— До десяти утра.
— Вот и скажем, что пусть сам этим вопросом занимается. Это его личные проблемы, что его дочка перед Соколовым жопой крутит, а мы здесь ни при чем.
— Нехорошо, Кирилл Романович. Вроде приятель он нам... Кошки на душе скребут.
— Ты мне дуру не гони! Или ты думаешь, что он бы за твоего Матвея или моих обалдуев впрягаться стал? Черта с два! — треснул Болотов кулаком по столу, звякнув тарелками и бокалами. — Даже пальцем бы не пошевелил, а ты тут устроил нытье! Нехорошо, видите ли... За девкой своей смотреть нужно было, а не друзей под плаху подставлять! И брось эти сопли! Хочешь к Ворону в подвал для пристрастного разговора?
— Кто же туда хочет по доброй воле? — пробормотал Морозов.
— Ну и закрыли тогда вопрос. Нечего тут больше обсуждать! — Болотов осмотрелся в поисках официанта и возле стола герцогов как по волшебству материализовался молодой человек.
— Что прикажете, ваше сиятельство? — угодливо спросил он.
— Принеси нам бутылочку конька, — распорядился он. — Только хорошего принеси, понял? Чтобы не младше двадцати лет ему было от роду!
— Как прикажете, ваше сиятельство, — склонил голову официант и оставил герцогов одних.
— Ну вот, Арсентий, сейчас по рюмочке жахнем, да сладкие сны поедем смотреть.
— Сегодня-то посмотрим, а завтра что?
— А завтра в Большой театр поедем с нашими барышнями, чтобы еще меньше вопросов к нам было.
— В Большой не поеду, надоело...
— Ну пойдем в Малый — лет сто там уже не был. Что ты приуныл, Арсентий? — широко улыбнулся Кирилл Романович.
— Вот же гадство какое, — мрачно сказал Морозов и заглянул в бокал. — Решили, значит?
— Опять начинаешь? — нахмурился Болотов.
— Ну будь, что будет, — сказал Арсентий Борисович и одним глотком опустошил бокал.
* * *
Великое Московское княжество.
Поселок Барвиха.
Владение Соколова.
— Тосик, подай пульт, — попросил я плюшевого после того, как мне надоело читать новости в интернете.
Ничего интересного — все одно и то же. Везде писали, что я как ненасытный крокодил отнимаю у дворян нажитое добро всеми возможными способами и властям не мешало бы обратить внимание на законность моих действий.
Смотри-ка, вот никак не устают меня дерьмом мазать. Само собой, моим «ушлым» соратникам тоже на орехи достается. Понятное дело, Давыдов и Ермолов, что могут делают и доброе имя компании «Ермолов и партнеры» совсем уж замарать не дают. Но это все равно никуда не годится.
Осадочек неприятный остается... Фамилия Соколов уже по всей империи гремит. До чего дошло — целыми делегациями приезжают, лишь бы дело миром кончилось, а все почему? Да потому, что волка из меня нарисовали зубастого.
Понятное дело, когда уважают и опасаются — это хорошо, но всему предел должен быть. Если так и дальше пойдет, то мной вместо бабайки маленьких деток пугать будут, чтобы они кашу без лишних вопросов манную лопали.
Так что нужно будет сказать Верховцеву и Свиридову, пусть начинают всерьез ими заниматься, а то слишком далеко зашли.
От мыслей о журналистах меня отвлекла резкая боль в ноге. Вот зараза! Слишком сильный яд у этих мурен оказался, даже «Эликсир» не мог с ним справиться. Днем меня навещала Василиса, которая притащила с собой какого-то целителя — сказала, что он в своем деле большой специалист.
Парень и в самом деле оказался мастером, но чуда не произошло. Во всяком случае, нога перестала болеть постоянно и напоминала о себе лишь внезапными острыми вспышками. Ну и ходить я толком не мог — прихрамывал как подстреленный. Единственное, чем меня обнадежил целитель, так это тем, что дня через три вновь буду прыгать как кузнечик.
Теперь можно считать, что два дня. Учитывая то, что сейчас уже почти девять вечера, один день я кое-как отмаялся. Правда все бока себе отлежал. Только Тосику хорошо — сидит возле меня целыми днями и в приставку режется. Купил ему после истории с некромантами «Нинтендо», так что теперь он играет, а я смотрю.
Но несколько часов смотреть как он зомбиков отстреливает, это перебор. Пусть уж лучше сериал какой-нибудь, хоть засну.
— «Полиция Москвы» карамба! — потребовал плюшевый, вручая мне пульт.
— Обойдешься. Посмотрим что-нибудь про врачей, может быть покажут, что там с ядовитыми ранами делают.
В этот момент с улицы донеслись какие-то странные звуки. Вроде бы кто-то кричит или мне показалось? Да нет, явно женский крик, а теперь мужской...
Женский голос похож на Елизавету, она как раз приехала, чтобы за мной поухаживать, а вот мужской...
— Никодим карамба! — прорычал Тосик, спрыгнул с дивана и бегом помчался на первый этаж.
Не нравится мне все это. Что за возня на ночь глядя? Я схватил телефон и набрал Верховцева. Как же хорошо, что у моего начальника службы безопасности есть отличная привычка никогда не спать.
— Что-то случилось, Владимир Михайлович? — стандартный вопрос, когда я звоню так поздно.
— Черт его знает, но во дворе что-то происходит. Имей в виду.
В этот момент я услышал несколько глухих хлопков, а затем женский крик. Я швырнул телефон в сторону и сел на диване. Нога тут же напомнила о себе резкой болью.
— Сука, черт бы побрал этих долбанных мурен!
Снизу хлопнула дверь.
— Ваше сиятельство, — услышал я крик Никодима. — Бандиты! Спасайтесь, Владимир Михайлович!
Что значит — спасайтесь? Кто посмел? Меня переполнял гнев, а в висках застучало от нахлынувшего приступа ярости. Со всей возможной скоростью, я пытался как можно скорее добраться до лестницы.
Еще несколько хлопков. Сдавленный хрип Никодима. Судя по звуку, кто-то выбил входную дверь. Мужские голоса, сразу несколько. Некоторые кажутся мне знакомыми. Слишком знакомыми.
— Где он? — чей-то требовательный вопрос.
— Наверху, ваше сиятельство.
Твою мать, чей же это голос?
— Ну так, прикончите этого ублюдка!
Топот ног по лестнице и вскоре я вижу первого, с автоматом в руках. Неужели... Мой охранник, Юрий! Ах ты тварь неблагодарная! Я же твою дочь в Карловы-Вары на воды отправлял!
С каким же удовольствием я шарахнул в него Огненным шаром! Я вложил в заклинание столько силы, что его просто разорвало на мелкие куски!
Судя по топоту ног по лестнице, наверх поднималось сразу несколько человек. Идти в кабинет за артефактами и мечом просто не было смысла — все равно не успею, это на противоположной стороне этажа.
Так быстро, как только мог, я начал отходить от лестницы, чтобы иметь хоть немного места для маневра. В этой комнате негде было спрятаться от пуль, но, по крайней мере, она была большой — есть, где развернутся. Потревоженную ногу просто жгло от боли, и каждый шаг давался все сложнее.
