— Были причины, значит, — всё так же рассеянно продолжила Светка, поворачивая костюм.
И вдруг поднесла костюм к лицу, с шумом втянув воздух. Отложила его в сторонку, сделала разгневанное выражение лица, упёрла руки в боки.
— Подойди ка сюда, Жорочка, — ласковым тоном, никак не вяжущимся с выражанием лица и позой озвучила Светка.
— А зачем это? — подозрительно уточнил я.
Ну, как-то мне что не понравилось, общая потяжелевшая атмосфера. И пятая точка, которую Светка переодически жмякала, начала сжиматься без её участвия.
— Надо, Жорик, надо, — всё так же ласково ответила Света. — Хотя ладно, сама подойду.
И подошла, начав меня натурально обнюхивать, с шипением вбирая воздух. Так-то Света дышала, но беззвучно и довольно редко, только при отключении сознания, которое сон, получалось довольно уютное посапывание. А сейчас — сопит, как пылесос.
— Ты был с девкой! — обвинительно протянула она палец в мою сторону.
— Был, — не стал я спорить, пожав плечами, а сам быстренько стал вращать ситуацию в голове.
То есть, а какого мужского полового Света ВООБЩЕ обсуждает-разбирается, был у меня кто или нет?! После того, как врага народа и попячьего выкормыша в Верховном Совете расстреляли, вопрос секса перестал быть табу. Естественно и нормально, а если дети появятся — так совсем замечательно. Но попячьи сказки Советскому Человеку без надобности, как и их запреты! Так что ни партия, ни люди в жизнь половую не лезли, разве что уж совсем человек дебоширит. Но, тут как и со спиртным — выпьешь бутылочку-другую пивка, после службы или лекции — никто слова не скажет, всё на пользу. А упьёшься как свинья, хулиганить начнёшь, прохожих задирать — будь любезен на четырнадцать суток. И на собрании мозги в трубочку свернут, припомнил я и поёжился.
В общем, с сексом так же, дело личное, пока обществу не вредит. И, соответственно, у меня перед Светкой никаких обязательств. Да и быть таких не может: ячейка советского общества, которые буржуи и попы браком называли, браком не была. А была союзом для воспитания Советского Человека! Там, обязательства, взаимные, конечно были. Но у нас-то не те расклады! Даже романа нет, при котором на сторону ходить прямо скажем, непорядочно и не вежливо.
Так какого, извиняюсь, мужского полового эта андроид хочет от меня?! Сама своим хулиганским елозиньем возбудила, а теперь устраивает не пойми что!
— Как ты мог?! — патетично произнесла Светка.
— Пенисом, — честно ответил я. — Свет, я не понял. Какие у тебя ко мне претензии? Да и уж прости, какое твоё дело?
— Какое… мой? Никакого, — произнесла она, опустила плечи и очень… жалобно пошла в уголок Автобуса.
Присела на корточки, отвернувшись, и стала вздрагивать плечами. Это… вот же заковыка какая! И вот виноватым себя всё больше чувствую, отметил я, поглядывая на плачущую девчонку. И… ну ладно, поговорить надо.
— Свет, а Свет, — подал аккуратно голос я, на что Света продолжала молча вздрагивать.
А андроиды вообще плачут? Ну, видимо, да. И без слёз, вздохнул я, ощущая себя чертовски виноватым. Как дурак, блин — ну в чём я виноват?! Но ощущая…
— Свет, скажи мне, пожалуйста, чем я тебя обидел?
— Сам как будто не понимаешь!
— Нет, ну дурак я. Объясни, а?
— Ты… я с тобой хочу бы-ы-ыть, — рыдая выдала Света. — А ты… с какой то девкой приблудной… Променя-а-а-ал…
— Свет, ну какой “променял”? — возмутился я.
— Променя-а-а-ал! И трахался с ней, кобель такой, пока я тебя ждала и страда-а-ала!
— Дык… Тык… Мык… — приводил я обоснованные аргументы. — Светка, прекрати рыдать! — взорвался я.
— Не прекращу-у-у… А говорил — я красивая-а-а… Кобель и вру-у-ун!
— Ну, красивая. И нравишься мне, — рассеянно протянул я, судорожно решая, что делать.
— Врёшь!
— Не вру!
— А зачем с девкой мне изменял? Мне так плохо и больно-о-о…. — продолжала рыдать лицом в уголок Света.
Да блин! Ну что за бред-то! И что мне делать-то?! Ну… ну извинюсь, наверное. И вообще, ситуация, конечно.
— Свет, ну извини. Я недолго, посмотрел как живут, и хотелось очень…
— У-У-У-У…. — последовало выдающееся в скорби и печали тихое подвывание.
— Свет, ну не буду я с другими девками. Потерплю, пока тебе синтокожу найдём, — решился я.
Скажем так — не такая уж и жертва, если уж начистоту. А здоровая психологическая обстановка в коллективе — и не такого стоит.
— Правда? — слегка отвернулась Светка, зыркнув на меня глазом через разведённые, закрывающие лицо пальцы.
— Честное комсомольское, — вздохнул я.
— Смотри, ты обещал, — довольно заключила эта… слов нет кто, вставая и улыбаясь. — Сработало, — довольно заключила она, непонятно к чему.
— Светка-а-а… — с подвыванием, чувствуя как картинка перед глазами краснеет. — Я-а-а…
— Жор, ну не волнуйся ты так. Мне и вправду, не очень приятно, когда ты с другой. И терпеть тебе не придётся — есть возможности, — похлопала она подлючими глазками. — А как я восстановлюсь — я не против, можно даже вместе.
— Что вместе? — растерялся я.
— Ну ещё одну девицу. Группенсекс называется! Я смотрела.
— Разврат какой! — заинтересованно осудил я, слегка остывая.
— И не говори, Жор, — покивала Светка.
— Так, — встряхнулся я. — Свет, это вот сейчас — чистой воды свинство было!
— Лёгкая стервозинка, — помотала головой Светка. — Мне — можно.
— Чего это тебе можно?!
— А я — рыжая. Ну, была в смысле, — немного подутратила в улыбке Светка. — И буду!
— Хм-м-м… Аргумент. Слабенький, конечно…
— Сильный!
— И Свет, всё равно свинство!
— Ну мне и вправду обидно! Не до истерики, конечно, — признала эта андроидная актрисса подземного хранилища, — Если я тебе так противна…
— Да не противна. И обещал, — махнул я рукой. — Но Свет, давай без таких представлений?! Я за тебя волновался, между прочим!
— Я тебе небезразлична, — довольно кивнула она.
— Ы-ы-ы-р-р-р-ы-а-ага, — честно ответил я. — Так, всё, хорош, Светка! — уже совсем взял себя в руки я, начиная снова раздражаться, — Одевайся и слушай, что я узнал!
— Как скажешь, Жорик, — поиграла глазками железная зараза.
И стала, под мой рассказ, одеваться. Вообще, после того, как я успокоился, выходило всё это скорее смешно. В комедии бы такое увидел — животик бы надорвал. Правда как-то с собой в главной роли не очень вышло. Хотя тоже — смешно, стоит признать. Когда успокоишься. И ждут Светку просто незабываемые месяцы, когда синтоплоть ей сделаем, повеселел я. Я ей всё припомню, стервозинке рыжей, с моими-то новыми возможностями! Стираться будет!
