– Дочь. Она говорит, что у тебя где-то есть дочь. Видимо, мои родители таки начали впадать в маразм. Не обижайся, ладно? Возраст у них почтенный уже. Мама сейчас наверняка начнёт задвигать что-то про реинкарнации и прошлые жизни. Хорошо, что ты не понимаешь наш язык, ты бы нас за сумасшедших приняла.
А вот тут некромантка поспорила бы. Старушка не походила на выжившую из ума. Взгляд её был вполне осознан и проницателен. Если в стране Эн Ню Вэн верят в перерождения, то почему нет? В прошлой жизни у Натт вполне могли быть дети. Такое объяснение её успокоило, и к этой теме никто не возвращался до конца трапезы. Мёрке вообще слегка выпала из происходящего, потому что большую часть времени подруга болтала с родителями на чуждом ей языке. Но уже ближе к ночи Эн вдруг стала грустной и рассеянной. А когда её мать с отцом достали пухлый красный конверт, расписанный золотыми иероглифами, девушка чуть не расплакалась. Она протестовала, пыталась вернуть подарок родителями, но те были непоколебимы. Затем старушка достала глиняную куклу-девочку и придвинула к своей дочери, отчего та мгновенно побледнела, но спорить не стала.
Натт и Эн долго провожали взглядом отплывающую джонку, пока красные крылья-паруса не растворились в льдистом тумане. Всё это время соседка Мёрке не прекращала обнимать куклу и гладить её по нарисованным волосам. Эн Ню Вэн даже пела ей что-то похожее на колыбельную. Натт пыталась запомнить незнакомые слова, но ничего не вышло, а спрашивать сейчас о странностях этого вечера показалось не очень вежливым. В конце концов, подруга сама расскажет, когда будет готова.
Сани были доверху заполнены подарками, которые перенесли сюда слуги семьи Вэн из джонки за время ужина. Тут были заморские фрукты, украшения, традиционные платья и обереги, множество коробок с фейерверками. Всё это Эн планировала подарить сокурсникам.
– Главное — Фэн-Хуана не подпускать к повозке, – отшутилась подруга. – А то весь Тэнгляйх взлетит на воздух. С этими боеприпасами можно войну выиграть.
Лучше бы она этого не говорила, потому что теперь Натт было боязно ехать рядом с подозрительными деревянными коробками. В академии не только Фирсу доступна магия огня, но и одному обиженному стихийнику с откушенным пальцем.
– А о чём была твоя песня? – ненароком спросила Мёрке, когда на горизонте зажглись многочисленные окна замка.
– М? Какая песня? – Эн вопросительно склонила голову набок, напоминая свою новую глиняную куколку.
– Ту на пристани. Красивая.
– А, – просветлела подруга. – Мама пела мне её много-много лет назад. В детстве. Она часто повторяла, что это приманивает удачу, вот мне и захотелось спеть её, чтобы родители благополучно добрались до дома, а ещё…
Эн Ню Вэн вновь погладила лежащую на коленях куклу и ласково сказала ей что-то на родном языке. Столько нежности Мёрке в последний раз видела во взгляде своей мамы, когда та укладывала спать малютку Аби, или когда желала сладких снов Натт, укрывая её тёплым одеялом и целуя в лоб. Когда обнимала Квелда и трепала его по рыжим волосам...
Странный день, странные родители у Эн Ню Вэн, странное тоскливое чувство в груди после слов старой женщины. Когда тебе всего четырнадцать лет, и кто-то говорит, что где-то на свете живёт твоя дочь, это должно вызывать лишь смех, откуда же на сердце такая печаль и пустота? Почему так сильно хочется спеть кому-то нежную песню, призывающую удачу.
Мёрке вдруг впала в лёгкий транс и не своим голосом проговорила:
– У моей дочери волосы что лунный свет. У неё даже имени нет. Она кличет беду и о смерти поёт. Её призрак растает, лишь утро придёт… Моя дочь… Моя дочь…
Некромантка шумно вдохнула и тут же закашлялась. Перед её глазами на мгновение промелькнули сотни прошлых жизней, слишком коротких, трагичных и одинаковых, но уже в следующую секунду она напрочь забыла о них. Лишь Эн слышала её внезапное откровение и крепко сжала дрожащую руку подруги.
20.2
***
Зимние праздники подошли к концу, фейерверки подаренные родителями Эн благополучно кончились, и студенты лениво вливались в учебный процесс. Настроение у всех было ещё праздничное, и не из всех аудиторий убрали украшения, да и еловыми иголками все ещё пахло в коридорах. В столовой продолжали баловать традиционными угощениями, и настроения заниматься не было ни у кого, даже у преподавателей. Один лишь Деард Рё’Тен был счастлив с утроенным энтузиазмом взяться за своих некромантов.
Студенты первые явились на завтра, скудно перехватили кашу, единственное что успели приготовить в такое время повара и отправились к своим лошадям.
– Путь неблизкий, – предупреждал Деард, подгоняя учеников.
Эн устроилась позади подруги в седле у Бьелке. Натт переживала, что её скакуну будет тяжело нести сразу двух наездниц, но он словно и не заметил изменений. Вместе с Синдом ехал Кафрин, парни поравнялись с девушками, и Эн демонстративно отвернулась.
– Похода шикарная будет, – адепт Скансон выдохнул целое облако пара. – Есть идеи, куда мы едем?
– Секрет, скоро всё увидите, – улыбался Мару и подъехал к одногруппникам на своем ездовом олене.
Единственные, у кого Натт видела этих прекрасных животных, были брат и сестра Макйак. В сердце у некромантки кольнуло от воспоминаний о парочке Инну, которые решили перевестись в академии поближе к своей спрятанная во льдах деревеньке.
Но кое-чем любимец Мару отличался от питомцев инну, его олень был мёртв. Тусклые водянистые глаза, следы от стежков и энергетические кристаллы во лбу и на рогах выдавали в нём весьма редкую нежить: дредхьорта. Родители адепта привезли его во время праздников и подарили сыну. Деарде долго возмущался, но его интерес к зверю пересилил, да и Йеден Стаат пообещал, что поможет адепту присматривать за воскрешённым существом, менять бальзамическую жидкость и следить за скоростью разложения.
Даже Йоханна встала с постели и выглянула в окно, чтобы полюбоваться на животное. Её бледная ладошка коснулась холодного стекла и лёд вокруг растаял. В такие моменты и Деард понемногу оттаивал. Он помахал невесте, а она ответила ему слабой улыбкой и вновь скрылась в комнате.
Остальные студенты набились в повозку к Гиаду. Ей тоже привалило счастья, и отец привез её новенький блестящий дилижанс.
В целом у всех кроме Синда, Натт, Эн и Фирса настроение после праздников было приподнятым. А вот Синду пришлось видеться с одним из братьев, который приехал оплатить его апартаменты, и привез карманных денег. Натт провела свой первый день рождения и зимний фестиваль без Квелда, Эн очень странно таращилась на свою новую куклу и шила для неё наряды, а Фирс… К нему приезжать было некому.
Натт стало совестно, что она так ничего ему не подарила. Даже его подарок она не вскрыла до сих пор. Южанин всё-таки передал через Ноккереля маленькую коробочку, но девушке духу не хватало открыть её.
Она оглядела дворик академии, почему-то ей казалось, что Хассел обязательно проводит их, но его не было на улице. Натт последнее время вообще видела его. Парень безвылазно мастерил что-то для инквизитора, или мотался в Рискланд на подработку.
