— Уходить надо, — крикнул я Катьке, уже занятой разделкой свинины.
— Зачем? — подняла она голову, а я на поднимающиеся в небо грибы махнул. — А, это ерунда. Вроде военная база там, раз в год точно взрывается что-то. Пока ветер не к нам — мелочи, не обращай внимания. А через неделю и ветер не опасным будет. У меня постоянно кто-нибудь за дозиметром следит.
Ну, блин, они дают, мысленно поёжился я. Вообще — Катька права, но страшновато всё равно. И что это за база, в которой двести лет что-то взрывается? Эммм… нет, не пойду. Интересно, но так глупо рисковать точно не буду: рванёт ещё что-нибудь, пока я всё осматривать буду.
Так что перекусил я, немножечко, половиной честно заработанной свинины, оперативно поджаренной на лопате. Предложил, всё-таки, помочь Катьке. Та задумалась, но головой помотала, мол, сама справится.
Ну, сама так сама. Я тут тоже торчать не особо хочу, но если бы попросила — помог бы. Ну а нет так нет, удачи ей и благополучия.
И потопал я, распрощавшись, дальше к городу. Как-то со свиньями не очень вышло. Нет, заслужили, паразиты, конечно… Но сытый ЗЖКТРУ меня окончательно уверил: поступил я правильно, а поросям, мутировавшим или нет, место в гуляше!
Дальше я уже торопился, шёл быстро, пока не вышел на шоссе и… там было пусто!
— Не понял, — всмотрелся я в карту, потом в компас, потом в округу. — Да они издеваются! Этого картографа криворукого надо бы… ну, в общем, ладно. Только идти-то куда?
Проблема в том, что согласно карте, я был на месте городка! Новоотстроенного, потому что от старого, с таким же названием, он был в двадцати километрах. И я, согласно карте, в нём находился, блин!
— Точно рукосуй криворукий, — констатировал я, проверив и перепроверив всё, — Ладно, значит городок на старом месте, а сюда этот чертильщик ткнул в шутку. А то и по пьяни, заррраза такая!
Ну а что делать остаётся — только к городу топать. Вот только темнеет уже… Ну ладно, часок пройдусь по шоссе. а потом на обочине заночую. И пошёл я к городу, вот только через три километра, из-за поворота шоссе, наткнулся я на руины. И заинтересовался: ни на карте старой, ни на поверх нарисованной тут ничего не было. А торчат на обочине не меньше пяти остовов, точнее, одних фундаментов от домов. И один не фундамент, но развалины — пара этажей столбов перекошенных, перекрытие-то не везде есть. Тоскливое зрелище.
Бегло, в наступающей темноте, оббегал все это дело — ничерта не понятно. Пять домов, снесены до основания. ни что тут было, ни почему на карте нет — непонятно. Зато в столбах с перекрытиями — сено натаскано, дрова аккуратно лежат, кострище. Видно место стоянки путешественников, ночуют тут.
Подумал я, да и сам решил заночевать. И вот, уже почти засыпая, заметил непонятную фигню.
Дело в том, что в электрозрении, которым я огляделся перед сном, под землёй отчётливо виднелся электрический контур. И не один притом! Метра в два с половиной, не дальше трёх вглубь от пола.
— Так, а что это у нас такое, — передумал засыпать я.
Оббегал руины — никаких входов, даже засыпанных, в подземелья нет. Но электрофон идёт! Мало того, обежав, я вообще заметил идущий силовой кабель! А проследив его до конца — наткнулся на фиксатор. Старый, поцарапанный, даже на объективе камеры потёртости. Такой пыльный, что не заметишь на фоне развалин. И провод от него в подземелье, где у нас самый настоящий активный электроконтур.
И блин, если замаскировался кто и прячется — то как входит и выходит? Тут годами ничего не раскапывали, видно! А значит, какая-то часть разрушенных домов уцелела, и сейчас внизу шарашит реактор. Ну или стационарная атомная батарея. плюс какая-то техника работает.
Интересно всё это, да и полезно может быть, задумчиво положил я лапу на СЛУшку. Но ночь, хотя зверья в округе нет. И вообще — хрен ведь теперь засну, с такой-то тайной под боком!
— Значит, займёмся ночным кладоискательством, — заключил я, снимая лопату и прикидывая, откуда мне в подземелье начать прокапываться.
Глава 20. Живой клад
Вопрос “куда копать” — был вовсе не риторическим. Нормально видно электроконтуры под домом, прохода и прохода там нет. Везде пластобетон. И, вполне возможно, что все три метра вглубь — пластобетон: никаких гарантий, что это не так, нет.
С другой стороны, как и по смыслу, так и снаружи развалин — вот нарвусь я на металлический стакан снаружи, и гавкнет моя лопаточка. Тоже очень вероятный расклад, поскольку всё это похоже на бункер-убежище. При этом, пластобетон СЛУшка возьмёт, хоть и долго долбить придётся. А вот бронеплиту — фигушки.
Так что прикинул я, да и начал долбиться в уголке: неподалеку от выхода кабеля к фиксатору, но, естественно, его не задевая. Ну и работа не простая, прямо скажем. Это надрубить бетонную плиту просто, хоть и сил в удар надо вложить много. А тут надо не только ломать, но вытаскивать. Пробивать лаз под свои габариты.
Но было реально интересно, и этакий… да, кладоискательский азарт появился. В общем, к рассвету я подустал, но от плоскости с ближайшим электроконтуром меня отделяло полметра по вертикали.
При этом, видимость в электроспектре стала гораздо лучше, и я как заинтересовался, так и буквально подпрыгивал. Увиденные мной каналы были магистральными, а так — куча всякой электроактивности, толком даже не разобрать что: мешанина контуров, проводов, панелей и всякого подобного. Всё явно рабочее. Интересно в общем чертовски, но…
— Жора, не тупи, — сам себя остановил я.
Дело вот в чём: я уже на паре метров глубины. Ну, положим, из лаза я выберусь: ступеньки я проковырял, да и не смог бы куски бетона вытащить, если бы не они. Но вот ещё полметра. Возможно — меньше. Сейчас я их продолюблю. И с радостным гоготом навернусь в некое помещение: вряд ли оно, с такой электроактивностью, забито землей. А какая там высота?
Тут сценарии складываются нихрена не весёлые. От того, что я, с радостным гоготом нахрен сломаю себе шею, до того, что шею не сломаю. Но выбраться — не смогу. И только и останется, сапёркой себе горло вскрывать, чтоб помирать было не очень мучительно.
В общем, падать в туда, куда я продолбился, нельзя категорически. И надо подготовится, чтоб не быть дурачиной.
Вылез я из ямины, соорудил из нейлобелкового троса обвязку, выбил в краю дыры щель, зафиксировался. Это если я внутрь ссыплюсь — то не упаду, а соскользну. Ну и смогу выбраться по верёвке.
Ну это если глубина не намного больше чем запас шнура. Но в сорока семи метровый провал в земле, точнее ощутимо больше — не верю совсем. Так что спустился я, начал пробиваться. И, через четверть часа пластобетон, после проведения по нему активным полотном СЛУшки, затрещал и провалился.
— Предусмотрительность — наше всё, — довольно заключил я, раскачиваясь и спускаясь на обвязной. — Только блин, не видно же ничего, — констатировал я. — Мог бы о фонаре и подумать, блин.
