– Позови Тонса.
Зачем? Для чего?
Я узнала об этом после того, как этот самый Тонс явился…
– Будь добр, проводи леди в лиловую гостиную, – сказал король. – Пусть подождёт. Я закончу с ней после того, как освобожусь.
Стало как-то жутковато – вот правда! Ещё и татуировка при взгляде на недоумевающего Тонса заворочалась.
Но каких-то вопросов не прозвучало, даже гости моему уходу не удивились.
Я не забыла присесть в прощальном реверансе, а когда покинула кабинет, поймала очередную волну неприятных мурашек.
– Прошу вас, леди, – побратим его величества указал на выход из приёмной.
Снова подчинилась.
А спустя несколько коридоров и поворотов, Тонс вдруг остановился и, окинув меня пристальным взглядом, от которого не укрылась и прижатая к груди шкатулка, произнёс:
– Так. И куда же вас вести?
Ээ-э…
– В лиловую гостиную? – напомнила я.
Широкоплечий мужчина вдруг улыбнулся и сообщил:
– А у нас нет лиловой гостиной. Георг терпеть не может этот цвет.
У меня рот от изумления приоткрылся.
– Как нет? А если нет, то… куда нас, простите, послали?
– Куда-то, – Тонс рассмеялся, и тату снова зашевелилась. Вот как ни крути, а брюнет артефакту не нравился. Прямо сейчас это насторожило настолько, что захотелось развернуться и сбежать.
Но это было бы совсем глупо. Я не знала дворец, да и вообще. У нас с Тонсом очень разная физическая подготовка – он догонит и не запыхается, а я буду выглядеть истеричной дурой.
Впрочем, прямо сейчас я и есть истеричная. Испугалась непонятно чего на том лишь основании, что в районе попы шевелится нарисованный змей.
– Будь вы мужчиной – всё понятно, – новая загадочная реплика. – Но вы леди…
Тут Тонса «осенило»:
– Кстати, леди Сонтор, а как вы вообще оказались во дворце? Да ещё в столь поздний час?
Вот уж… Спросил так спросил!
– Это всё Георг, – пробормотала я. – Его интриги.
– Интриги? Мм-м, а это идея.
Я не поняла, а Тонс повёл дальше – сложными коридорами разной ширины и витиеватости. Потом, поднявшись на пару этажей, мы очутились перед некой дверью, в которую мужчина и постучал.
На стук вышла горничная в белом накрахмаленном чепце и, мазнув по нам взглядом, сказала:
– Прошу прощения, лорд Тонс, но леди Мирра уже отходит ко сну.
– Приказ его величества, – ровно парировал брюнет, а мне стало по-настоящему дурно.
Куда-куда меня привели?
– Лорд Тонс! – в моём голосе прозвучал оттенок паники. – Не нужно отвлекать леди Мирру. Я вполне…
– Георг сказал о лиловой гостиной, – возразил брюнет, – а это, прежде всего, намёк на безопасность. Будь вы мужчиной, вопросов бы не возникло, но вы девушка, и уверяю, здесь для вас будет безопаснее всего.
И уже горничной:
– Сообщите королеве-матери, что Георг просит приютить леди Маргариту Сонтор.
Словно по щелчку ситуация поменялась. Лицо горничной приобрело совсем другое выражение – обо мне определённо слышали. Более того…
– Пожалуйста, проходите, – горничная отодвинулась, – леди Мирра будет вам чрезвычайно рада.
Прозвучало с такой убеждённостью, что захотелось попятиться.
– А может… – начала я.
Меня словно и не услышали.
Увы, насчёт «чрезвычайной радости», горничная оказалась права.
Глава 11
Королева-мать в самом деле готовилась ко сну, но, увидав меня, про сонливость моментально забыла. Не прошло и пяти минут, как мы уже сидели за небольшим столиком, а горничная сноровисто разливала чай.
Леди Мирра смотрела заинтригованно и хитро, а мне хотелось ёжиться и кутаться в тёмный плащ – впрочем, тут, в покоях Георговой матушки, плащ у меня отобрали.
В итоге я осталась в относительно простом, совершенно не пригодном для разгуливания по королевскому дворцу платье.
После нескольких глотков чаю прозвучал первый и самый неудобный вопрос:
– Маргарита, милая, я так рада нашей встрече, – проворковала леди Мирра. – Но объясни, пожалуйста, что ты тут делаешь? Разве адептам разрешено покидать пределы Академии? Да ещё ночью.
Любопытство было логичным, а я, безусловно, сама виновата. Но стоило вспомнить, как веселился при моём появлении Георг, и нервы дали сбой.
В итоге я сказала совсем не то, что хотела:
– Это всё его величество. Заманил меня хитростью, коварством и вероломством.
Королева-мать удивилась, но мелькнуло в этом её удивлении нечто одобрительное. Уж кого, а сына она не осуждала.
– Маргарита, а можно поподробнее?
– Я тут по вине одного из его артефактов. Георг же подарил… несколько. А я случайно что-то на одном из них нажала, и меня перенесло в его кабинет.
Я пригубила чай, а леди продолжила пожирать взглядом.
– А что было дальше? – она покосилась на лежащую на краю стола плоскую шкатулку.
Я шумно вздохнула и сказала уже без шуток:
– Пришёл слуга. Он доложил, что лорд Паор умер.
Королева-мать погрустнела:
– Это было ожидаемо. Паор долго болел, лекари оказались бессильны. Его уход был вопросом времени, но всё равно жаль.
– А потом в кабинет, прямо сквозь стену, влетело вот это, – я открыла шкатулку, демонстрируя собеседнице маленький серебристый шар.
Семечко, которое совсем недавно вело себя весьма активно, окончательно угомонилось. Лежало в выемке на бархатной подложке и даже не думало улетать.
Королева-мать растерянно моргнула и задала вопрос, который недавно задавала я сама:
– Разве вы с лордом Паором родственники?
Я промолчала, а собеседница нахмурилась, явно что-то прикидывая.
С минуту в гостиной висела тишина, потом Мирра сказала:
– Нет. Я отлично помню родословную Паора. С Сонторами он пересекался пять поколений назад, а с Вейзами – семь. Это, конечно, тоже родство, но слишком дальнее. Семена дара на такое не реагируют.
Ещё секунда и опять-таки знакомое:
– Разве что твоя мать…
Сказать о том, что мама тут не при чём я не успела.
– У Паора не имелось детей, даже внебрачных, – заявила Мирра, – но понятно, что в жизни всякое бывает.
И она уставилась пристальней прежнего:
– Маргарита, почему так произошло?
