– Девочки, наконец-то, – защебетала встретившая их первой в зале Эллочка. – Давайте скорее, Федор собирается говорить тост!
Василиса окинула взглядом толпу, рассевшуюся за столиками, установленными напротив дорожек с кеглями. Столики были полны бутылок с шампанским и водкой. В Василису закралось сомнение, что народ здесь собирался не шары катать, а заниматься чем-то совершенно аморальным. Но долго раздумывать над тем, стоит ли принимать участие в этой оргии среди кеглей, ей не дали. Стелла с Татьяной, завидев их, замахали руками, указывая на свободные места за своим столом. За соседним возвышался Федор. Он был одет в спортивный костюм (Василиса решила, что для отвода глаз) и жуткие ношеные кеды. Последнее обстоятельство примирило Василису с действительностью, и она села рядом со своими сослуживцами.
– Коллеги, – начал Федор, поднимая фужер с шампанским, – за нас!
– Хороший тост! – закричала Эллочка и залпом выпила.
Ничего хорошего Василиса не услышала. Что это такое «За нас!»? Разве это тост? Может быть, в клубах теперь так полагается произносить тосты? Меньше говорить и больше пить. Она слышала, что при этом некоторые пьют стоя, чтобы больше вошло. Василиса решила не уподобляться сотрудникам и пить как можно меньше. Но через минуту Федор снова встал со своего места и торжественно произнес:
– Господа! У нас – новая сотрудница, с которой вы все уже знакомы. Это – наша Эллис. Давайте выпьем за ее здоровье!
– Прирожденный оратор! Как хорошо говорит, – радовалась Эллочка, чокаясь с Василисой. Той ничего не оставалось делать, как выпить за саму себя. После чего она выдавила из себя улыбку и предложила поднять тост за самого старейшего работника фирмы.
Взгляды устремились на Татьяну, но та сделала вид, что ничего не понимает, и уткнулась в тарелку с салатом, изредка стреляя в Василису глазами. Признаваться в том, что он старейший, пришлось Федору. Он снова встал. Василиса едко заметила:
– Сейчас скажет: «Господа, за меня!»
– Ну, тогда за меня! – сказал Федор. Василиса расхохоталась.
Скорее всего, это ей в голову ударило выпитое шампанское. Но больше пить она не захотела и потребовала играть в боулинг. Услужливый официант разложил на столиках памятки со штрафами, которые контролировали каждый шаг подвыпивших игроков, и незаметно исчез. Сотрудники направились к шарам.
Василиса выбрала самый тяжелый, она знала, что чем тяжелее шар, тем лучше он сбивает кегли. Алевтине, которая не отклонила ни один тост своего начальника, она дала самый маленький и легкий – «шестерку». Он наилучшим образом вписывался в ее вечерний наряд. Та поначалу сопротивлялась и не желала иметь ничего общего с «шестеркой», но, попытавшись поднять шар Василисы, Алевтина успокоилась и пошла к дорожке.
Игра не заладилась с самого начала. Ни с того ни с сего Боб Кутейкин, выпивший до начала праздника парочку коктейлей из шампанского с водкой, кинул шар в окно. Но не в то, где стояли кегли, а там, где одиноко и грустно примостился горшок с геранью, претендующий в спортивном клубе на какой-то мещанский уют. Василиса зажмурилась, готовясь услышать звон стекла, но его не было. Администратор, карауливший Кутейкина, ловко поймал шар двумя руками, улыбнулся и выписал штраф. «Баскетболист, – решила Василиса, – интересно, если я кину, он успеет поймать?» Она понимала, что поступать так нельзя, совершенно глупо. Но очень хотелось.
Желание вновь пришло минут через сорок, когда ей надоело сбивать кегли. Она так старалась, что сбивала все подряд. С ней уже никто не хотел соревноваться, ее бросила даже Алевтина, сбившая одну кеглю из ста возможных. Алевтина повисла на администраторе и интересовалась его рабочим временем. Василиса догадалась, что, пока она метала шары, ее подруга выпила с Кутейкиным на брудершафт один из его знаменитых коктейлей, который дал ей по шарам. Не по тем, что нужно. Что в этот момент творилось в душе Василисы, было непонятно для нее самой. Там проснулись стервозность, озорство и жажда крови, вместе взятые. Василиса встала наизготовку и метнула шар в администратора, на чьих руках в данный момент висела ее подруга. «Лови!» – игриво крикнула она и засмеялась. Спортивная выучка не подвела баскетболиста. Он ловко увернулся от тяжелого предмета. Федор не успел. Он принял удар на себя. Хоть на нем и был надет спортивный костюм, со спортом у него были только тренажерные отношения. Уворачиваться он не умел, за что и поплатился. Тяжелый шар угодил ему по жутким ношеным кедам. Федор взвыл на весь боулинг.
– Не поймал, не поймал, – радовалась Алевтина, этим самым подтверждая, что шар был нацелен именно на начальника.
На следующий день сотрудники только и делали, что обсуждали поведение новенькой, которая оказалась настоящей стервой, и жалели своего начальника, пострадавшего из-за ее амбиций – она захотела сбить все, что занимало вертикальное положение, и оказаться лучше их всех. Алевтина пыталась оправдаться за Василису тем, что та не контролирует себя после принятия спиртного, что, в принципе, было почти правдой. Василиса не отличалась склонностью к употреблению горячительных напитков, без них она была спокойной и покладистой. Но после бокала шампанского ее с непривычки «повело», проснулись низменные инстинкты, которые и залепили Федору по ногам. Хотя Василиса в него не целилась. Если бы она захотела, то попала бы именно туда, куда нужно. В институте она выступала за сборную стрелков и поражала только «десятку».
Федор, как обычно, утром стоял у входа и курил. С первого взгляда не было понятно, насколько вчерашний инцидент повлиял на его здоровье. Но со второго, когда он начинал вышагивать взад-вперед, невооруженным глазом была заметна легкая хромота, делавшая его презентабельный вид каким-то ущербным.
Василиса влетела в офис на крыльях победы. Она нисколько не сомневалась, что равных в боулинге ей не будет. Так и оказалось. Конечно, небольшое недоразумение, из-за которого ее начальник мог вполне оказаться в инвалидном кресле, подпортило ей настроение. Но, увидев его не в кресле-каталке с загипсованными пальцами ног и с мотающейся на нервной почве из стороны в сторону головой, она успокоилась и мило пожелала шефу доброго утра. Федор, увидев ее, встрепенулся, что-то хотел сказать, но только выдавил из себя: «И вам того же», – и похромал к себе на четвертый этаж. Василиса почувствовала легкий укор совести, но с удовлетворением отметила, что сегодня рядом с Федором нет длинноносой блондинки. Кому нужны колченогие мужики? Вот и Забелкин тоже хромает. У них это как инфекция. Слабаки мужского пола, а еще считаются сильным!
– Как ты его! – восхищалась Эллочка, встречая Василису. – Ну, ты даешь! Я бы так не смогла! Хладнокровно и расчетливо. – Эллис, ты решила начальника отправить на больничный? Он тебе чем-то мешает? Насколько я знаю, за последние пять лет он целиком посвящал себя работе. Последние два года даже не ходил в отпуск. Зато наша фирма теперь процветает.
Василиса не стала оправдываться, что хотела сразить не начальника, а администратора, на котором висела Алевтина. Пришлось бы объяснять, почему она хотела это сделать, а она этого сама не знала. В конце концов Федору доставалось от нее и покруче. Если он решил ее уволить, то возражать она не станет. Соберет свои вещички и пойдет на выход.
