То ли упоминание о Грайте подействовало, то ли она сохраняла самодисциплину – не говоря больше ни слова, покладисто встала, расстелила в траве плащ и легла, завернувшись в него. Оставшись в одиночестве, я долго не раздумывал, приступил к обязанностям часового более привычным мне способом, какой вбили в голову в первом же летнем курсантском лагере: встал и принялся неторопливо прохаживаться возле высокого валика противозвериного зелья, прекрасно различимого в свете трех лун, особенно зеленого Ламителя.
Ночные звуки по-прежнему доносились со всех сторон, но никакой угрозы не содержали, зверек, угодивший кому-то на ужин, оказался единственным таким невезучим. Кони вели себя спокойно. Так что дежурство вышло спокойное.
Сверившись с часами, я разбудил Грайта (проснувшегося моментально, живо вскочившего на ноги) и едва не ляпнул привычное: «За время моего дежурства никаких происшествий не произошло» – но вовремя опомнился, лег и быстро уснул, на сей раз без сновидений.
Разбудил меня Грайт, как и следовало ожидать. Алатиэль уже умывалась у ручья. Я тоже сполоснул лицо прозрачной прохладной водой, провел ладонью по щеке и решил, что бриться нет необходимости – за день совсем и не оброс, так что в походе можно пренебречь утренним бритьем, как не раз случалось и в прежней жизни. Грайт, готовивший завтрак, тоже был небрит. Впрочем, ему не пришлось так уж утруждаться, съестные припасы явно подошли к концу: ломти хлеба и ветчины оказались меньше вчерашних. Правда, гралиньяка было вдоволь: Грайт с помощью одной из «волшебных палочек» ватаков заварил немаленький котелок, так что каждому досталось по две больших оловянных походных кружки. От наблюдательного Грайта не укрылось легкое неудовольствие не только меня, но и Алатиэль, и он хмыкнул:
– Молодые воители, понимаю, что завтрак получился скудным. Но кто же знал, что так обернется в городе…
Я не удержался от вопроса:
– Я так понимаю, в дальнейшем придется добывать пропитание охотой? Я не чревоугодник, но в походе есть нужно как следует. Сразу предупреждаю: охотник из меня никакой, с луком обращаться не умею, так что на вас вся надежда…
Грайт уставился на меня что-то очень уж пытливо для такого простого вопроса. Помедлил и сказал с расстановкой:
– Охотиться не придется, разве что понадобится раздобыть обед в случае удачи. Должен извиниться: я вас обоих обманул. Первый и единственный раз за время поездки, и второго случая при любом исходе не потребуется. Видите ли, нам вовсе не нужно ни твоей недели, Костатен, ни нашей, Алатиэль. Если нас ничто не задержит, возле Моста мы будем уже через два с небольшим часа…
На лице Алатиэль отразилось нешуточное удивление, и я от души надеялся, что у меня самого лицо гораздо более спокойное. И все же у меня само собой вырвалось:
– Зачем?
– Зачем, Грайт? – как эхо повторила Алатиэль.
– Для пользы дела, – невозмутимо, с усмешкой сказал Грайт. – Начнем с тебя, Костатен. Ты настроился на долгое путешествие… Покопайся наскоро в себе. Что ты сейчас испытываешь, узнав, что осталось всего два часа до цели и при удаче ты вернешься к себе уже сегодня?
У меня не было на него злости…
– Тут и копаться долго не нужно, – мрачно сказал я. – Что я чувствую? Несказанное облегчение, нешуточный прилив сил, радость…
– Другими словами, прилив боевого духа, – усмехнулся Грайт. – А ты что чувствуешь, Алатиэль?
– То же самое, – сердито отрезала она. – Все, о чем говорил Костатен. Грайт, ну как ты мог…
– Я здесь командир, Алатиэль. А командиру иногда приходится проделывать и не такое, а уж идти ради пользы дела на безобидный обман… Когда-нибудь, если тебе придется командовать, многое поймешь. А пока бери пример с Костатена. Судя по его лицу, ему этот маленький обман неприятен, но в глубине души он признает мою правоту… Ведь так, Костатен?
– Так, – сказал я уже не так угрюмо.
Радость перевешивала все прочие эмоции и чувства. Если есть возможность вернуться домой уже сегодня – нужно горы свернуть!
– Вот и прекрасно, – сказал Грайт. – По коням. Думаю, никого не придется подгонять?
Он был прав. Я прямо-таки кинулся к своему коню, и так же поступила Алатиэль…
…В пути нас ничто не задержало, ни звери, ни люди, которые порой в лесу опаснее зверей. С некоторых пор ландшафт стал меняться – теперь повсюду, куда ни глянь, вздымались невысокие, поросшие густым лесом горы, наш маршрут стал прихотливо извилист – мы ехали долинами, огибая кручи и проезжая краешком пологих откосов. Однако через два с лишним часа Грайт решительно повел нас в гору, не такую уж крутую, но довольно высокую, заставляющую лишь порадоваться, что ты едешь верхом, – утомительно было бы тащиться пешком на такую верхотуру…
Когда мы оказались на самом гребне горы, Грайт остановил коня на небольшой полянке, где я увидел статую, сущего близнеца истукана, возле которого мы ночевали, – только эта оказалась повалена, раза в два поменьше размером и покрыта зелеными побегами с белыми цветочками-колокольчиками наподобие вьюнка.
Грайт спрыгнул с седла и распорядился самым будничным тоном:
– Ну вот и прибыли. Коней на привязь, и пойдем посмотрим, где придется действовать… точнее, к великому сожалению, действовать будет один Костатен. Ну ты же страшно хотела увидеть Мост…
– Не то слово! – воскликнула Алатиэль.
Ее лицо пылало энтузиазмом. Что до меня, я, представьте себе, почти что и не испытывал никаких таких особенных чувств. И потому, что дорога к цели иногда занимает больше, чем сама цель, и оттого, что чувствам, пожалуй, не было места. Самая привычная вещь: я был на задании, я вышел к цели, и думать нужно было только о том, как наилучшим образом задание выполнить.
Привязав коней, мы двинулись за Грайтом, не спеша спускавшимся по отлогому лесистому склону. Остановились там, откуда открывался великолепный обзор на много километров вокруг.
Меж двумя длинными горами располагалась большая долина. Посреди Светоносной Изгороди, идеальной окружности диаметром, я так прикинул, с полкилометра, стоял самый обычный по здешним (да и моим тоже) меркам дом, ничуть не похожий на виденный мной зеркальный замок ватака, гораздо более изящный, что ли, – особняк из светло-желтого кирпича с высокой черепичной крышей, полубашенками по углам, затейливыми водосточными трубами и высоким крыльцом. Вот только рядом с крыльцом стояла в высокой траве зеркальная летающая лодка, как две капли похожая на ту, что проплыла над Большим Трактом, сея панику и смерть…
Поблизости располагался еще один смертоносный для обладателей синей крови светоносный круг – только примерно вдвое больше диаметром. Там стояли длинные, приземистые дома, опять-таки не похожие на строения ватаков (я видел в городе такие же, только поменьше размером). Я отметил, что к «поселку» ведет широкая дорога без рытвин и ухабов – а вот к замку нет ни единой узенькой тропинки. Требовались не столь уж хитрые умозаключения, чтобы с ходу понять: в «поселке» обитают люди, а в замке – исключительно ватаки, которым дороги не нужны…
