Но вот что-то мне ни черта эти уроды-людоеды не нравятся! И… никаких толковых ответов-то я не получил, дошло до меня. Не по бандитам, а вообще.
Да и чёрт с ним. Тут вопрос в том, что мне делать. Потому что просто бросить грязевцев — неправильно и не по-советски. Их натурально убивают и жрут! Просто слов нет, один мат.
Так, а что я могу сделать-то? Хомыч о бандитах с подробностями говорил, видно из доклада Тохи узнал. В районе тридцати человек, в двадцати километрах от Грязей, в развалинах посёлка городского типа на границе с пустыней, которую Хомыч “мертвыми землями” называл.
А я — один. И пистолетик однозарядный, да и нет больше ничего. Что я сделать смогу, задумался я, уже выйдя из ворот Грязей.
Так, надо сходить-посмотреть. Самому. Может что-то смогу, может — нет. Но если просто так оставлю всё — спать спокойно не смогу. Просто непорядочно и мерзко! Хотя, конечно, вряд ли я что-то смогу сделать… Но посмотрю, окончательно решил я.
И решительно свернул с дороги, направляясь на северо-запад. До развалин дорог не было, бандиты передвигались на каких-то “Эмках”. Видно что-то высокопроходимое, а Хомыч, на попытки вопросов — опять отмахивался, хам такой. Проблемы — проблемами, но на несколько вопросов мог бы и ответить!
Так, ладно. Пистолет боеготов, пуля и ракетка заряжены. Монокуляр есть, Часовой пашет. В груди зудит жажда справедливости, подогреваемая воспоминаниями о еде, Иринке и самогоне. Дойду до развалин, короче, посмотрю. Может вернусь, что-то местным посоветую. Посмотрим, в общем.
Шёл аккуратно, не торопясь. И на бандитов нарваться можно, да и на пчёл этих сволочных, припомнил. Всё-таки Хомыч — гад и трепач, с досадой понял я. Ну хоть на десяток вопросов мог бы ответить, морда хомячья!
Хотя и не знал он, что я нихрена не знаю, тоже забывать не стоит. Я тоже в конспирацию играл, видимо — очень убедительно.
Ни бандитов, ни пчёл мне не попадалось, хотя какая-то живность на периферии зрения копошилась. А, главное, стали заметны этакие “лесные тропы”, так что извлечённая из скрутки СЛУшка просто повисла на поясе.
Сам факт наличия зверей, способных справится с малиной и клубникой — тоже напрягал, так что стал я приглядываться к этим просекам. И обнаружил в нескольких местах следы зверюг.
— Ничего не понимаю, — констатировал я.
Дело в том, что след был не звериный. Три длинных ровных пальца и один относительно короткий, смотрящий назад. Пятки или чего-то такого — не наблюдалось. Я бы подумал, что мутант какой, но след был мало того, что птичий, так ещё и прекрасно знакомый. Страусиный. Насмотрелся на них еще в Сибири.
Страусы в колхозах если и не вытесняли кур, то разводились во множестве. Неприхотливые, не требуют особого ухода, яйца — огромные, очень удобные для транспортировки, да и мясо вкусное, получше курятины.
А тут… ездят на них, что ли? Ну просто как-то сложно представить бандюг, перегоняющих стада мясо-яичных страусов через лес.
Хотя, возможно, мутация какая-нибудь, особо злостная. И страусы теперь — мясоеды. Как-то не слишком приятно, они здоровенные, а судя по следу — как бы не прибавили в размерах. Здоровые, сильные… ну в любом случае — посмотрим. И осторожнее надо быть.
Так, потихоньку, пробирался я через лес, прислушиваясь и временами сверяясь с гирокомпасом. И вышел к опушке, опять — без подлеска после деревьев. Как они заканчивались, так сразу и растрескавшаяся пустостепь и начиналась. Не столь безжизненная, как в эпицентре, конечно: лишайник и трава пятнами были. Но не это привлекало внимание, а цель моего разведывательного похода. А именно несколько десятков частично обвалившихся четырёхэтажных домов из пластобетона.
Располагались они в сотне метров от кромки леса, прекрасно просматривались — видимо это и привело к потерям у известного мне только по голосу Тохи. А взглянув в монокуляр, я почувствовал как сами собой сжимаются кулаки: к металлической, решетчатой ограде, криво пришпиленной к кривым столбам, были прислонены несколько пластиковых листов. И на них, корявыми буквами была выведена надпись: “КАНИБАЛЫ”
Но это — ерунда. К этим же листам были прибиты несколько явно человеческих черепов, берцовых и реберных костей. Причём не муляжей — на одном из черепов явно был кусок недоснятого скальпа… с русыми волосами.
— Вот уррроды-то, — практически прорычал я себе под нос, чувствуя, как внутри всё сжимается от омерзения и гнева. В висках застучало. Если до этого момента хотел просто посмотреть, ну так, без фанатизма, то теперь… Оставлять такое за спиной не хочу. Не могу. Не буду!
Так-то знал чем бандиты занимаются, да и Хомыч вряд ли бы стал врать. Но знать одно дело, а видеть — совсем другое. Да и страусы за оградой бродят, блин! Здоровые! Не из голода человечину тут жрут, а просто так! Или они сумасшедшие? Хотя вряд ли. Пара-тройка десятков в одном месте, совершающих нападения, притом — успешные… Не бывает таких сумасшедших, просто скоты, уроды и сволочи.
Вот только скотов, уродов и сволочей — не видно, отметил я, продолжая разглядывать посёлок через монокуляр. Страусы бродят, копаются в мхе-траве, штук десять. Крупные зверюги. И явно ездовые, это я правильно подумал — на спине у пары что-то типа сёдел, чуть ли не с креслами.
Так, чтобы понять, что делать — надо ждать темноты. Пока непонятно, что тут и как, да и смогу ли чего наворотить — тоже вопрос. А из пустых провалов окон подходы к посёлку прекрасно просматриваются. Так что — вечером… нет, лучше — ночью. Сколопендры эти гадские, как бы не нарваться. Так что ночью пойду смотреть. И, наверное, крюком, да и не с того места, где я сейчас. А то бандиты — бандитами, но хоть какие-то часовые у них быть должны, так что зайду в обход, посмотрю, да и решу что делать.
Глава 10. Идейная жертвенность
До сумерек я, отошедший по краю леса на полкилометра, ничего толком не заметил. Разваленные дома, копошащиеся страусы — и всё. Бандиты не появлялись, никаких оборонительных сооружений или чего-то такого у них не обнаружилось.
А я, помимо того, что осматривал свой скудный арсенал, прикидывал, как я буду этих уродов прибивать. И пока как-то выходило не очень: то ли тридцать, то ли двадцать этих дурацких “канибалов”. У меня — один выстрел пулей и один сигнальной ракеткой. Ракетка, конечно, вещь страшная, но тут — совершенно сволочные бандиты. И вставать в компактную группу ради моего удобства они не будут, гады такие.
Соответственно, раз уж я решил этих сволочей извести (а решил, даже вычеркнул в оценочной шкале из раздела “люди” — просто опасные и злобные звери), то у меня два выстрела. И огнестрел, о котором я Хомыча пытался спросить, у бандитов точно есть. Да даже если нет — всё равно их дохрена. И убьют же! Нет, избавить Мир от сволочей дело правильное, но никогда не понимал “умереть не жалко”. Жалко, вообще-то, ещё как! Вот пусть сволочи всякие помирают, их не жалко, а вот меня вполне!
Но арсенал скуден, фактам нужно смотреть прямо в их гнусное рыло. Вооружение бандитов не ясно, а даже с хреновой дисциплиной и прочим… В общем, была у меня, нужно признать, немалая внутренняя борьба. То что “так оставлять” я не собираюсь — это факт. Но, окончательно решил я, после разведки, если не увижу возможность надежно и с приличными шансами бандюг перебить — возвращаюсь в Грязи. И трясу Хомыча, трепача неуёмного, хоть рукой ему пасть трепливую зажму и буду лишь по делу отпускать! Так мол и так, вот план как и где бандиты. Нужны люди, хоть с рогатками, но нужны. Тут бы даже его двухстволка допотопная и то пригодилась.
