К грусти и печали глупцов из её прошлого, она уже в девятнадцать лет понимала, что узость круга избранных, привилегии и получаемые дары оправдывали высокий риск умереть в самом расцвете юности.
Решив переходить к более активным действиям, Сандавал вцепилась в локоть Рикорда, за который и потянула, одновременно разворачивая и склоняя свой корпус вперёд — он то ли запутался у неё в ногах, то ли сделал неудачную подсечку, но таки прервал приём и вынудил вместе с ним завалиться на пол. И не просто рухнуть, как два мешка картошки. В процессе полёта этот кобель умудрился успеть повернуть толстую тушу и подсунуть ей под голову руку. Поэтому, приняв горизонтальное положение, они оказались в позе любовников, устроивших небольшую передышку.
— Ты не ударилась? — промурлыкал Рикард, заглядывая в заливающееся краской лицо женщины, годящейся ему в матери.
— Я? Нет. Всё нормально. А ты?..
— Рядом с красивой женщиной меня везде пол как перина встретит.
— Теперь и тут всё понятно, — подвёл итог резко заскучавший старший детектив.
Белладонна же испытала настолько дикое чувство стыда, что больше была не в силах подслушивать. Выскользнула из тени и устремилась в дальний угол зала, на ходу приговаривая на флемоанском:
— А чего я вообще на нём зациклилась? — и тотчас сама же ответила на свой вопрос: — Потому что остальные оборотни смотрят на вампиров, как на червей, копошащихся у них под ногами. Проклятая межвидовая ненависть подобных идиотов делает штучным товаром невероятной ценности.
— Что за идиоты? — весело полюбопытствовали сбоку.
Она обернулась на звук смутно знакомого голоса и увидела, как из тени, мимо которой проходила, вышел Фабиан всё так же с леденцом на палочке. Сегодня на его голове красовалась бейсболка. Над застёжкой он протянул небрежно собранный чёрный хвостик, а длинные обесцвеченные пряди чёлки оставил свисать вдоль узкого лица. Красивый, но очень молодой. Ему явно было не больше шестнадцати, когда он пошёл на кровавое рождение.
— Да так, маленькие женские глупости, — вежливо улыбнулась она. — Отлыниваете от тренировки, Фабиан?
— Ага, неохота напрягаться. Да и какой смысл? Я при задержании могу ослепить. Плюс в напарниках зверюшка. А них у всех поголовно крыша сдвинута на физкультуре.
— Логика прослеживается в ваших словах. Но полагаясь на физическую силу оборотней, вы ставите себя в заведомо зависимое от неё положение.
— А на кой фиг тогда нужно это партнёрство, если не опираться на сильные стороны своего напарника и не прикрывать его слабые места?
Ответить она ему не успела. Да и вряд ли, что позже смогла бы подобрать нужные слова. Потому как банально не смотрела под таким углом на свою нынешнюю работу. Единственное, что её волновало с первого дня, как узнала, где и кем ей предстояло трудиться: возможность выслужиться перед высшим руководством и заведение полезных связей. Откровенно говоря, она и не планировала надолго задерживаться в экспериментальном отделе. Собиралась при первой возможности перевестись: выше по карьерной лестнице и за пределы государственной системы правоохранительного аппарата.
— Дюбуа, — окликнул его от двери капитан Бак. — Мне срочно нужны твои навыки.
— Меня тоже бесит всё это вот, но напарник — он и в Мумбреше напарник, — быстро оттарабанил Фабиан ей на прощание, обдавая сладостью карамели. А, двинувшись в сторону начальства, спросил на саларунском, намеренно повысив голос: — Что, шеф? Словили баннер для взрослых мальчиков, и перезагрузка компьютера не помогла?
— Сейчас ты у меня много чего словишь, — фыркнул он и скрылся в коридоре.
Тренировка затянулась на три часа, а после неё они отправились в корпоративную столовую. Более безвкусно оформленного заведения общественного питания Белладонна ещё не видела. Всё вокруг буквально вопило об отсутствие чувства прекрасного у тех, кто занимался обустройством этого помещения: серый наливной пол, белые стены из дешёвой плитки, синие потолки, покрашенные в тон колоннам, решётки на незашторенных окнах и отвратительные люминесцентные лампы. К единственной заслуге здешнего интерьера она отнесла с натяжкой — приемлемую чистоту. Отобедать, не испытывая гадливой брезгливости, теоретически тут было возможно.
Весь зал заставили длинными шеренгами из сдвинутых прямоугольных столов и скамеек, выглядящих, как их уменьшенная копия: одинаковая порода опять-таки самого дешёвого дерева, скучный дизайн прямых чугунных ножек. И мало того что на абсолютно голых — без привычной взгляду скатерти или хотя бы тоненькой полоски раннеры — столешницах не стояло подноса с закусками, так местный обслуживающий персонал и про графины с напитками ничего не слышал.
Искоса глянув на брата, Белладонна не сдержала улыбки. Тот не переставал веселить её вывертами мимики. Вот и сейчас стоял с забавно перекошенным лицом, преподнося на блюдечке окружающим все свои мысли. Марсель никогда особо не интересовался жизнью за пределами Флемоа. А из-за потерянной памяти даже не подозревал, что она может так отличаться. Но рано или поздно он всё равно покинул бы родные земли. Это удачно подвернувшееся приглашение на работу лишь ускорило неизбежное.
Оборотни все как один рванули к линии раздачи. Впрочем, ничего удивительно в оголодавшей своре Белладонна не видела. Как-никак они отдувались на тренировке и за вампиров, бесцельно шатающихся от боксёрского мешка к тренажёру и обратно.
— Какой группы и резус-фактора тебе взять? — спросил Марсель, оправившись от первого впечатления.
— Третью отрицательную.
— Опять на горечь потянуло, — скептично хмыкнул он и направился к холодильнику, заполненному синтетической кровью от разных производителей. Тот стоял в углу у конца линии раздачи среди термошкафов с прозрачными дверцами, из-за которых выглядывали холодные и горячие напитки в заводских упаковках.
Когда Марсель проходил мимо стайки оборотней, то в их сторону и головы не повернул. Однако Валери дёрнулась всем телом и огляделась по сторонам столь разъярённым взглядом, что сомнений у Белладонны не осталось — глупый брат продолжал исподтишка действовать ей на нервы.
О криках, доносящихся из обители важнейшего на международном уровне полицейского эксперимента, Рикард сообщил ещё на подходе к лестнице. Поэтому когда они приблизились к двери, за время их отсутствия обросшей металлизированной табличкой с завуалированной надписью: «Особый отдел», — никто им не удивился.
— …нужны все останки жертв, а не парочка последних трупов, чтобы составить отчёт по серии!
— Да я всё понимаю! — рявкнул капитан на эмоциях, выдержал паузу и продолжил более спокойным тоном: — Но и ты пойми, что это не от меня зависит. Будь такая возможность, я бы предоставил тебе все тела, но они давно захоронены. А для эксгумации нужны более веские обстоятельства, чем те, что озвучиваешь ты.
— Тогда работаете по тем материалам, что вам передал судмедэксперт от первого уголовного. Зачем мне повторно проводить вскрытие на этих двоих?
