Что, в свою очередь, позволило задуматься, а что ставить развиваться следующим? Боевой режим мне, безусловно, понравился и его развитие даст большее время его самого, да и облегчит последствия.
Вот только до боестолкновения, в котором понадобится этот режим (хотя и в исследованиях вещь крайне полезная, теоретически, ну да неважно пока) надо дожить. А это, при всём богатстве выбора — “адаптация”. А следующее — “рефлексы”. И, что самое приятное — развитие этих параметров будет оптимизировать И боевой режим, хотя, конечно, не вполне целенаправленно. Адаптация смягчит последствия, рефлексы помогут с… рефлексами, да и тоже снизят урон. А если качать именно “боевой режим” — они столь весомых плюсов не получат.
Света, тем временем, навела суету. Замерла на секунду, посмотрела на тряпошного меня и суетится перестала. А вскоре просто одела комбез и ушла за информацией.
Ну а я просто уснул, а не задремал. Проснулся по её приходу, когда она залезла в Автобус, и, скинув комбез, скользнула ко мне в спальник. Возмущаться было сонно, так что на “Спи, завтра всё расскажу” я только согласно угукнул и уснул.
С утра чувствовал себя бодрым, отдохнувшим, а БАППХ не дал даже толком подняться, врубив режим коммуникации через несколько секунд после пробуждения.
Улучшение параметра “Боевой режим” успешно завершено. На основании анализа обстановки режим был активирован принудительно. Последствия активации нивелированы. Носителю предоставляется возможность активации “боевого форсажа”.
Предупреждение! В состоянии носителя, соответствующем принятому за эталон, время действия “боевого форсажа” ограничено 13,27 секунд.
— Я заметил, — мысленно хмыкнул я. — БАППХ, давай в очередь “Адаптацию”, с упором на УКЛОНов.
Принято. Ресурсы направлены на развитие параметра Адаптация.
— Дальше, что у нас с ресурсами для “Умной Кожи”? — резонно поинтересовался я.
Ресурсы, поступившие в организм, на 2710 % превышают необходимые для проведения химеризации. 3 % излишков направлено в полостные хранилища, необходимый объём ресурсов зарезервирован для начала химеризации. Излишки переработаны.
— Перебор небольшой вышел. Ну да ладно, больше — не меньше, да и съедобные эти крысы, на удивление, оказались. Так, пока не забыл, БАППХ, ты же получаешь данные от Химанализатора и анализируешь всё что творится вокруг? — уточнил я.
Понятие “всё” — некорректно. Ряд параметров недоступен, но в рамках принятия обобщения — ответ “да”.
— Экий ты зануда стал… в хорошем смысле слова, — быстренько поправился я, пока ассистент не закатил мне очередную тягомотную нудятину на тему: “обращение с достижениями советской кибернетики”.
Принято.
И это издевается, мысленно вздохнул, но не проартикулировал я. Меня окружают… да и во мне сидят страшные создания, куда бедному Жоре деваться?
Впрочем, деваться было некуда. Так что решил я заинтересовавший меня вопрос провентилировать.
— На основе анализа поступающей информации, какие параметры, химический состав, строение и прочие подобное относительно насекомого с условным названием “таракан” у тебя есть?
Запрос принят. Представить носителю отчёт в цифробуквенном виде или эмуляцией беседы?
— И так и так. Скорее всего появятся уточняющие вопросы по отчёту, — подумав, подумал я.
Принято.
И минуты три мы разбирались с этим таракашкой. Действительно интересно выходило, между прочим. Это насекомое явно и очевидно мутировало. Но осталось белковым, вот только сам таракан был невнятной слизью-органами внутри. А видимый пятисантиметровый насекомий — панцирь из окисла кремния, собственно стекло, хотя не вполне обычное. И эта самая карбонаровая кислота, разбавленная сложнейшей органикой, ассистент такого вещества просто не знал. Новое какое-то, тараканами наэволюционированное.
Так вот, в стеклянных трубках внутри стеклянного панциря — большая часть требухи таракашки, в том числе и мышцы. И понятно, почему они такие медленные и неповоротливые, кстати.
А вот желудок… ну, полувнешний. Вся область между внутренней изолированной частью и внешним стеклянным скелетом и есть желудок, с кислотой и замедлителем.
И эволюционно эта мутация выходит очень выгодна. Да, таракан вышел хрупкий и медленный. Но его никто не будет трогать — не съедобен и смертельно опасен. При этом питаться может металлом, да вообще кучей всего.
В общем, интерес я свой удовлетворил. Создание вышло опасное, удивительное, но никак не “кремнийорганическая форма жизни”, что мне просто ломало мозг.
И, естественно, отдал распоряжение работать с “Умной Кожей”. Ну не даром же крысятину трескал!
Правда ассистент предупредил, что возможен “дискомфорт”. И посоветовал “почаще, в процессе химеризации, проводить гигиенические процедуры”. Чего-то не нравится мне всё это, мудро отметил я, наблюдая исчезающие буквы связи с ассистентом. Зловредные они какие-то были, зловреднее обычного.
— Доброе утро, Жора, — поприветствовала меня Светка. — Как сам?
— Существую. Даже мыслю, иногда, — хмыкнул я. — А ты?
— За… устала немного, — задрала механический нос Светка. — Но поспала, всё хорошо!
— Так тебе же раз в неделю, — озадачился я. — Или эти чиновницы тебя НАСТОЛЬКО перегрузили?
— Можно сказать и так. Я до сих пор не понимаю, как может один человек уместить столько слов в такой короткий отрезок времени. И чтобы понятно было, — хмыкнула андроид. — Но небесполезно вышло. Многое узнала.
— А рассказать? — через минуту возмутился я.
— Вот позавтракай, расскажи какая я хорошая и милая, — на этом Светка протянула руку к моему филею, но я ловко отодвинулся.
Правда выражение лица андроида стало столь вредным, что я всё понял. Вздохнул, придвинулся, был ощупан. Вот просто… ну ладно, пусть расскажет, а так-то пофиг.
И начала Светка рассказывать, пока я питался ей приготовленным завтраком. Выходило, что с местом посадки мне ОЧЕНЬ повезло.
Итак, полоса от Москвы до предуралья была этаким “условно-цивилизованным местом”. С точки зрения фауны практически благодать: относительно высокий фон вытеснил многих хищников-мутантов. Я вот думал что тут опасно, а это так, цветочки. За Владимиром, где общий фон падает, живут не настолько приспособленные к высокому фону, но совершенно жуткие мутанты.
И вот в округе — что-то типа “области”. Есть более-менее регулярная связь, дороги. А километров триста на восток начинаются уже городки-крепости, перемещение между которыми — фактически военная операция, без вариантов.
Это по природе, в плане которой ещё один плюс: генномодифицированные ещё в Союзе растения, которые не выродились, а таких было немного. Хотя вот та же картоха: есть, цветёт и плодоносит, а хрен её люди покушают, разве что один раз, первый и последний. Так вот, аграрные культуры в повышенном фоне давали весьма и весьма обильный урожай. Те же Грязи, согласно этой картины выходили просто купающимися в продуктах. Деревенька стояла аккурат на границе неблагоприятной зоны, где урожай максимальный, а фон приемлемый.
