-Он не хотел отбывать, - услышала позади себя голос эльфийки. Вытерев слёзы обиды и разочарования, постаралась, чтобы мой голос не звучал надломлено.
- Знаю, - больше ничего не стала говорить и молча покинула эльфийку. Идя в выделенную мне комнату, заметила, что со стола уже убрали, и никого не было.
Горькие слезы обиды и разочарования обжигали лицо, словно раскаленным стеклом. Даже дышать и сдерживаться было сложно, хотелось Орать, требовать, ругаться во все горло. Но вбитое в себя годами «не сметь себя жалеть» не давало этой возможности. Сколько так пролежала на кровати не знаю. В голове не было не единой мысли, все они как будто испарились. Лежала и смотрела пустым взглядом в белоснежно побеленный потолок, так и заснула.
Утром, как обычно, меня разбудил Холдир, на этот раз он меня не жалел, наши занятия были жестче. Но именно это мне и надо было. Я сама будто выбивала из себя всю ту позорную слабость, немощность и обреченность. Завтрак в полнейшей тишине, обучение, вливание стихии и снова тренировка. До кровати доползала уставшая, и только звонок от Даромира удерживал меня от мира сна. Так через пару дней, не дождавшись звонка от мужа, сама его набрала. И каким же удивленным было мое лицо, я когда вместо мужа увидела Владимира.
- Добрый вечер, а где Даромир?
- Здесь, но я хотел у тебя попросить прощения за тот прием, который мы устроили тебе. За то, что не принял тебя, как дочь родную, прости нас, - осознала, что худой мир лучше доброй войны.
- Кто старое помянет, тому глаз вон, - решила отшутиться.
- Я рад, что у Даромира столь мудрая супруга, а у меня дочь.
- Благодарю, - сказать «отец» язык не поворачивался, но, кажется, мужчина меня понял. - Будем ждать вас в гости, - еще раз поблагодарила отца Даромира.
- Чуть попозже тебя наберу, - проговорил любимый. - Люблю тебя.
- Люблю, буду ждать, - положив дозрети на деревянный, давно не видевший лака, столик у окна, прилегла на кровать. Как я ни боролась со сном, но все же он меня сморил. Уснула, так и не дождавшись звонка от любимого.
Разбудило меня странное ощущение: мой внутренний зверь беспокоился. И появилось жуткое желание лететь куда-то. Постепенно сквозь сон стало доходить: “Вторжение?! Но почему так рано?”
Вскочив с кровати, только сегодня обрадовалась, что заснула в грязной после тренировки одежде. Приводить себя в порядок времени не было. Проверила, чтобы накопитель был в кармане, выбежала в столовую. Но там никого не было; обежав дом, поняла, что я одна. Бред, ну не могли все бросить меня и уехать!?! Во дворе тишина, только серые предрассветные сумерки укутали поляну, и пахло свежестью, тревога новой волной прокатилась по миру. “Ну-с, как там говорят, - пытаясь подбодрить себя. - Свинья сокола не родит, а вот превратится легко”.
Подхваченная мощной волной, полетела навстречу тревоге и страхам. Кто бы что не говорил, а война — это страшно, само ее дыхание вызывает нервозность и молчаливый ужас. Огненный финист рвался на помощь, на защиту этого мира. Огненная кошка не довольна, что потревожили мое богатство, мой мир, я — хранитель. Чем ближе мы приближались к месту, тем тревожнее становилось на душе, страх разъедал и отравлял душу. “Сбежать, убежать, скрыться, я — девушка, какая к черту война”, - мысли проносились в голове девятым валом. Завидев вдалеке образ хрупкой девушки, золотистые волосы которой были волной разбросаны по плечам. Она пыталась восстановить ткань мироздания, из которого выходили чешуйчатые двуногие существа с длинными хвостами - рептилоиды. Рядом приземлились пардусы, они прибывали и прибывали. В селении массово эвакуировали жителей вылетали пардусы. Разбитые по рядам воины стояли в ожидании древнего врага, здесь были и берендеи, гмуры, эльфы, люди, вампиры и демоны, только золотых демонов нигде не было видно. Оглядевшись еще раз, нигде не заметила Даромира. Ну что ж, так тому и быть. Я спускалась все ниже, кружа над воинами, защитниками сего мира, в поисках друзей, но увидела только Ивора. Спустилась к нему, оборачиваясь у самой земли.
- Привет, где все? - задала с порога важный вопрос.
- Ядвига, - кивнул в сторону девушки Ивор, - здесь, остальные сейчас прибудут.
- Я ее не узнала, так она помолодела.
- Это со спины, Кира, - с сожалением произнес друг, еще раз осмотрелась вокруг растерянным взглядом, как вести себя и что делать не знала. Воздух накалялся, казалось, поднести зажженную спичку, все вокруг воспламенится. Возможно, кто-то так и поступил, по скольку Ядвигу отбросило. Хорошо, что ее успел подхватить один из демонов. Вслед за взрывной волной из открытого пространства повалили рептилоиды в перемешку с вооруженными людьми. Все, что я видела - это трупы и алая кровь на белоснежном снегу. Свои - не свои - это люди, живые существа. Меня постоянно прикрывал Ивор, осознаю, что я мешаю, но я не могу убить и, как последняя трусиха, прячусь за спину друга, трясусь, словно китайская хохлатая, отчего противно от самой себя же. Мой взгляд останавливается на знакомой фигуре в кожаных темных штанах, грубых ботинках. Серый свитер заляпан кровью. С оружием и щитом в руках. Светлые русые волосы покрыты серым пеплом. Вадим. Он словно великий могучий воин двигался плавно и уверенно, таким друга я еще не видела. Хочу ему закричать, но крик застревает в горле: рептилоид подло наносит удар со спины. Все закрутилось. Через пелену слез, словно в замедленной съемке, вижу как прикрывая спину Вадима, которого все же ранили, Богдан отбивает удар рептилоида, подставляя себя. Последняя улыбка, прощальный подбадривающий взгляд вампира, он шепчет одними губами: “Прощай, малышка”,- который я слышу так, будто он шепчет мне его рядом с ухом. Мой глухой крик “Нет!” утопает в звуках битвы. ”Только не так! Не так!!!!!!!!” Слёзы ,словно осколки льда, режут глаза до боли. ”Не хочу так. Сколько еще должно погибнуть, чтобы они были счастливы!” С остекленевшим от горя и боли взглядом пробираюсь к рептилоидам, мне все равно, что убиваю: никто из них не пожалел Вадима и Богдана, они пришли к нам с войной. Ядвига в окружении волхвов и демонов отбиваются от основной массы рептилоидов, подобравшись ближе прошу:
- Прикрой, - ничего не говоря, она понимает. - Стянешь тогда, когда махну рукой. - Ядвига молча кивает, мы прекрасно понимаем, слова здесь лишние. Нащупываю в кармане накопитель, меня прикрывают Огнедар и Орислав. Мы прорываемся все ближе и ближе, когда услышала непонятное волнение. Оно заставило обернуться: позади Даромир прорывается к нам. ”Прости”, - шепчу губами, слышу крик любимого, но оставить их могу только я. Чем ближе мы подступаем, тем интенсивнее отбиваются рептилоиды. Они словно драконы, оберегающие вход в пещеру. Прошу волхвов уходить, как можно дальше и забрать остальных, как только я буду у разрыва. Больше нет сомнения, нет страха, внутри лишь пустота и безразличие. Я будто выжженная пустыня, без чувств и сомнений поглощающая оазис войны.
Взгляд, я узнаю его из тысячи, взгляд того, кто убил моего отца. Холодный и бесчувственный, волна гнева и ненависти застилает ум. Вот мы и встретились. Он стоит по ту сторону мира, на залитом багровой кровью полу, в крови невинных людей. Кривая ухмылка не сходит с его лица, он видит меня и знает, кто я. Даю знак отступать и тем самым зову на помощь Ядвигу, страх сомнения просачивается, но я его быстро отгоняю: не время и не место. Достаю из кармана черный камешек накопителя и бросаю в портал. Словно маленькая бомба замедленного действия влетела в портал, падает у ног знакомого рептилоида. Издевательская ухмылка на лице мужчины исчезла не сразу, и лишь когда до него доходит, поздно, призываю всю родовую магию и стихий, вплетаю воедино, отдаю всю себя без остатка. Раздается яркий, красочный взрыв, в переливе всех цветов стихий разносится, словно ураган, отбрасывая меня назад.
