- Вы не представились, и я не знаю, как к вам обращаться.
- Горобей, - коротко ответил мужчина. “Ну, ладно, Воробей”.
- Горобей, понимаете, но я уже замужем, - поиграла пальчиками правой руки фактически перед самым носом мужчины. Наверное, я уже чувствовала бы себя победительницей, если б не одно «но» - мужчина громко засмеялся:
- Думаю, ты скоро станешь вдовой, дорогая, - от слова “вдова” сердце, казалось, перестало биться, а душа не верила в сказанные слова, мозг отказывался работать. Хотелось скрутиться калачиком и громко завыть. Потом буду плакать, бери себя в руки: я еще не замужем, чтобы становиться вдовой, и не планирую ею становиться даже в самоеближайшее время. Мужчина внимательно наблюдал за моей реакцией, и на сто процентов уверена: от его взгляда не ускользнула моя реакция.
- Даже так? - смогла выдавить из себя, разозлившись на себя, на глупую бабью реакцию, на оппонента. - Мне позволено будет проститься? И какова моя участь во всем этом? - решилась на главные вопросы. С лица мужчины исчезла издевательская улыбка. Одной рукой он взял меня за подбородок и твердым голосом сказал:
- Думал, играть будешь, нет, не безразличен тебе демон. Он так рвался тебя защищать, но не смог, и с этими мыслями он умрет. А ты, дорогуша, родишь мне наследника, чтобы я стал полноправным князем. Не правда ли, прекрасная комната для нас?
- Не нахожу её привлекательной, - выдавила из себя, мне едва удавалось сдерживать себя сознание снова и снова уходило во тьму, открывая дорогу чему-то страшному и неизведанному.
- Здесь жила моя любимица, пришлось переселить ее в другую, более достойную для будущей княгини комнату, - значит, и моя судьба предрешена.
- Наложницы, - окинула еще раз взглядом комнату. - А наместник князя как, не против?
- Дядя против, конечно, но он так тебя ждал, все уши прожужжал о предсказании, — значит, дядя.
- Мне позволено с мужем проститься? - повторно задала вопрос, стараясь контролировать себя, свои эмоции и желания. От образа, где я перегрызаю глотку наглому хаму, по телу проходит сладкая истома. От чего и страшно и воодушевляюще.
- Позволю. Ты не притронулась к еде, - отпустив мой подбородок, заметил мужчина.
- Не голодна. Ну так что, когда идем? - с каждым словом было всё сложнее себя контролировать, казалось, еще чуть- чуть и я сорвусь.
- Сначала поешь, - та настойчивость, с какой говорил мужчина, заставила задуматься, а не подмешано там что-то.
- Поем, когда вернусь.
- Не советую ставить мне ультиматум, дорогуша!
- Ты обещал, - настаивала я на своем. - Иначе не видать тебе ни меня, ни наследника, а как это сделать, я знаю, - внесла последний аргумент.
- А ты не так покладиста, как хочешь казаться, - наклонившись практически к моему лицу, произнес мужчина. - Может, я и подумаю оставить тебя в живых, а будешь паинькой, возможно, сделаю своей женой, - от металлического вкуса собственной крови пришла в себя. - Ладно, пошли .
Обув быстро ботинки, я была готова. Окинув меня оценивающим взглядом, Горобей произнес:
- У тебя красивые ноги, но я больше люблю, когда женщина в платье, - люби хоть кота облезлого, мне до лампочки, веди. Но выдавив улыбку, сквозь сжатые зубы произнесла:
- Я запомню, - на лице мужчины проскользнула только легкая ухмылка; мне казалось, что он практически ведает мои мысли и знает дальнейшие действия. Нужно постараться его переиграть.
Как я и думала, за дверью находился охранник. Такой себе бритоголовый шкаф, два на два, словно сошедший из дешевых фильмов про девяностые. Воображение рисовало каменные стены, подвальное помещение, паутину, висящую на серых, холодных стенах, словно новогоднее украшение. Я понимала, что это всего лишь моё разыгравшееся воображение, ведь меня поместили в бывшие покои фаворитки, но от этого ощущения избавиться не могла. Тем временем мы вышли в белоснежный коридор с большими арочными окнами, белыми мраморными колоннами; зеленые мини-деревья в коричневых горшках, небольшие диванчики с мягкими разноцветными валиками и золотыми кисточками.
- Нравится? - как-то незаметно рядом оказался Горобей.
- Врать не буду, симпатично, - только муторно от всего.
- Но? - допытывался мужчина.
- Мне здесь не нравится, и я бы предпочла подвал с крысами, - выплюнула в последние слова мужчине в лицо. Сильно схватив меня за локоть, мужчина практически прошипел:
- Я могу и не быть таким добрым, дорогуша, а с подвалом я тебя сейчас познакомлю!
Вот, что тебе стоило, Кира, промолчать?! Больше всего я переживала, что он не отведет меня к Даромиру. Так и держа меня за локоть, ускоренным шагом мы направились к лестнице из темного дерева, ведущей вниз. Внутри него все бушевало, страх отсутствовал, но это чувство заменяла злость, граничащая с отчаянием. С каждым пролетом вниз надежда, что увижу Даромира, увядала. Еще беспокоило, что я совершенно не чувствую Яна. А от мысли, что это все из-за меня, на душе было тошно.
Вадим попал в этот мир из-за меня, я лишила его родителей, Даромир может умереть опять же из-за меня, с Яном не понятно что, с остальными тоже и все это из-за меня.
- Где мы? - решила задать вопрос, чтобы отвлечь себя отразрушительных мыслей.
- На моей половине дворца, - коротко ответили мне. Если это его половина, значит, в другой половине дворца обитает сам наместник. Надежда встретить по дороге хоть одно живое лицо провалилась с треском. Как я себе и представляла: каменные, серые, холодные стены, только без паутины; мы остановились возле деревянных, обитых кованым железом, темных дверей.
- Готова встретится с мужем? - поинтересовался у меня мужчина. От его слов душа замерла, сердце готово было выпрыгнуть из груди. В ожидании уставилась на заветную дверь. Прошли доли секунды, которые показались мне вечностью. - Надо же, он тебе, действительно, не безразличен. Встречай любимого, дорогая, - от его «дорогая» меня уже начинало коробить. Дверь отворилась, казалось, мир рухнул: мой сильный, гордый, благородный демон в сыром помещении, в порванной темно-синей рубашке, прикованный цепями, был без сознания; рядом с ним на цепи лежал Ян. При виде нас семаргл поднял голову. Тепло и радость, исходящие от друга, подбодрили меня. ”Я вытащу вас, обязательно”.
- Что с ними? - прошептала, еле справившись с комком в горле.
- Это специальный материал, с помощью которого усмиряют взбунтовавшихся демонов. Кстати, чем дольше сидит существо, тем быстрее покидают его жизненные силы. Так что попрощайся, дорогая, с мужем.
Почти безжизненное бледное лицо Даромира, слипшиеся темно-рыжие волосы, которые словно потеряли свой блеск, закрытые глаза и едва прерывистое дыхание - вместе с ним жизнь покидала и меня. Разве я захочу жить, если его не будет. Нет! Сделала пару неуверенных шагов, когда меня снова схватили за руку:
