Кто-то прислушался к совету, кто-то и так уже посапывал, уронив голову на грудь. Но большинство остались сидеть и даже подкинули дров в костер.
— Иди за ней, герой. Посмотрим, как ты на этот раз справишься. — Ральф, молодой и красивый рысь, с наслаждением потягивал вино из своей собственной, почти полной, фляги. Бочонок — тот быстро пришел к концу, да и пойло в нем было невысокого качества.
Этому оборотню нет дела до невзрачной прыщавой Мыши, у него дома такая тигрица, что — ух!.. Развлечения и зрелищ хотелось. Выиграть давний спор тоже хотелось. И поэтому Ральф подталкивал Матиса к более активным действиям. Увы, в свое врем он поставил на то, что его друг таки соблазнит Мышку Аделаиду, но до сих пор этого не произошло.
Матис с трудом поднялся: он пъянел быстро, несмотря на свои габариты. Пошатываясь, направился к фургону. Что, как и зачем он собирался делать, непонятно. Он не мог даже взгляд толком сфокусировать, шагать прямо, не говоря уже о том, чтобы хоть немного соображать. Однако Матис не падал и упрямо шел вперед. Чистая заслуга его звериной половины.
Не собираясь больше ждать и беседы вести, откинул полог и проорал в темное нутро фургона:
— Сколько мне ждать?! Мышь!
Без лишних слов забрался внутрь с намерением схватить девчонку и вытащить на улицу. Пусть при всех его просит и умоляет. А он что — ему чужое не нужно. Только попользуется и положит обратно. Ханнес разрешил. Ну и денег выиграет, за три года ставки ощутимо выросли.
Когда руки нащупали лишь холодные колючие матрасы, он озверел. Рысь в ярости стала пробиваться сквозь человеческие черты, когти на руках рвали матрас в клочья, а глаза застилала красная пелена бешенства. Он ничего не замечал вокруг, ярость накрыла с головой.
Маленький зверек, прятавшийся за сундуками, сверкал черными бусинами глаз. Девочка-то удрала, а Клык проспал. Не попасться бы теперь самому в руки этому безумцу.
Компания у костра услышала звериный рев из фургона и, насколько возможно, резво рванула на подмогу. Генрис тоже подбежал. Все вдруг вспомнили, зачем они здесь. И даже протрезвели, осознав, что с ними будет, если золото исчезло.
— Что там?! Золото на месте?! Мышь повесилась?! — доносилось из десяток глоток одновременно.
Бледный Матис показался в проеме, он шумно и тяжело дышал. Момент озверения прошел, мужчина был слишком пъян, чтобы перекинуться. Наступила пора осознания собственной глупости.
— Сбежала, — воин виновато, как ученик, получивший плохую отметку, понурил голову.
Генрис вышел вперед, оттолкнул Матиса в сторону и сам залез в фургон. Не осмелилась бы Мышь сбежать, кишка тонка. Она не могла не понимать, что ее везде достанут. Если не они, то Ханнес или уже сами берсерки. Ада не принадлежала себе, в конце концов! Она контрибуция, такая же, как это золото в сундуках.
Но только золото никто не мог использовать в свое удовольствие, а потом заявить, что так и было. Генрис чертыхнулся вслух. Поднял с сундука Адину сумку и потряс ее.
— Ее вещи остались здесь. Она вернется.
— Да она испугалась просто и сидит где-нибудь, прячется. Придет утром, ей все равно некуда бежать. — Ральф не растерял уверенности в себе. — У нее не хватит смелости бросить открытый вызов Ханнесу, а побег значил бы именно это.
— Ты прав, — Генрис спрыгнул на землю и недовольно оглядел своих воинов. — Но впредь никаких попоек! На этот раз повезло, к тому же мы еще на своих землях. Чем дальше, тем будет опаснее.
— А с девчонкой что? — подал голос угрюмый и разочарованный, настроившийся на ночь развлечений, а получивший фигу без масла оборотень.
— Да что с ней будет? Явится утром наша Мышь ненаглядная, — Генрису, если честно, было уже все равно. — А если нет, то Ханнес использует силу главы. Девчонка не может не знать об этом.
Оборотни расходились позевывая, не забыв, однако, выставить у фургона караул из самых трезвых. Как бы пьяны и расслаблены они ни были, но своих ошибок повторять не намеревались.
Матис стоял, облокотившись о повозку и злился. Вино, гулявшее в крови, усиливало злобу и жажду реванша.
— Ее надо наказать, — процедил сквозь зубы.
— Да поняли мы все, не дураки. Обдурила она тебя снова, — Ральф похлопал приятеля по плечу, раздался веселый незлобный хохот.
— Да что она о себе возомнила?! Ее скоро вообще берсеркам отдадут! Что — тогда тоже выделываться будет? — продолжал негодовать Матис.
— Да, это у тебя, Ральф, дома все желания исполняет твоя киса, а мы должны перебиваться остатками, — поддержал рыжего тот самый, обделенный и разочарованный.
— А шлюхи, они ничего так… — мечтательно добавил кто-то из укладывающихся спать. Наверное, настраивался на приятные сновидения.
Понятно, о чем он вздыхал, вспоминая. Общие женщины, путаны, их не так чтобы очень много, но они есть. Особенно в крупных поселениях. Их не осуждали, а ценили. Такие женщины жили, ни в чем не нуждаясь, и пользовались огромным спросом. Неудивительно в обществе, где мужчин на порядок больше женщин. Не всем доставались свои, собственные и единственные, в пару. А потребности у всех одинаковые. Если есть спрос, есть и готовые его удовлетворить.
Рысь утомилась, она удачно поохотилась, вволю набегалась и наелась от пуза. Для переваривания кролика и куропатки требовались покой и сон. Вскарабкалась на дерево и обнюхала сложенные на ветке вещи. Никто их не трогал, только пара любопытных жучков забралась в складки ткани.
Ада снова сосредоточилась на смене облика, каждый раз это требовало небольшого использования силы, чтобы не было больно. Она не знала как оборот происходит у других, испытывают ли они при этом боль, или нет. Сама она сильно мучилась, до того как научилась осознанно добавлять в процесс толику своего дара.
Ночь прошла, солнце взошло, Ада жива и невредима. Но, как только стала вновь человеком, тревоги и неуверенность вернулись. Рыси было все нипочем, человеку же присуще больше переживать. Вернуться незаметно не получится, ее отсутствие вряд ли осталось для кого-либо тайной. Девушка шла к обозу, и сухие прошлогодние листья хрустели под ногами.
У фургона ее встретили Матис, Ральф и Райнис. Первый — злой и жаждущий мести, второй жаждал развлечения за чужой счет и денег, третий — молодой и неудовлетворенный. И все они невыспавшиеся, голодные и продрогшие. Встреча намечалась на высшем уровне.
Тактика поведения, выручавшая Аду всю жизнь, не подвела и сейчас. Девушка уверенно подошла к повозке и трем встречающим. Она их намеренно игнорировала, ждала, что предпримут.
Никогда не действовать, не подумав, лишнего не говорить; где можно избежать конфликта, постараться его избежать. Где нельзя, показать исключительно силу. Ни грамма слабости.
— Где была? — первым не выдержал Матис.
— В лесу. Я обязана отчитываться?
— Да! — а это уже Ральф, ему все всегда должны.
