лучше я пойду. Получила уже однажды по попе, получу и второй раз. Не переломлюсь.
— У меня больше опыта такого общения, Ханна. Ты еще вспылишь не к месту. — Ада развязала узлы стягивающие ткань у входа и выглянула наружу. — Если что, я закричу, и ты, наконец, применишь свои дротики, — попыталась она улыбнуться.
Ханна нащупала на поясе маленькие, размером с ладонь, металлические острия и следом за Адой выглянула из повозки. Темно и промозгло.
Клык тоже голоден, но не стал выбираться из крепкой хватки Нессы. Хорек проспал всю дорогу, не просыпаясь, даже чтобы перекусить. Огромное преимущество перед девушками, что он может беспрепятственно уйти охотиться в лес. И для этого ему не нужно ничье разрешение.
Ада медленно приближалась к костру и искала взглядом Эрика. К ее великому разочарованию, в собравшейся компании его не было. Так же, как и Марьи. Вторая волчица (Ада не знала, как ее зовут) продвигалась, окруженная тремя оборотнями, к Генрису.
Когда до компании воинов оставалось не больше пары метров, Аду неожиданно ухватили за локоть. Она была так поглощена разыгрывающейся перед ее глазами сценой соблазнения, что не ощутила приближения к ней Матиса.
— Мышка, попалась, — тихо прошептал ей на ухо.
Вырваться уже не могла. Несмотря на напряжение и страх, сковавшие ее тело, в первый момент Ада по инерции дернулась довольно сильно. Жесткие пальцы от ее движения лишь сильнее сжали руку.
Впереди встал Ральф. Оглянувшись к костру, сделал приглашающий жест Райнису. Молодой рысь сидел со всеми и угрюмо наблюдал, как Нелет все теснее прижимается к Генрису и как предводитель не спеша, с явным удовольствием, притягивает ту к себе. Если самка сама предлагает, чего отказываться? Он не каменный.
Но жест друга Райнис заметил, на миг оторвавшись от разглядывания женственных изгибов волчицы. И поспешил присоединиться к стремительно удаляющимся в сторону тракта фигурам.
— Что вам нужно? — голос все-таки подвел Аду. Он еще, наверное, никогда не звучал так жалко. Да и вопрос глупый.
Глубоко вдохнула и попыталась взять себя в руки. Это сложно, когда с обеих сторон ее сдавливают более сильные, чужие руки. Но необходимо. Ей нужна всего минута, одно мгновение, чтобы победить страх. Тогда Ада сможет вырваться, а не просто тупо дергаться в разные стороны, как муха в паутине, да волочить ватные ноги по грязи.
— А ты не догадываешся? — на ходу бросил Ральф.
Они не давали Аде этих секунд, чтобы преодолеть панику. Не обращая внимания на слабые трепыхания Мышки, оборотни пересекли дорогу и углублялись в лес.
— От Ханнеса тебе привет! — Матис скривил губы в жестокой улыбке. Он не собирался в этот раз медлить. То одно, то второе, то Генрис, то смолги — надоело. Пора со всем этим кончать. Чем ближе к берам, тем опаснее будет выполнить задуманное.
Райнис догнал их и был готов приступить к делу. Или держать, или, что вряд ли, действовать первым. Все-таки этот давний спор касался только Матиса, да и приказ от Ханнеса получил тоже именно он. Ничего личного, если только слегка. Мелочи, всего лишь спор и приказ, месть непонятно за что. Мелочь. Однако не для Ады.
Как только до нее в полной мере дошло, что с ней собираются сделать, Ада открыла рот, собираясь кричать. Но горло перехватило, и в первые мгновения даже просто вдохнуть воздух не получалось. Из-за сумасшедшего страха потемнело в глазах. И уже не понять, где реальная ночь, а где животный ужас застилает глаза. Темень внутри и снаружи, одна чернота и жестокие, такие чертовски сильные руки на ее теле.
Абсолютная беспомощность. Ада не могла даже думать, не была готова к тому, что ее схватят и куда-то поволокут, как мешок. Несмотря ни на что, все-таки не ожидала. В голове царила только паника, инстинкты зверя тонули в ней, захлебываясь беззвучным криком.
Звук, который смогла выдавить из горла в реальности, продлился пару секунд. Та самая рука, прежде державшая с такой силой, что на коже наверняка остались синяки, теперь зажала рот девушки. Другая пара рук крепко сдавливала кисти, больно отводя ее руки за спину.
Тяжелое дыхание оборотней и еле слышный хрип Ады сливались с шелестом дождя в листве деревьев. Воины трезвы и полностью понимают, что делают. Действуют молча, слаженно и быстро. И у них было время в пути, чтобы все обдумать и как следует спланировать.
Когда Аду стали раздевать, в руку Ральфа, поспешно развязывающую шнурок на штанах, впился дротик. Очень острый, он вошел в ладонь оборотня чуть ли не целиком. Рысь отскочил, но, сжав челюсти, удержал крик боли. Воины ошеломленно замерли, оглядываясь и прислушиваясь. Не понимали, откуда исходила угроза.
Это был шанс, единственный шанс вырваться. Пульс грохотал в голове, конечности хоть и дрожали, но природная ловкость не подвела. Ада нагнулась, выкрутила собственные запястия и впилась звериными когтями в державшую ее руку. Райнис взвыл. Отвлекшийся всего лишь на секунду Матис на себе прочувствовал старый, как мир, прием обороны — коленом промежду ног. У худой Ады колени острые, а ноги длинные. Удар, хоть и без особого размаха, получился сильным.
Одновременно с ее рывком в плечо Райниса, у самой шеи, воткнулся второй дротик, брошенный меткой рукой Ханны. А затем и третий, на этот раз в шею Матиса. Ханна сидела на ветке высокого клена и, не отрывая напряженно прищуренных глаз, следила за воинами и Адой.
Девушка-рысь вырвалась из ослабшей хватки Матиса, оставив у того в сжатом кулаке большую часть своей рубашки. Не разбирая дороги, как дикое загнанное животное, ломанулась в густой подлесок. Бежала как одержимая, сама не зная куда, ведь бежать было некуда и не к кому. Разве что к смолгам в лапы, но вряд ли они бы ее спасли.
