Мой дедушка Джон и его друг Петр смогли найти в чужом для них мире надежных союзников и победить злодеев. Им помогали любимые девушки: алверийка Камисса и нелианка Танира. В итоге опасного противостояния правитель Варнист и его сын погибли, власть на Нелии сменилась. Новая правящая династия Анрейми выступала за мир в галактике, заявляя, что жизнь каждого разумного существа бесценна. Жаль, что не всю компанию любителей охоты на разумных существ удалось уничтожить, часть из них осталась на Нелии, часть расползлась по галактическим просторам. Время от времени их потомки или подражатели давали о себе знать кровавыми преступлениями, но против тех вели успешную борьбу: как в родном мире, так и за его пределами. Превратившаяся в своеобразную легенду нового времени история о съеденном профессоре вписывалась в эту схему. Говорят, тот нелианец был учеником одного из лидеров клана.
Особенно жестко и активно с бешеными выродками боролись нелианские власти, понимая, как охотники на разумных существ могут повлиять на репутацию расы в целом. И это негативное влияние существовало. Не исчезая и не ослабевая с течением времени, оседало неприятным осадком в умах мирных жителей галактики. А уж моя бабушка пережила смертельную схватку с сыном кровожадного тирана Варниста. Поэтому, несмотря на опыт общения с нелианской союзницей, она не смогла бы спокойно принять тот факт, что я здесь, у себя на корабле, пытаюсь приручить симпатичного рыжего хищника. Родители вообще бы впали в панический шок от такой новости. Да, все, без исключения, близкие родственники мне бы дружно посоветовали выкинуть спасенного нелианца неизвестного происхождения в открытый космос. Немедленно и без возражений. Во время нечастых сеансов связи с родными мне приходилось шутить, улыбаться и говорить, что все хорошо. Не случилось никаких интересных событий и опасных происшествий.
Сама я интуитивно понимала, что Айри просто не может иметь отношения к сборищу чокнутых охотников на все, что движется и годится в пищу. Даже его шутки про мои окорочка и печень не пугали. Я видела, насколько купленный по чистой случайности парень не похож по поведению на тех, кого описывали мои дедушка и бабушка. Он слишком деликатный, благородный… Он тот, кому хочется верить. В ком подсознательно чувствуешь не источник смертельной опасности, а верного компаньона и защитника.
Но при этом я понимала, что никому во всей вселенной не смогу объяснить свою позицию, привести достаточно веские аргументы, чтобы превратить теорему в аксиому. Потому мне так было проще, что пребывание нелианца на корабле оставалось строжайшей тайной для моей проживающей на Дашиойне семьи.
Глава 11. Точка невозврата
Дальнейшее течение воспоминаний вернуло меня в тот злополучный день, когда в составе отряда наемников я выполняла задание на Нидире. Командовал отрядом Дремер. Мы осматривали выжженные, развороченные взрывами руины большого поселения местных мирных жителей, ища уцелевших штурмовиков из разбитого утром отряда кормерейских инопланетных захватчиков. Гуманоиды Нидиры были высокими зеленокожими существами, довольно приятными на лицо, а кормерейцы больше походили на уродливых шипастых сухопутных рыб. Соблазнившись богатыми природными ресурсами и благоприятным для их жизни климатом Нидиры, эти твари под надуманным предлогом развязали войну с теми, кто был намного слабее развит в плане высоких технологий и до момента первого боевого контакта даже не знал о существовании далекой планеты Кормереи.
Жители Нидиры обратились за помощью ко многим народам, и мало кто откликнулся на их зов. Не все соблазнились обещанной высокой платой. Но Легион Черной Звезды отправился на охваченную войной планету в полном составе. Атмосфера Нидиры считалась слабоядовитой для кислородозависимых существ, подобных мне и Дремеру. Мы ни на миг не отсоединяли шлемов от бронированных скафандров. Слышимость от справедливых мер безопасности ощутимо страдала, но в то же время шлемы защищали от звуковой контузии.
Не перестаю удивляться, как я смогла расслышать тоненький детский плач. Он доносился из объятого пламенем низкого домика, стены которого были сделаны из серой глины, а крыша была покрыта пальмовыми листьями. От крыши за считанные мгновения почти ничего не осталось. Окна были выбиты ударной волной от взрыва. Глина, высыхая, трескалась, и стены осыпались.
– Парни, там ребенок! Мы должны его спасти, – я указала на горящий дом, готовая бежать к нему.
Дремер поймал меня за руку, остановил.
– Поступил приказ немедленно убираться отсюда! – объявил он по громкой связи, встроенной в шлем каждого из двадцати бойцов. – Тухлые рыбьи шкуры готовятся нанести по нам артиллерийский удар. Все бегом в укрытие!
– Я быстро… Я успею, – мне пришлось отбиваться, чтобы вырваться.
– Кэс! Назад! Приказываю, как твой командир! – орал Дремер мне вслед.
Вбегая в горящий дом, я чуть не столкнулась головой с падающей потолочной балкой. Маленькая заплаканная девочка сидела, сжавшись в углу, куда пока не добрался огонь. Перепрыгнув через тела ее убитых родителей, я подхватила зеленую малютку на руки и выскочила с ней из горящего дома.
Дремер ждал меня. Мы вместе помчались к укрытию, и тут начался обстрел, о котором нас предупреждали. Ракетные снаряды разрывались совсем близко, но мне повезло добраться с маленькой нидиркой до надежного убежища. А Дремер… Когда я пошла его искать, оставив девочку в безопасном месте, то увидела окровавленный обрубок без рук и ног, с изувеченным лицом. Единственная мысль была – хорошо, что голова осталась на плечах. В тот момент я не осознавала тяжести своей вины, как по присяге перед командиром, так и перед любимым парнем. Но я ужасно боялась, что Дрем умрет. Задержав дыхание, сняла свой шлем и надела ему на голову взамен разбитого. Подошедший огромный редден из нашего легиона понес Дремера на руках. Но я и сама готова была это сделать. Помню, как слезы текли по моим щекам, оставляя на раздраженной токсичной атмосферой коже слегка пощипывающие влажные дорожки. Наверное, это был единственный раз в моей взрослой жизни, когда я плакала.
Прошло несколько лет, но я не могла забыть тот день. Часто вспоминала о нем сама, и Дремер напоминал почти при каждом нашем “семейном” споре.
– Ты дура, Кэс. Сама это понимаешь? – такими словами Дремер приветствовал меня, когда вышел из госпиталя на механических ногах и смотрел в упор, нервно моргая уцелевшим настоящим глазом. В его раздраженном голосе слышался непривычный мне металлический оттенок. – Да будь ты обычным бойцом, я бы тебя без разговоров пристрелил из бластера, встроенного в правую руку. Мало того, что ты нарушила приказ командира! Ты предала лично меня! Отблагодарила за все, что я для тебя делал. Забыла, как помогал тебе на тренировках? По твоей вине я чуть не погиб. Врач сказал, у меня теперь не может быть детей. А я с юности мечтал о сыне! О наследнике! Продолжении моего рода! Я представлял, каким он вырастет сильным и храбрым, станет достойным воином. А что теперь? Я даже не могу сам себя клонировать! Мой генетический код с двадцати лет защищен от копирования, как у всех бойцов Легиона Черной Звезды. Что молчишь, Кэсси? Скажи мне хоть слово, глядя прямо в глаза? Объясни, как ты могла променять наше семейное счастье, наше собственное потомство на гнусное нидирское отродье? Чего ты хотела? Медаль за подвиг? Благодарность с премией? Думаешь, зеленая девчонка вспомнит о какой-то чужачке, когда вырастет? Ее уже забрали сородичи в приемную семью.
