Правда, вскоре оказалось, что слово «планета» здесь решительно не в ходу. Что выяснилось косвенным образом: Алатиэль, когда ей самой определенно наскучило болтать о платьях и модах, с живым любопытством поинтересовалась: а на спине какого чудовища стоит наш мир? Несколько раз побывав у нас, она этим вопросом не интересовалась, а вот теперь ей стало не на шутку любопытно…
Я, признаться, чуточку оторопел от этого бесхитростного вопроса. И она охотно объяснила, что к чему, быстро растолковала здешнюю космогонию (всегда чуточку гордился, что, в отличие от многих, хорошо помнил этот термин – с младших классов увлекался астрономией, несколько лет ходил в кружок при Доме пионеров, мы там даже смастерили в конце концов под руководством учителя довольно приличный телескоп с примерно двадцатикратным увеличением). Хотя и это относилось к совершенно бесполезным для меня знаниям, слушать было гораздо интереснее, чем ликбез по основам здешнего феодализма или лекцию о женских модах…
Вот что выяснилось. Все здесь с незапамятных времен свято верили, что здешний мир плоский, как блюдо, окружен бескрайним морем-океаном, обрамленным поясом неприступных гор, – и стоит он на спине могучего чудовища Дакташи. Верить в это здесь считалось столь же естественным и само собой разумеющимся, как есть и дышать. Ни одна живая душа своими глазами Дакташу не видела – но служители его Храма, изволите ли знать, в те же незапамятные времена непостижимым для профанов откровением видели Дакташу во сне и точно описали его облик, впоследствии канонизированный в монументах и на стенных изображениях. Они же и написали Книгу Дакташи – подробный перечень молитв и жестов, которыми надлежало Дакташу славить (оказалось, перед поездкой Грайт и Алатиэль один из них и выполнили, или, как я это тогда назвал, перекрестились по-здешнему). А главное – разработали правила поведения, только при соблюдении которых мир мог уберечься от гнева Дакташи. И, конечно (как я сразу по своему безбожному цинизму предположил), проповедовали, что только неустанные молитвы и пожертвования берегут мир от катаклизмов и полной гибели. Знакомо настолько, что даже скучно чуточку…
Гнев Дакташи выражался в том, что он, разгневавшись на прегрешения людей, переступал с ноги на ногу, то чуть-чуть, то сильнее, – и тогда наступали трясения земли, иногда слабые и, в общем, безвредные, иногда разрушавшие немаленькие города. Иные горы начинали извергать пламя, черный пепел и потоки огня. А на побережье порой со скоростью скачущего коня выплескивались исполинские волны, бывало, сносившие целые города. Тоже совершенно не ново…
Ради коротания скуки я попытался точно определить место этого их Дакташи в здешнем пантеоне. Алатиэль объяснила обстоятельно и толково. Пожалуй, Дакташа, переводя на армейские мерки, был единственным здесь маршалом, хотя и не был богом, а все остальные боги и богини – не более чем генералами. Подробно вникать в сущность и функции богов и богинь я не стал, ни к чему, составил лишь для себя нечто вроде сводки. Иных богов и богинь почитали лишь в отдельно взятых королевствах, других – на обоих материках и больших островах, известных Алатиэль. В королевстве, по которому мы сейчас ехали, их было семь – немаловажное уточнение, до Вторжения. Ватаки, неизвестно по какой причине, уничтожили храмы, статуи и изображения богини Даукери и запретили ей поклоняться, карая за нарушение смертью, независимо от сословной принадлежности. Остальных не тронули совершенно – правда, и расположения к ним не проявляли. А вот на Храм Дакташи милости от захватчиков пролились щедрые. Он и до Вторжения представлял собой (опять-таки переводя на наши термины) нешуточную политическую силу, влиявшую на все стороны жизни и даже на королевскую власть гораздо сильнее, гораздо больше, чем Храмы Семи Священных, тех самых богов и богинь. А после Вторжения и вовсе обрел нешуточное могущество. Суды Дакташи, прежде которым неплохим противовесом служили Королевские и Градские, стали выше их и вот уже тридцать лет могли отправлять на смерть практически любого, кроме членов королевской фамилии, а немногочисленные прислужники и сторожа Храмов Дакташи быстро превратились в отряды Ревнителей Дакташи, мало чем уступавшие Золотой Страже. Гестапо плюс инквизиция – так можно охарактеризовать.
После этого я уже знал, что услышу. И не ошибся: вскоре после Вторжения служители Дакташи объявили по всему королевству, что Благой Приход (именно так теперь это следовало именовать, а за само произнесенное на людях слово «Вторжение» полагалась смертная казнь) был угоден Дакташе и случился по его воле, а посему, если люди в это не уверуют, Дакташа может разгневаться и не просто наслать Великое Потрясение – в ярости стряхнуть мир со своей спины, отчего он погибнет в одночасье со всеми обитателями, обрушившись в неведомые смертоносные бездны.
Великое Потрясение, случившееся примерно кронгер лет назад (по-нашему с тысячу), само по себе было ужасным. Трясения земли продолжались несколько месяцев, морские волны выше гор прокатывались по суше, сметая все на своем пути, горы извергали жидкий огонь, горели леса, рушились города, обезумевшие от ужаса толпы людей и стада животных бежали куда глаза глядят. Когда понемногу все успокоилось, мир изменился: иные земли навсегда ушли под воду, иные поднялись с морского дна, да так и остались до сих пор, исчезли два больших острова, на которых были свои королевства, Небесное Пламя (Здешнее солнце) изменило путь по небу, как и Небесные Странники (спутники планеты), – а два из пяти вообще исчезли. Ночные Огни (звезды) точно так же изменились: иные яркие исчезли, другие появились, рисунок их Костров (созвездий) стал совершенно другим, не прежним. Как я понял из объяснений Алатиэль, человечество было отброшено едва ли не в каменный век, хотя девушка и не знала такого термина («те, у кого сохранились железо и другие металлы, стали основателями могучих королевств, а другие, гораздо более обделенные, мастерили оружие и разные инструменты из дерева и камня, так что быстро стали низшими навсегда»)…
И здесь все просто и понятно: ватаки нашли себе преданных холуев в лице служителей Дакташи. Неслучайно они уничтожили все тексты Храмов Семи Священных, а Книгу Дакташи оставили в неприкосновенности. Надо признать, средство воздействия на покоренных они получили мощнейшее, и не снившееся церковникам и жрецам нашего мира, сколько бы разновидностей их ни было, – угрозу уничтожения мира, сброшенного со спины Дакташи. При том, что Великое Потрясение, несомненно, было доподлинной реальностью былых времен – Алатиэль была уверена в том, что на самом деле произошел жуткий катаклизм, и это вовсе не сказка. Возможно, больших мятежей не случилось еще и стараниями служителей Дакташи.
Сама Алатиэль ничуть не сомневалась, что нарисовала мне истинную картину мироздания – очень уж прочно она в сознание обитателей этого мира вбита. Правда, она сказала (и при этом бросила смешливый взгляд на молча ехавшего впереди Грайта), с давних пор находятся вольнодумцы, считающие, что грозный Дакташа давным-давно умер и мир сам по себе движется в некоем непостижимом человеческому уму пространстве, так что гнева Дакташи бояться нечего. Доказательством может служить и то, что более чем полсотни лет не случалось ни сильных трясений земли, ни накатывающихся на побережье высоких волн, и ни одна гора не извергла жидкое пламя. Выяснилось еще, что вольнодумцы делятся на два лагеря: одни полагают, что Дакташа давно умер, другие – что он либо погрузился в долгий сон, либо глух к молитвам его «служителей», и гибели мира бояться нечего. Обе «фракции» сходились на том, что служители Дакташи – обманщики (ну, не с самого начала, а с некоторых пор, уточняли иные либералы), озабоченные лишь собственным благосостоянием. Тем здешнее вольнодумство и ограничивалось – ну что же, это лучше, чем ничего…
