- Ты подслушивала? – попыталась я смутить горничную.
- Ой, больно надо! Папенька ваш так рявкнул, что сложно было не услышать. Не знаю, что там произошло, но эти охламоны дружно попросили их отпустить, а вместо них уже и новый готов. Но что-то господин Брирге не в восторге. Пойду, разузнаю… - не смущаясь, что проговорилась о намерениях опять подслушивать, Мирелта положила письмо на туалетный столик и преспокойно удалилась.
Глава 38. Фигуры на доске
«Дорогая Леа! Рад, что ты не утратила чувство юмора после того падения. Нилли опять на своих рукодельных курсах, а у меня выходной день, и я совершенно не знаю, к чему руки приложить. Может, у тебя есть идеи?»
Похоже, Глеон окончательно заскучал в ожидании, когда мой отец загрузит его работой. Ладно, отвечу с привычным юмором…
«Дорогой Глеон! Прикладывай руки ко всему, до чего дотянешься – наверняка у Нилли полно всяких творческих заготовок, а говорят, мужчины в рукоделии нередко превосходят женщин! Желаю успеха!»
Снова позвав Мирелту, я принялась за фрукты.
- О, там такие страсти кипят… - загадочно произнесла моя горничная. – Интересно, кто кого перехитрит с оплатой и привилегиями.
- Ты сомневаешься в отце? Он любого через колено перегнёт.
- Верно… Да и Тальгир тоже не промах! А вы долго человека по жаре гонять будете? – с упрёком спросила Мирелта, беря письмо. – Не проще поговорить?
- Мне скучно, - призналась я. – Просто не знаю, чем заняться. Если так будет продолжаться, я к концу года растолстею вдвое на этих сладких фруктах.
- Да-а-а… - Мирелта присела рядом со мной. – Затянул вам папенька корсет, что и говорить! Как в тюрьме живёте. Зато как хорошо будет, если кого найдёте…
- Да как найти, не выходя из дома?! – в раздражении бросила я. – Ещё и с пробитой головой.
- Посмотрим, может из слуг кто найдётся помоложе да поприличнее, как наберут полный штат… - не договорив, Мирелта поджала губы.
Похоже, на моём лице мелькнуло такое явное пренебрежение, что ей стало неприятно за всех слуг во всём королевстве.
- Что?
- Ничего…
- Нет уж, договаривай, раз начала!
- А что вы, госпожа, так брезгуете слугами? Не в вашем положении так придирчиво выбирать!
- Не знаю… Мирелта, пойми правильно: это не снобизм, как у моего отца. Это… другое…
- И что же? – она подняла брови, с лёгким сарказмом глядя на меня. – Утончённость ваша так вылезает?
Мысленно ругая себя, я взяла паузу, пытаясь на этот раз подобрать слова единственно правильным способом.
- Понимаешь, если без всяких предубеждений к этому подойти… Получается, что я от безысходности на любой вариант готова, даже из дома не вышла, чтоб поискать.
- Ха! – Мирелта не смогла сдержать смешок. – Можно подумать, у кого-то иначе бывает! Да всегда выбирается меньшее из зол, и всё тут! Вот этот ваш засранец, как его…
- Ты прекрасно знаешь, что его зовут Орни, - поправила я.
- Вот он, да. Что, нельзя было вам дойти до другого корпуса, к старшекурсникам? Вцепились в этого дурачка мёртвой хваткой в первый же вечер, как в Хальторн приехали! Дался он вам, прям сил нету! Как с цепи девка сорвалась, чес-слово… - Мирелта пожала плечами и вышла с письмом, оставив меня в размышлениях.
С каждым днём моя сдержанная горничная всё больше распоясывалась, но не признать её правоту я не могла. Кроме того, не стоит ссориться с таким полезным человеком, особенно теперь, когда она посвящена в мои планы.
«Возможно, она права…» - мелькнула мысль.
А что? Ведь наш выбор всегда совершается в ограничениях: крутить роман с однокурсником, выйти замуж за коллегу, найти любовника из прислуги… И всё это – из-за лени, безысходности и прочих приземлённых причин, а вовсе не от высоких чувств и истинной страсти. Отсутствие свободного выбора заставляет нас выбирать быстро и беспощадно. А за ошибки всегда приходится расплачиваться…
Подобный выбор похож на шахматную партию. На доске только те фигуры, что предусмотрены игрой: родители, охрана, слуги. А я пытаюсь поставить на доску сочащийся нектаром спелый инжир, да ещё и требую серьёзного отношения к этому фрукту, как к настоящей шахматной фигуре.
Это не мир несправедлив, это я чертовски плохо вписываюсь в придуманные правила. Но это не значит, что я сдамся! На этой мысли я прикончила последние фрукты и легла подремать. У меня всё равно так болела голова, что тело решило взять паузу в своих порывах.
Всю последующую неделю моё тело, мучающееся от потери магии, не просило заполнить его более прозаическими развлечениями. К тому же Нилли одолжила мне рамку для шёлковых платков и набор красок, чтобы я могла поупражняться на досуге. Однако, разрисовав три платка, я потеряла интерес и к этому занятию. У меня получалось хорошо, но отчего-то я не чувствовала радости, когда все вокруг восхищались моей работой. Казалось, вместе с магией я утратила способность радоваться.
Продолжая пару раз в день переписываться с Глеоном, я упомянула, что уже наигралась с рисованием, и он сразу пообещал заглянуть и забрать всё лично, а не посылать слугу.
Почему-то я была уверена, что Глеон придёт вместе с Нилли – ведь он всё время решал за них двоих. Но на этот раз он снова явился один.
Глава 39. Предложение
Глеон пришёл так рано, что я только успела позавтракать и валялась на кровати с книгой. Сев на край ради приличия, я отложила томик и указала гостю на пуфик, но он предпочёл сесть рядом со мной, заботливо положив руку на моё плечо:
- Как самочувствие, раненая?
- Намного лучше. Хочется уже куда-нибудь выехать.
- Скоро основные работы на холме начинаются, так что последние деньки отдыхаем! Можно прямо сейчас куда-нибудь махнуть…
- А Нилли?
- Она опять на своих курсах, то ли по ювелирке, то ли по дыханию задницей, лично я – без понятия, - грубо хохотнул Глеон. – Курсистка…
Последнее слово сказал – как выплюнул. Немного опешив от такого поворота, я повернулась к нему, пытаясь понять, шутка ли это или они вправду недавно поссорились.
- Ходит, ходит на свои курсы, а толку?! Ты вон нигде рисовать не училась, а платки расписала в разы лучше, - он махнул рукой в сторону развешенных на стене полотнищ.
- Что ты так на неё взъелся? – удивилась я.
- Да вчера опять поцапались.
«Опять» неприятно кольнуло, но я не стала уточнять. А Глеон совсем разоткровенничался:
- Она совершенно не понимает, как разговаривать с людьми. Вечные придирки. И эта манера загробным голосом произносить: «Есть разговор»… – он положил ладонь себе на лоб и картинно застонал. – А-а-а, меня уже от одной мысли, что придётся с ней разговаривать, начинает тошнить.
