Но почему нет? Почему бы не осуществить мечту, пока она не стала для этого слишком стара? Если уж совсем начистоту: Мод больше не могла таскать сумки и пользоваться душным общественным транспортом. Она больше не хотела оказаться в увязшем в глиняной жиже автобусе – а ведь после сильного дождя такое случалось, и не раз. Путешествовать по Европе – это одно, а по Африке – совершенно другое. Годы летят, и моложе она не становится. Мод все еще здорова и сильна, и пока еще такое длительное путешествие не станет для нее проблемой. Ее будут везде возить и сопровождать. Так Мод никогда прежде не путешествовала, но теперь такой стиль казался ей прекрасно подходящим для… престарелой дамы. А еще она сможет избежать празднования Рождества и Нового года в Швеции. В Южной Африке в это время – середина лета. Но в этом туре заявлено всего двадцать два места. Бронировать нужно немедленно.
Выбор Мод пал на серебряную коллекцию.
Вообще на мысль о продаже натолкнул Мод тот антиквар, что выкупил лавку у старика Гельмута Гольдмана. У молодого человека была донельзя нелепая фамилия – Фраццен. Настоящий франт, вот только волосы чересчур длинные и хвост потешный.
Телепрограмма «Бесценная находка» немного улучшала его имидж. Это была одна из любимых передач Мод, и демонстрировали ее уже несколько сезонов. Фраццен там выступал в роли эксперта по старинным золотым и серебряным изделиям. Мод вынуждена была признать, что впечатление он производил самое благоприятное. Судя по всему, в своей теме Фраццен разбирался. А тот факт, что антикварная лавка Фраццена находилась по соседству, стал определяющим: Мод решила продать коллекцию ему.
На часах было уже без четверти шесть, а лавку он закрывал в шесть часов ровно. Мод аккуратно сняла с верхней полки и взяла в руки маленький серебряный кубок. Отец частенько, указывая на этот кубок, повторял, что, будучи самым маленьким в коллекции, он, тем не менее, был самым ценным. Мод знала, что кубок был сделан в 17-м веке и совершенно точно принадлежал французскому королю.
Что-то подсказывало Мод, что на такую наживку Фраццен должен клюнуть.
На улице было пустынно, за исключением нескольких автомобилей, припаркованных в специальных карманах. Воздух дрожал над раскаленным асфальтом. Выйти из дому было словно шагнуть через порог жарко натопленной бани, но для Мод такая жара была привычной. Надев голубое летнее платье и тонкий белый кардиган из хлопка, Мод чувствовала себя вполне комфортно. Ноги ее были обуты в белые сандалеты, а на сгибе локтя болталась песочного цвета холщовая сумка. Мод издали заметила, как Фраццен выходит из лавки, закрывая за собой стеклянную дверь, на которой красовалась гравировка: «Антикварный магазин Гольдмана, основан в 1950 году. Преемник – У. Фраццен, эксперт по золоту и серебру». Антиквар был одет в темный костюм с розовой рубашкой и выглядел так, словно сразу после работы намеревался отправиться в какой-нибудь клуб или ресторан. «Жарко и непрактично», – подумала Мод.
Мод подошла, когда антиквар уже закрывал последний замок. Не подавая виду, что вообще заметил ее, Фраццен опустил массивную ажурную решетку, которая закрывала и дверь, и витринное окно. Затем Фраццен достал связку ключей и нажал на подвешенную к ней маленькую круглую штучку, после чего раздался громкий писк. Замок отозвался громким щелчком. Это означало, что на сегодня магазин закрыт.
Справившись со своими делами, антиквар обернулся к Мод и бегло просканировал ее с ног до головы.
– Электронный замок, – пояснил он, кивая на кованую решетку.
– Практично. Как я понимаю, вы уже закрылись на выходные, – начала Мод.
– Разумеется, но в данный момент не только на выходные, а еще и на три недели отпуска, – отозвался Фраццен, сверкнув белозубой улыбкой.
«За этот наборчик тебе пришлось немало выложить», – подумала Мод, непроизвольно растягивая губы в ответной улыбке, но вслух, конечно же, ничего не сказала.
– Правильно ли я поняла, что господин Фраццен – специалист по благородным металлам? – заговорила она, принявшись дергать молнию на своей сумочке. Само собой, ткань попала в бегунок. Когда в результате ожесточенной борьбы Мод все же одолела замок, она запустила руку в сумочку и вытащила наружу нечто маленькое, тщательно обернутое газетной бумагой. Скептическому взору Фраццена открылась серебряная вещица. Зрачки эксперта расширились, едва он разглядел красиво декорированный кубок с позолоченным нутром. Слегка дрожащей рукой Фраццен принял сосуд. Из внутреннего кармана пиджака он выудил маленький футляр, внутри которого оказался монокль. Приладив его к одному глазу, Фраццен принялся внимательно разглядывать клеймо на донышке кубка.
– Изысканно… изысканно. Франция… королевское происхождение, – тихонько бормотал он себе под нос.
Нехотя возвращая кубок, Фраццен сверкнул еще одной ослепительной улыбкой.
– Желаете его оценить или продать? – поинтересовался антиквар.
– Продать. У меня есть и другие вещи.
Мод поведала Фраццену об увлечении отца коллекционированием старинного серебра, добавив, что приняла решение продать сразу все. Фраццен даже не пытался скрыть, насколько ему любопытно взглянуть на всю коллекцию. Но, к сожалению, прямо сейчас у него не было возможности зайти к Мод.
– Мы с несколькими друзьями должны сейчас организовать поминки по одному из наших недавно ушедших товарищей. Он живет… жил в Австралии, и ни у кого из нас нет возможности отправиться туда, чтобы проводить его в последний путь.
Это объясняло темный костюм. «Но так ли важно соблюдать приличия на такой жаре?» – подумала Мод, решив в дальнейшем больше не беспокоиться о его одежде.
– А с завтрашнего дня я, как уже говорил, собираюсь в автомобильное путешествие по Европе и Великобритании – это будет одновременно и отпуск, и шоп-тур, – добавил Фраццен.
Прежде чем ответить, Мод пришлось пораскинуть мозгами.
– Вы поздно освободитесь? С поминок, я имею ввиду.
– Нет, разойдемся уже в восемь часов. Ребята завтра собираются участвовать в парусной регате в Марстранде. Старт ранним утром, так что им нужно хорошенько выспаться.
Выходило так, что антиквар вполне мог успеть зайти к Мод попозже вечером. И она решила попытать счастья.
– Тогда, может быть, договоримся, что вы зайдете сразу после поминок? – спросила Мод.
Фраццена едва ли пришлось бы уговаривать.
– Я буду самое позднее в девять, – мгновенно согласился антиквар, и на его лице заискрилась очередная улыбка.
Даже если эта улыбка была искренней, во взгляде Фраццена не было и намека на теплоту. Мод видела в нем лишь холодный расчет. Маленький кубок пробудил в нем алчность. «Вот и славно, – подумалось Мод. – Значит, ты как следует заплатишь».
Ровно в 21:00 раздался звонок домофона, и Мод впустила Фраццена. Очевидно, он и вправду явился прямо с поминок, потому что одет был в тот же темно-синий костюм. Рукопожатие Фраццена вышло вялым, а ладонь была влажной и горячей. Его окружал ореол из труднопереносимой смеси запахов пота и мужского парфюма.
