Вздрогнула, было неприятно слышать пусть и от пьяного чужое имя. Набрался настолько, что забыл как меня зовут.
- Я не Олеся. Даша, - молчал и смотрел мне в глаза, словно что-то ища в них.
- Постой тут, - облокотила его на стену и побежала искать машину.
Таксист стоял неподалеку. Объяснила ему ситуацию, что мой друг немного перебрал. Он сомневался, но уговорила, ссылаясь, что клиент не буйный. И если что может сразу высадить нас, если чего учудим.
- Помогите усадить в машину, - вздохнул недовольно, но согласился.
С трудом разместившись на задним сиденье, отправились домой. Пришлось сесть рядом чтобы контролировать его. Знача, в каком районе, достала документы, которые у него всегда в кармане пиджака. Надеюсь, он живет по месту регистрации, а то будет очень глупо. К себе везти не хотелось, а вдруг не заснет сразу, а будет что-то вытворять. Я не достаточно его знала и доверяла ему.
Он снова уткнулся мне в плечо. Не стала отталкивать раз так ему удобно.
- Олесь, прости меня я так виноват…- полушепот доносился до меня, тревожа сердце, заставляя его волноваться.
Снова эта Олеся. Стало жаль его, так проникновенно он произнес эти слова.
- Прости, слышишь…
Хотелось сказать, что я не Олеся. Напомнить еще раз. Да только толку от этого не будет.
- Я давно простила тебя, - зачем то сказала и погладила его по голове.
- Прости, - еле различимо.
Водитель помог также выбраться и довел до самого порога, за что накинула ему три сотни сверху за помощь и за то, что не отказал везти нетрезвого человека. Я порылась по карманам и в соседнем от паспорта нашла ключ. Один одинешенек он висел на странном брелоке в виде розочки, достаточно потертый. Надеюсь, он от этой двери. Иначе будет сложно, такси уже уехало, придется ждать новое или как-то приводить в более вменяемое состояние Родиона.
Вставила ключ и легко провернула. Хоть в этом повезло. Включила свет и меня встретила абсолютно пустая прихожая. Вешалка одиноко висела на стене с небольшим количеством одежды. Не разуваясь, выступая ему опорой, отправилась дальше. Не обнаружив по пути дивана отыскала в конце дома комнату с аккуратно заправленной кроватью, сгрузила свою ношу на нее. Он моментально заснул. Оглянулась кругом. Стало как то не по себе. Печально.
Пустой дом. Интересно может он просто недавно переехал? Не успел приобрести мебель. Как еще объяснить одну кровать со стулом в комнате. Шкаф в углу и странная картина на стене.
Кухня и две комнаты, включая прихожу, дверь в одну была закрыта, не стала проверять что там. Больше никаких предметов интерьера. Может некрасиво вот так осматривать дом человека, который тебя не приглашал, а сам спит. Но я и не заходила где было закрыто, так осмотрелась, да и в сущности смотреть тут было нечего. Я же не заглядываю в кухонные шкафчики и не рылась в вещах.
Вернулась в спальню. Сняла обувь с него и укрыла пледом. Села в ногах. Странные думы охватили меня. Что произошло у Родиона в жизни, что он так закрылся в себе, избегая всех. Ноги в туфлях затекли, разулась, отставляя их в сторону. Нужно было идти домой. Но что-то удерживало меня. Облокотилась на спинку кровати, немного откинув голову, уставилась в потолок. Захотелось помочь этому человеку справиться с его демонами. Получится ли будет зависеть не только от меня. Но главное, что есть желание. Странно, но обычное возникает волнение в присутствии мужчин, с Родионом же оно пропадает. Затихает, сердце бьется ровно, паника отступает. Значит мы не просто так встретились. Мы можем помочь друг другу. Глаза начинали закрываться, мысли путались, но не сдавались - переплетались, казались особо важными, которые обязательно необходимо запомнить. Но сон взял свое.
РОДИОН
Она лежала в его кровати. Спала свернувшись калачиком в его ногах. Укрытая его кофтой. Руки под щеку вместо подушки. Свет ночника позволял разглядеть мою ночную гостью. Почему она не уехала домой? Вызвала бы такси и спала бы в своей кровати. С комфортом и уютом, в удобной позе. В груди неприятно заныло. Он никогда раньше не наблюдал за спящими людьми. Такая открытая и беззащитная. И такая спокойная, неужели ей действительно сейчас спокойно. С ним? В его пустом холодном доме, где из мебели одна кровать да стул. Кухня не в счет, она досталась от прежних владельцев. Пить хотелось нереально. Но он боится встать и разбудить ее. Она устала и намучилась этим вечером с ним. Как же он так набрался, хотел всего лишь заглушить боль.
Как добрались домой смутно помню, только как забирался в такси, а вот как выбирался уже нет. Быстро напился и как-то быстро протрезвел, странное состояние. Даже страшно представить, что обо мне подумала Даша.
Не стоило идти туда, с самого начала он знал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Теперь ко всему прочему добавился стыд перед Дашей. Она проснется и нужно будет что-то говорить. Стоить извиниться. Точно лишним не будет. Купить что-то сладкое к чаю. Или достаточно просто слов. Ей подошел бы зефир. Такая же легкая и нежная. Нахмурился, опять мысли свернули не в ту сторону, обещал же себе. Нужно держать слово, только так можно держаться на плаву.
Чуть шевельнул затекшей ногой. Даша заворочалась, но не проснулась. Вздохнул с облегчением. Лучше чтобы разговор произошел утром, когда вокруг светло и ясно. Ночь оголяет нервы. Заставляет воспринимать все чувственней.
Жутко зачесался нос. Внутри засвербело и удержать чих вышло с трудом. Он походил на приглушенный кашель, зажатый рукой.
Даша испуганно распахнула глаза и подскочила. Вот же черт, все же разбудил ее.
Она пыталась сконцентрировать свой взгляд. Все никак не могла проморгаться, терла ладонью сонные глаза.
- Не бойся, - зачем-то сказал, - Это я.
- Прости, я уснула у тебя…
- Ничего, это я должен извиняться…
- Я не смогла уйти, ты был таким раздавленным и потерянным в машине, звал какую-то Олесю все время и постоянно просил прощения у нее.
Ночь хочет открыть мои тайны. И готов ли я ими делиться ее не интересовало.
- Олеся - это моя жена, - я ни с кем кроме Егорыча о ней не говорил. Всегда избегал таких бесед. Мое семейное положение-вдовец, но я ни разу не произнес это слово вслух.
Она молчала, ожидая и давая мне возможность дышать. Открыться ей оказалось не так сложно. Слова всё делают реальным. Хотел ли я оживить своих демонов. Я научился с ними жить, прятать и не давать им выйти наружу.
- Она умерла, - шесть букв. Такое короткое слово разлучает нас навсегда.
- Мне жаль…
Мы молчали, она не спрашивала подробностей, был благодарен за это.
- Моя мама умерла, когда мне было пятнадцать... Папа тогда сильно сдал. Я не могла его поддержать. Я сама не знала куда себя деть. Мы просто молчали, глотая ком в горле. Если бы я тогда сказала бы хоть слово ему - заревела, не смогла бы удержать рвущиеся слезы. Мы держались как могли. Ради нее, не сдавались. Боролись, как боролась она. За каждый день с нами. За каждый выигранный день у смерти. До сих пор помню ее улыбку и теплоту объятий. Лицо постоянно меняется, но не улыбка. Я знаю каково это. Просто знай, что ты не один, у тебя теперь есть друг.
