— Как откроется, так и закроется, — энергично обтираясь, буркнула Вэл, сводя на нет морализаторские нотации подруги. Да и вообще, слышать возмущения на эту тему от другого оборотня, ей было максимально странно. — Как будто сама никогда не раздевалась до… голого?.. Чтобы обратиться и не порвать одежду!
— Раздевалась и обращалась, — подтвердила она. — Но это вовсе не обязательно делать публично.
— В смысле?
— Можно отойти куда-нибудь в кустики.
— Ну так-то да, — протянула Вэл, замерев в нижнем белье. До неё только сейчас дошло, что никогда даже не задумывалась о том, чтобы попытаться спрятаться в момент обращения во время соперничества с братьями или драк с однокурсниками противоположного пола. А осознавать, что временами знатно тупишь — неприятно, поэтому она вскинула подбородок и воинственно произнесла: — Но у меня две ноги, две руки — всё как у всех! Зачем мне прятаться?!
— И правда, — всё так же недовольно пробормотала Офира. — Железная логика.
Вэл натянула мешковатые спортивные штаны на низкой посадке и укороченный персиковый лонгслив с тугой резинкой под грудью, прикрывающий лишь верхнюю половину живота. Эту вещичку на днях ей подарила Белладонна, сказав, что грешно скрывать такую фигуру за бесформенными кофтами. Какую — «такую»? Она, конечно, не совсем поняла, но подарок приняла.
Наряжались у них в отделе все по-разному, потому как из формы им выдали только парадную, которую следовало надевать на вручение грамоты за успешное закрытие какого-нибудь головоломного дела. Руководитель, Офира и Оскар придерживались официального стиля, отдавая предпочтения деловым костюмам и лакированным туфлям. Притом капитан носил исключительно галстуки, а Оскар время от времени переключался на смешные бабочки, становясь похожим на мультяшного персонажа. Аллен, как и старший детектив, чаще всего приходил на работу в повседневной одежде: рубашках или тонких свитерах, классических джинсах, кожаных, но удобных кроссовках, — чем сильно выделялся на фоне остальных вампиров. Вот те вечно заявлялись в отдел, как на показ мод. Расфуфыренные до безобразия. Особенно её удивляла Белладонна, через день рассекающая то в юбке, то в платье, и вечно на огромных каблуках. На таких не то чтобы бегать, на них и ходить страшно.
— Попахивает завистью, — шутливо поддела Дарси её подругу и лукаво улыбнулась, встретившись с Вэл глазами: — Будь у меня такая подтянутая и красивая фигура, я бы вообще не одевалась.
— Ну, если ты будешь кардио делать, то через три месяца получится, — отмахнулась она с лёгким оттенком раздражения, закрывая шкафчик на ключ. — Получится убрать жир.
Трудноуловимая мелочь, как тонкая рыбная косточка на пушистом ковре с высоким ворсом, колола всякий раз, стоило расслабиться рядом их судмедэкспертом. Что-то в ней присутствовало… прогорклое. Что-то, что вызывало наплыв неконтролируемого отвращения. Хотя к людям Вэл никогда особой антипатии не испытывала; только вампиров не переваривала по факту их противоестественного рождения из смерти.
Возможно, таким образом отражалось непринятие её, как новой партнёрши Рикки. О чём он вообще думал, когда решил связаться с человеческой женщиной? Нет, она, конечно, не станет на него стучать, но если родители узнают, то угрозами уже не ограничатся.
— Я готова. Пойдём в столовку? — Вэл повернулась к Офире.
— Да, конечно, — отозвалась она и поднялась со скамьи, но не дошла до двери, а остановилась возле Дарси и с мягкой материнской улыбкой попыталась объяснить: — Милая, не всем мужчинам нравятся худенькие особы или пацанки с выраженной мускулатурой. В Кланбу любят крупных женщин, до которых тебе недостаёт как минимум пару десятков килограмм. Я же там эталонная красавица поэтому у меня нет нужды никому завидовать. И ты постарайся полюбить себя такой, какая есть.
— Насколько я помню, Кланбу — родина слонов и бегемотов? — подчёркнуто равнодушно уточнила Дарси, натягивая сетчатые чулки, но всё же не смогла сдержать язвительной улыбки, носящий исключительно оскорбительный подтекст. — Извини, но меня интересуют совсем другие животные.
— Я это обязательно передам брату, — зло усмехнулась Вэл, наблюдая за тем, как она меняется в лице.
— Проклятье, я не то имела…
Дослушивать её жалкие оправдания никто не собирался, и так всё предельно ясно с этой любительницей экзотики. Поэтому Вэл стремительно вылетела в коридор, прихватив за талию Офиру. Пусть врёт и выкручивается перед Рикки.
У лестницы они столкнулись с Марселем, уткнувшимся в телефон. На миг показалось, что он специально поджидал её после тренировки. Но стоило спросить про Фабу, как напарник зашагал вниз, сделав вид, будто внезапно оглох. Далеко при этом не ушёл. Наоборот, какого-то кошака увязался следом и сел с ними за один стол со своим пакетиком крови. Намеренно бесил, не иначе.
После позднего ужина их компанию перехватил на подходе к отделу старший детектив. Он отправил Офиру переводить на мумбрешский язык международные документы, а их потащил на встречу с родственником жертвы. Брать показания у несговорчивых вампиров, если те не числились среди подозреваемых — удовольствия мало. Но ещё меньше, когда узнаешь, что сей неблагодарный процесс будет проходить в трёхэтажном ночном клубе с живой музыкой.
Фейсконтроль на подземной парковке они прошли быстро и даже не подверглись тщательному обыску на запрещённые предметы, как другие желающие попасть внутрь. Оказалось достаточно тыкнуть в постную физиономию охранника полицейским удостоверением. Буйвол поморщился, но через турникет их пропустил.
Следующий громила, опять-таки из семейства крупных парнокопытных, поджидал за яркой неоновой лестницей, ведущей на первый этаж — в концертный зал с огромным танцполом, судя по вибрации в пятках. Он оказался менее сговорчивым, чем его коллега. Старшему детективу пришлось разъяснять цель их визита администратору, явившемуся на зов громилы. А потом и вовсе уйти куда-то вместе с ним.
— Ждите меня у бара в зале, — бросил он, прежде чем скрыться за дверью с табличкой: «вход для персонала».
Заходить внутрь не хотелось, скорее наоборот — Вэл страстно возжелала составить компанию охране, несущей пост за пределами шумного и душного помещения. Но, увы, исполнение приказа для неё имело гораздо большую ценность, чем сохранение собственного комфорта.
Вэл оглушило на входе. И не только в плане слуха, но и от разнообразия ярких запахов: цитрусовое и мускатное удушье мешалось с вонью пота грязного тела, алкогольного перегара и свежей рвоты, размазанной по полу протухшей тряпкой. Звуки и запахи переплетались в одной жуткой какофонии. И, казалось, наносили сейчас непоправимый вред как органам чувств, так и мозгу, по меньшей мере отхватившему контузию.
Цепкие и сильные пальцы схватили за локоть и потащили её сквозь беснующуюся в танце толпу. Коктейль из людей, оборотней, вампиров и полукровок, дёргающихся в мигающем свете цветных прожекторов, наваливался на Вэл со всех сторон. В висках долбило в такт барабанам, желудок сковало спазмом, а к пересохшей глотке опасно близко подобралась тошнота, щекочущая нежную слизистую горьким душком желчи.
