— Эй, с тобой всё в порядке? — наклонившись к ней, спросил Марсель прямо в ухо. Притом не закричал, а произнёс спокойным тоном, но в голове всё равно зазвенело, как если бы рядом кто-то в огромный гонг ударил тяжёлой колотушкой. Её замутило ещё сильнее, а грудь сдавило до тупой боли, растекающейся по венам вслед за током крови и оседающей в костях поганой слабостью. — Ты собралась блевать или терять сознание? Моргни два раза, если в твоих планах всё же устроить незабываемое шоу — мне нужно знать, на какое расстояние отскакивать.
В ушах продолжал стоять противный комариный писк, сквозь который она неожиданно учуяла тонкий, едва уловимый аромат дорогого парфюма, выделившийся, как маяк над водой, в этом царстве буйных красок.
Шагнув к нему навстречу, Вэл уткнулась носом в жилку, бьющуюся на шеи, и прикрыла глаза.
— Дай мне минуту, чтобы прийти в норму, — попросила она, смыкая за узкой талией руки, чтобы не расплыться лужей на полу. Обессилевшие ноги её почти не держали.
Марсель ничего не ответил. И вообще, как-то неестественно замер. Кажется, даже перестал дышать, словно оказался в опасной близости к непредсказуемому зверю, в любой момент способному перекусить хребет. Неужели настолько боялся её?
— Ты сам как? — спросила Вэл, продолжая глубоко и шумно втягивать носом свежий и чистый аромат с эфирными нотками магнолии, крепкого кофе и мускатного ореха. Ему чуть-чуть не хватало для того, чтобы окончательно перебить окружающую их вонь.
Она поддалась мимолётному инстинкту и слегка прикусила кожу, чувствуя, как под губами резвее забилась жилка, а его запах, украшенный естественными феромонами, раскрылся сильнее.
Последний гитарный аккорд провизжал на высоких нотах, и музыка стихла, погрузив зал в темноту, заряженную перевозбуждённой энергией.
— Пойдём пока… — хрипло произнёс он и запнулся на полуслове. Вдруг вырвался из её вынужденных объятий, схватил за руку и потащил в неизвестном направлении.
Когда лампочки над сценой снова тускло засияли, Вэл разглядела, что они почти добрались до сдвинутых кожаных диванов, каждый из которых был занят дружной компанией, весело распивающей нечто алкогольное. Кто-то ел полноценный ужин, а кто-то выпускал кольца из белёсого дыма и снова припадал ртом к концу гибкой трубки, соединённой со стеклянной колбой с бурлящей в ней жидкостью.
Они прошли мимо столиков, окружённых диванами, и оказались перед длинной и полупустой барной стойкой.
— Теперь всё в норме, — улыбнулась она, взбираясь на высокий стул. — Обоняние и слух затупились.
— Лучше бы кое-что другое заострилось, — огрызнулся Марсель, избегая встречаться с ней глазами.
Со сцены донёсся перестук барабанов, а следом заиграла простенькую мелодию гитара. Нестройный хор взревел с новой силой, сотрясая звуконепроницаемые стены клуба. Но стоило запеть солисту, как его многочисленные фанаты все разом онемели, а в зале воцарилась священная тишина.
Он затянул тоскливую балладу голосом побитого щенка: так жалобно и слезливо, что Вэл непроизвольно поморщилась. В умирающем от старости коте и то побольше энергии наскребётся, чем в этом скулящем кровососе с армией поклонников.
Окинув мимолётным взглядом вяло покачивающуюся толпу, точно в трансе, она посмотрела на Марселя. К её искреннему негодованию тот тоже наслаждался музыкой, постукивая указательным пальцем по столешнице в такт мелодии.
— Тебе нравится?! — ужаснулась Вэл.
— Поэтичный текст и приятная композиция с блуждающим басом. Да, мне однозначно нравится эта смесь альтернативы и построка. К слову, представители последнего жанра в основном играют инструментальную музыку, без вокальных партий. Но его голос хорошо ложиться на музыку. Эмоции идеально совпадают с настроением трека. Думаю, дальше будет оригинальный бридж и яркая кульминация в припеве.
— Нудная фигня какая-то…
— Прислушайся. Вот сейчас, слышишь, как постепенно нарастает тревожность, словно вот-вот должен произойти выстрел? — тихо произнёс он, близко придвинувшись к ней. И она проследила за направлением его взгляда на толпу, чьи головы закачались живее, в такт плавно набирающей скорость музыки. Гитаристы бренчали всё быстрее и быстрее, словно соревнуясь между собой, кто ловчее умеет перебирать пальцами.
Вдруг всё резко оборвалось, свет потух. Несколько секунд они сидели в оглушающей тишине и кромешной темноте.
Громыхнул удар по барабанам и взрывную мелодию тут же подхватили остальные инструменты. У сцены ослепительными огнями вспыхнули десятки фейерверков, а певец взревел в микрофон так надломлено и отчаянно, что у неё все волоски на теле разом встали дыбом. Сердце пронзило болью, как если бы она услышала истошный крик матери, умоляющей помочь её погибающему детёнышу.
Толпа же окончательно обезумела, замахав головами и вскинутыми руками. А ещё в центре у сцены образовалась не то потасовка, не то агрессивная толкучка. Люди, оборотни и вампиры в едином потоке закрутились в бешеном водовороте, толкая и пихая друг друга локтями, врезаясь грудью и бодаясь лбами.
— Всё нормально, — Марсель положил руку на её предплечье, удерживая на месте. — Они всего лишь слэмятся. То есть… это положительная реакция аудитории на музыку. Таким образом, они выражают крайнюю форму восторга.
— Что за бред? — сконфуженно буркнула Вэл, не желая признавать, что ей чуть-чуть начинала нравиться нудная муть. Вернее, муть оказалась способна подцепить те струны её души, о существовании которых она даже не догадывалась.
— Привет, что будете пить? — перед ними возник приветливо улыбающийся бармен.
— Томатный сок, — первым ответил напарник и протянул банковскую карту.
— Как предсказуемо! — хохотнула Вэл, старательно припоминая многочисленные анекдоты, в которых вампиры путали кровь с томатным соком. Хотелось поскорее скинуть впечатления от странного музыкального опыта и вернуться в родную гавань. — Добрый вечер! Мне воды. Без газа.
— О, какой непредсказуемый выбор для оборотня, — не остался в долгу Марсель.
— Как по-детски, — фыркнула она. — Кстати, а сколько тебе лет до совершеннолетия?
— Девять.
— Ха! А мне всего два года осталось. Значит, я старше тебя!
— Я прожил вампиром уже девяносто один год, а ты тридцать восемь лет назад только вылезла из утробы матери… каким образом ты старше?
— Спасибо! — поблагодарила она бармена, когда тот аккуратно поставил возле неё высокий стакан с водой. Пара глотков и остатки тошноты, наконец, смыло в желудок. Со стуком опустив наполовину полный стакан, Вэл поймала недоумевающий взгляд напарника и скорчила рожу: — Ты, что ли, глупый?
— Лучше не нарывайся на грубости, фенек.
— Через два года я смогу делать всё, что захочу, — терпеливо объяснила она, с трудом оставив «фенек» без внимания. Хотя внутри всё так и воспылало желанием намотать на кулак его белоснежные волосёнки. — Мне не нужна будет эта бумажка, где родители дают соглашения…
