Через мгновение в комнате появился молодой волкодлак, он поклонился Каю и вытянулся по стойке смирно.
— Наама! — твердо сказал Кай, и отошел к окну.
Трок поклонился и тут же исчез.
Наама должна помочь мне выбросить рыжую из головы. Я услышал ее запах через минуту. Медленно повернулся и посмотрел на склоненную голову Наамы. Она стояла на коленях, а ее длинные волосы полностью закрывали ее обнаженное тело.
— Встань!
Наама, не поднимая головы, поднялась и откинула волосы за спину. Подойдя к ней, взял ее за подбородок и приподнял его. Ее преданные глаза доверительно посмотрели на меня, затем она приподнялась на цыпочках, обвила мою шею руками и легко прикоснулась к моим губам. Поцелуй был нежным и даже чересчур приторным. Нежность мне сейчас не нужна. Во мне бушевал огонь, который разожгла эта рыжая бестия. Перехватив инициативу, я усилил нажим на губы Наамы и грубо проник в ее рот языком. Она застонала и прижалась ко мне своим горячим телом. Подхватив ее под ягодицы, приподнял ее и отнес на кровать. Наама выгнув спину, раздвинула свои прелестные ножки, приглашая меня.
Рванув шнуровку на штанах, я выпустил на свободу разгоряченный член и опустился на рабыню. Я брал ее жадно, а она стонала подо мной, страстно обхватив меня ногами.
— Каааай! — тихо постанывала Наама, кусая свои губы.
Я вдалбливался в ее податливое тело, глядя на нее сверху. Смотрел на Нааму, а перед глазами стояла она…. рыжая. Зарычав, еще пару раз воткнулся в рабыню, и, выйдя из нее, кончил ей на живот.
Мне было плевать, получила она удовольствие или нет. Меня разбирала злость. Близость с ней не принесла мне облегчения. Рыжая стерва все равно стояла перед глазами. Одевшись, кинул взгляд на Нааму, и громко произнес:
— ТРОК!
Волкодлак явился через секунду.
— Убери ее!
— Но…Повелитель! — тонким голосом произнесла Наама.
Трок взял за локоть рабыню, и выволок ее из моих покоев. Я подошел к столу и, взяв кубок с вином, жадно сделал глоток.
Я понимал, что успокоюсь только тогда, когда испробую ее. Её… Лису. Во мне просто говорил инстинкт охотника. Если бы только она до сих пор оставалась в моем замке…
— Кай!
Я обернулся и увидел, стоящего посреди комнаты, Ундалемаха.
— Твои внезапные появления, уже входят в привычку Ундалемах!
— Ты знаешь, он просто так не посылает за тобой!
Вздохнув, я вынужден был поставить кубок на стол, и пройти с «правой рукой» Властелина.
Какого лешего, я должен заниматься этим?
Зарычав, поднял со стола кувшин и с силой зашвырнул в стену. Злость не прошла, а лишь наоборот только усилилась. Хотелось крушить все вокруг. Впервые мне захотелось крови, мне захотелось убивать…
Когда пришел к отцу, тот не стал ходить вокруг да около, и сделал мне предложение… хотя нет, к черту все, он приказал мне… приказал отказаться от нее… и… стать для нее всего лишь буфером ее энергии. И по возможности обучить ее. То есть я должен буду находиться рядом с ней, но не предъявлять на нее какие-либо права. А взамен… взамен он освобождает меня от всех официальных требований с его стороны.
Рыжая нужна Властелину. Он сказал, что она очень сильна, поэтому с ее силой лучше держать ее подле себя, нежели кто-то другой пронюхает про нее, и захочет забрать, или устроить переворот.
С одной стороны, я понимал его. Но с другой….
Я не знаю, смогу ли я?! Смогу ли, глядя на нее каждый день, и быть в непосредственной близости от нее, держать свои эмоции, да и член, в узде?!
Тьма, помоги!
Бросив взгляд на беспорядок, который сам же и натворил, развернулся на каблуках и, выйдя в коридор громко позвал:
— ТРОК!
Сегодня мне нужна женщина… нет, много женщин. Завтра мне предстоит провести полдня с ней. С рыжей Лисой.
ЛИСА.
Я ходила из угла в угол по своей комнате. «Своей» — хмыкнула я.
Я была зла. Зла на себя за ту слабость, что проявила сегодня с этим демоном. Подумать только, еще чуть-чуть, и он бы меня поцеловал. И я очень сомневаюсь, что была бы против этому.
Кошмар какой-то!
Стоит ему помаячить на горизонте, как во мне волной поднимаются, такие противоречивые чувства, что становится не по себе. Я безусловно ненавижу его. Ненавижу его надменный взгляд из под ресниц, ненавижу губы, искривленные в издевательский усмешке, ненавижу руки, которые властно поднимали, а потом так крепко прижимали к себе… ненавижу этот древесный запах, который так сводит с ума, и его дыхание с запахом перечной мяты. И его глаза… бело-стальные с расширенными зрачками, когда он пристально смотрит на мои губы…
Я нервно сглотнула, и пригладила свои растрепавшиеся волосы.
Так, Лиса!
Хватит думать об этом… как его там… Кай. Что это вообще за имя такое — Кай?! Снежной королевы на него нет! Нервно усмехнувшись, подошла к кровати и начала снимать тяжелое платье. Сейчас должна прийти Талина, и наполнить мне купель горячей водой.
— Ну? Как тебе новость?
Я взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности. Прижав расстёгнутый лиф платья к груди, обернулась и уставилась в нахальные желтые глаза проказника Рино.
— Напугал, блин! — пробурчала я и уселась на кровать, крепче прижимая платье, — какая новость-то?
— Как какая? — удивленно заморгали глазки, — тебе Повелитель должен был сообщить ошеломляющую новость сегодня за ужином. Сказать по правде, я сам офигел. Вот, ну, никак не ожидал, что ты окажешься…
— Брысь! — скомандовала Талина, заходя в комнату, — иди, давай, главный сплетник во всем темном мире.
Рино нахмурившись, с обидой пробурчал:
— Чуть что сразу «брысь»…, - развернулся и поплелся к выходу, потом на миг остановился и, обернувшись, прошептал, — покажешь потом какой-нибудь прибомбас из огня? Ой!!! — в него полетел увесистый ботинок Талины, и приземлился прямиком на хвост.
Шипя и брыкаясь, Рино, все-таки, поспешил из комнаты, от греха подальше, как говорится.
— Вот бесов кот! — сокрушалась старая служанка, — не язык, а помело!
— А что мне должен был сказать Властелин? И какие «прибамбасы» из огня, я должна буду продемонстрировать Рино?
— Да не бери ты в голову, болтовню этого негодника! Наплетёт ерунды! Завтра будет день, увидишь хозяина и обо всем разузнаешь! А теперь давай, иди в купель, вода стынет!
Улыбнувшись доброй Талине, прошагала в ванную комнату и прикрыла за собой дверь. Опустившись в широкую купель, наполненную горячей, ароматной, розовой водой, положила голову на бортик и задумалась о том, что же имел в виду Рино. Я же умру от любопытства! Эх, поскорее бы утро!
