Мне открылись удивительные приёмы сочетания стихий, способы усиления отдельных потоков, методы раскручивания магических вихрей и вовлечения окружающей магии. Теперь всё казалось таким простым и понятным, будто я всегда это знала. Навыки десятков моих предшественников были обобщены в этом манускрипте и теперь принадлежали мне одной. Дочитав до конца, я поняла, что от меня ожидается ещё одно важное действие.
Взяв бумагу за уголок, я создала искру и обратила её в пепел раньше, чем Двен успел рот раскрыть. Когда мельчайший прах опустился на стол, Двен удивлённо вымолвил:
— Ты точно…
— Да, указание на это стояло в самом тексте.
— Но ты ведь сможешь восстановить его по памяти?
— Поверь, я буду не первая, кто это сделает.
Насколько я понимала, каждый маг, владеющий несколькими стихиями, уничтожал манускрипт перед важным сражением, чтобы тот не попал в руки врагов. Затем он восстанавливал запись в новом виде, используя свой личный способ шифровки символов, который мог раскрыть только следующий маг, обладающий такими же силами.
А ещё мне открылось важное знание, о котором я предпочла умолчать даже с Двеном.
Из манускрипта следовало, что я не единственная, кто владеет такой силой. Нас несколько, возможно, даже в нашем королевстве найдётся один-два мага, равных мне. Но либо они не вступили в силу, либо уже слабеют от старости, либо… очень старательно скрываются. С точки зрения сохранения магических знаний это было разумно, но я ощутила разочарование: я вовсе не уникальна, но держать ответ за эту удивительную и редкую способность придётся только мне.
— Ты идёшь ужинать? — Элиар появился так внезапно, что я даже вздрогнула.
— Да, мы закончили обсуждение, — я смела рукавом на пол остатки пепла.
Моя новая сила требовала новой осторожности. И я не хотела, чтобы лишние знания ставили под удар тех, кто для меня важен.
Форгран уже был в трапезной. Он сидел за столом магистра Тада, поглядывая в нашу сторону, но не подавая знака, что нужно поговорить. Мы сами к нему решили не подходить без надобности — наши перешёптывания могли привлечь лишнее внимание. Полосатый, похоже, выпил вина, и теперь красноватый оттенок его лица совершенно не соответствовал тому напыщенному виду, который он напустил, разговаривая с Форграном.
Они явно о чём-то спорили: дядя Гран говорил с напором, но очень тихо. Полосатый возражал так, что было слышно отдельные обрывки слов, но они не складывались в осмысленные фразы. Должно быть, они опять спорили о создании Института Стихий.
За ужином мы снова обсуждали глупости, что говорили на зачётах студенты, шутили, смеялись, как будто вокруг ничего особенного не происходило. Келея зачитывала вслух нелепости из отчётов, и даже Венда, всегда такая спокойная и сдержанная, пару раз громко рассмеялась.
Первокурсники, в отличие от нас, не были настроены веселиться. Брилеус пытался сесть рядом с Тиенной, но на единственное свободное место рядом с ней села Леатида, и ему пришлось уйти за стол в углу, который студенты почему-то презрительно называли «островком отщепенцев». Тиенна шепталась с подругами, посматривая на огневиков за соседним столом. Грониан с несколькими магами воздуха со старших курсов что-то вполголоса обсуждал, их лица были спокойны, но по внезапным коротким движениям рук было похоже, что они все на взводе.
Студенты быстро поужинали и ушли в кампус — распоряжение Тада о пребывании в помещениях вне занятий и трапез всё ещё действовал.
Мы вскоре тоже вышли. Кампус уже отремонтировали, новые окна светились в темноте разноцветными наборными стёклами в свинцовой отплётке. Завернувшись в плащ, Леатида сидела на перилах, держа в руке книгу. Неровный свет факела танцевал в её светлых волосах, ветер переворачивал страницы, но она словно не замечала этого.
— Хоть что-нибудь видно? — спросила я.
— Что? А… — она закрыла книгу. — Просто решила посидеть здесь. В комнате опять болтовня и духота.
— Только в лес не ходи.
— Не буду, — Леатида мило улыбнулась и уселась поудобнее, держась за балясины перил.
После тёплой трапезной я по привычке зябко закуталась в плащ, а затем вспомнила, что мой огонь может греть меня без траты сил, просто подпитываясь магией глубинных горячих потоков, что скользят под твердью. Откинув полы плаща, я взяла Элиара за руку.
— Я думал, ты замёрзла, а ты горячее меня! — удивился он.
— То ли ещё будет…
— Прорыв в постижении?
— И да, и нет. Я пошла своим путём.
— Как обычно! Другого от тебя я и не ждал, — не обращая внимания на прижатые к стёклам любопытные мордашки первокурсников, он поцеловал меня.
— Скорее обними меня! — попросила я.
— Предчувствие?
— Не знаю… Просто обними меня так, как будто завтра мы умрём.
— Тсс, даже не думай о таком…
Мы шли среди темноты, не зная, что ждёт нас завтра.
Глава 46. Покои старших магистров
Утро началось с удивительно яркого света, проникавшего повсюду. Открыв глаза, я зажмурилась снова, а потом поняла: выпал первый снег. Он лежал тонким искрящимся пологом на подоконнике, отражая в комнату лучи восходящего солнца.
Потянувшись, чтобы задёрнуть занавеску, я перегнулась через Элиара, и он, незамедлительно проснувшись, обнял меня, привлекая к себе:
— Ещё чуть полежим, а потом в трапезную. Нужно сказать Форграну, что всё сделано.
— Обычно он ходит на завтрак.
— В отличие от нас… — Элиар перевернулся, и я оказалась между простынёй и его горячим спросонья телом.
Теряясь в его поцелуях, я млела и таяла, чувствуя, как нарастает желание. Теперь, наполненная всеми стихиями, я совершенно иначе ощущала прикосновения Элиара. Раньше под его пальцами пробуждались воспоминания о той магии, что была так крепко забыта мной. Сейчас всё стало по-другому: новые силы кипели во мне и рвались наружу.
— Мы опоздаем на завтрак…
Но губы Элиара накрыли мои, лишая возможности говорить. Во мне вспыхнули и заискрились тонкие нити пламени… и началось. Воздушная стихия окутывала нас ласковым шелестом, магия тверди дарила неисчерпаемую силу, а пульсация жизненных волн, насытившись прочими стихиями, объединяла и кружила двух водных магов, сливающих свои магические силы на всех уровнях.
Я слышала мысли Элиара, чувствовала собственные прикосновения через него, разом ощущая и его разгорячённое тело на моём, и нежность моей кожи, прикасающейся к нему. Мы одновременно были в двух телах, глядя друг на друга влюблёнными глазами и видя себя словно со стороны. От этого кружения приятно захватывало дух.
Пульсация нарастала в наших телах, растекаясь по венам, а затем выплеснулась единым магическим потоком, заставив вздрогнуть стены и разноцветные стёкла в оконном переплёте.
