Отвернувшись, я бросилась прочь.
Всё, что я чувствовала — невыносимое разочарование. Есть какой-то план, чьи-то интриги. Ради какой-то великой цели участники готовы идти на всё. Любой, кто только что провёл ночь с девушкой, в которую, по его же словам, влюблён, отстранился бы от другой, пусть и весьма настойчивой, девицы.
Но нет, у Элиара план! Все в Хальторне преследуют свои цели, действуют согласно каким-то планам…У Форгана тоже план, у Великого магистра планов просто озеро. Даже у первокурсников свои секреты! А я — лишь пешка в этой безжалостной игре.
Глава 32. Совет кураторов
Оставив Элиару записку со своими предположениями о событиях на каменоломнях, я собрала вещи и вернулась в свою комнату. Всего лишь сутки я была абсолютно счастлива. И опять всё вернулось на прежние места. Даже Нави уютно мурлыкала на кровати, запуская когти в покрывало.
К вечеру дождь усилился, загнав студентов в кампус. Кто-то, вопреки всем запретам, умудрился достать вина, и со скуки большинство напилось. Как и следовало ожидать, они вскоре устроили пьяное состязание стихий — и сумерки прорезал звон разбивающихся стёкол.
Нехотя накинув плащ, я вышла проверить, все ли целы. Остальные кураторы тоже собрались возле кампуса, оценивая масштаб разрушений. Первый этаж зиял разверстыми глазницами пустых окон, даже занавески вынесло наружу ударной волной. На втором этаже полопалось несколько стёкол, третий этаж не пострадал. Студенты, мигом протрезвев, высыпали наружу и стадом столпились на крыльце. Ни одного не зацепило, но вид у всех был виноватый и напуганный.
— Да я просто попробовал, — объяснял один из воздушников другому. — А ты-то зачем влез!
Оглядев разорённый кампус, кураторы решили переселить студентов с нижних этажей повыше. Заблокировав их магию, мы предоставили им самим убирать вручную следы погрома и таскать кровати по лестнице. И это было ещё самое лёгкое наказание, что их ждало.
Стоило кому-то заикнуться о том, что кровати тяжёлые, как Венда, до этого стоявшая с привычно-спокойным выражением лица, метнула небольшой вихрь, встряхнувший молодняк за шкирки, как непослушных котят:
— Таскайте! Иначе к рассвету все до одного будете в Имоледо без права возвращения в академию!
Поистине, эти первокурсники обладали каким-то удивительным талантом влипать в неприятности — довести Венду удавалось далеко не всем. Я впервые видела её такой рассерженной, да и сама была на грани того, чтобы написать документ об отчислении всего курса. Такого в истории академии ещё не было. Что же, когда-то нужно начинать.
Во мне, как никогда, было очень мало сочувствия.
Дождь и ранние вечерние сумерки не прибавляли настроения. Кутаясь в плащи, кураторы собрались в аудитории огневиков, чтобы обсудить положение дел. Венда, на правах самого старшего куратора, первой взяла слово.
— Меры должны быть адекватными, — рассерженно говорила она. — Если они не почувствуют сопротивление, так и будут проверять нас на прочность. Я уже на пределе. Нужно блокировать их магию и освобождать только на время занятий. А кампус замыкать заклятием на всю ночь, причём изолировать каждую комнату! Чтоб никуда не ходили и не вздумали ещё что-то учинить.
— Вы предлагаете прямо-таки тюремные методы, — возразил один из кураторов-политиков. Недавно он получил награду за вклад в развитие связей с соседним королевством, и теперь нашитая на тунику звезда ярко переливалась на его животе. Почесавшись через звезду, он встал, будто лекцию собрался читать. — Мы не имеем права ограничивать перемещения студентов в пределах кампуса. Они должны свободно передвигаться по замку, не забывайте закон «О свободе магических воспитанников». Любой из них, знай он законы чуть лучше, может затеять с нами тяжбу и, вероятнее всего, выиграет, поскольку закон на их стороне!
— К счастью, они слишком плохо осведомлены о законах, — сказала я. — Мне не нравится, что меры, направленные на защиту студентов в стенах замка, могут стать бесполезными из-за устаревших законов.
— Надеюсь, вы не собираетесь просвещать этих малолетних дебоширов относительно их прав? — спросила Венда.
Куратор-политик пожал плечами:
— Рано или поздно кто-то из них поумнеет настолько, чтобы дойти до библиотеки.
— А до того момента я хочу сохранить их всех целыми и невредимыми, — отрезала Венда.
Совет кураторов принялся обсуждать методы наказания за случившееся, а я погрузилась в свои мысли. Неровный из-за сквозняка свет канделябров метался по углам, то высвечивая, то погружая во мрак. Точно так же метались мои чувства: то появлялась надежда, что всё иначе, что мне показалось, будто Манора обнимает Элиара, то я опять обрушивалась в пучину разочарования.
— А ещё следует запретить подвижные игры во дворе кампуса! — возмущённо говорила одна из магистров воздушной стихии. — На прошлой неделе один из студентов порвал связку, и нам пришлось кучу времени и сил потратить не восстановление!
Накопившееся за два месяца напряжение вырвалось разом у всех преподавателей. Каждый вспоминал проступки студентов, предлагая свой вариант ограничения и наказания. Казалось, этому не будет конца.
Совет приступил к голосованию, и тут я поняла, что не хватает Двена, что раньше всегда присутствовал на совещаниях. Я повернулась к Венде:
— Можно, я пойду? Передаю право моего голоса вам.
Венда кивнула между делом, было не очень понятно, услышала она меня или просто согласилась по привычке.
Покинув аудиторию, я направилась в преподавательские покои, чтобы разыскать Двена. В конце концов, я знаю его дольше всех остальных. И ни разу он меня не подводил, когда дело касалось академии и защиты студентов. Нужно рассказать ему о том, что водные в опасности.
Из-под двери комнаты Двена пробивался свет. Он всегда ложился спать довольно поздно, и я уверенно постучала.
— Айлин, заходи! — отозвался Двен.
За годы в академии он научился безошибочно отличать мой стук в дверь от прочих. Тёплое чувство надёжности и определённости охватило меня. Да, пожалуй, сейчас у меня нет никого ближе…
Двен сидел с книгой у окна. В компанию к положенному по уставу стулу он где-то раздобыл глубокое кресло, а у стола укоротил ножки, чтобы можно было разбирать на нём бумаги, не привставая. Уютный вид завершало несколько подушек, пёстрой толпой собравшихся в изголовье кровати. Одна из них уголком торчала из-за спины Двена.
— Что там происходит? Надеюсь, кампус полностью взорвали вместе со студентами, и нам не придётся больше никого учить? — Двен закрыл книгу и положил на край стола.
— Почти угадал, — рассмеявшись, я села на стул рядом с ним. — На первом этаже всё разнесли.
— Порой кажется, что жизнь в академии была бы просто идеальной, если бы нам не приходилось преподавать. Представь себе Хальторн без студентов: тишина и покой.
